---

Предисловие к 4-му изданию

Отвечая чаяниям верных и пожеланиям чрезвычайного Синода Епископов, состоявшегося в 1985 г. по случаю 25-летия окончания II Ватиканского Собора, специально созданной для этого Комиссией был разработан «Катехизис Католической Церкви», утвержденный Папой Иоанном Павлом II 25 июня 1992 г. и обнародованный 11 октября того же года.

Катехизис вышел в свет на французском языке в 1992 г. Апостольская Администратура для католиков латинского обряда Европейской части России 26 апреля 1993 г. получила от Ватикана права на его издание. Перевод Катехизиса на русский язык осуществлен Комиссией, учрежденной 19 мая 1993 г., при участии консультанта от Русской Православной Церкви и утвержден Председателем Интердискастериальной Комиссии Римской Курии по Катехизису Католической Церкви Кардиналом Йозефом Рацингером 22 марта 1996 г.

Опубликованные издательствами «Рудомино» в 1996 и «Истина и Жизнь» 1998 г., а также издательством «Mimep-Docete» (Италия) в 1997 г. тиражи трех изданий «Катехизиса Католической Церкви» были очень быстро исчерпаны.

Все возрастающий интерес к познанию истин веры, а также учения Католической Церкви, требовал нового издания Катехизиса. К этому также призывала необходимость пересмотра русского перевода на соответствие официальному изданию Катехизиса на латинском языке («Catecismus Catholicae Ecclesiae», Libreria Editrice Vaticana 1997, Editio typica latina).

Русскоязычные католики получают новое издание изложения веры Католической Церкви и ее учения. Пастыри, катехизаторы и верующие призваны принять его как правило преподавания веры и усердно использовать в деле ее возвещения и укрепления.

Сердечно благодарю всех, кто участвовал в подготовке этого уже 4-го издания «Катехизиса Католической Церкви», а особенно г-на Петра Сахарова, о. Вадима Шайкевича, организацию «Renovabis» и Культурный центр «Духовная библиотека». Выражаю надежду, что Катехизис будет способствовать укреплению веры у верующих и ее обретению — у ищущих, а также развитию диалога с другими христианскими Церквами и общинами, т.к. содержит в себе богатые традиции как Западного, так и Восточного христианства. От всей души благословляю тех, кто его готовил, издал и будет им пользоваться.

---

Апостольское послание
«Laetamur magnopere»,

Поводом для великой радости является выход в свет типического латинского издания Катехизиса Католической Церкви, которое утверждается и обнародуется мною в этом Апостольском Послании и таким образом становится дефинитивным текстом вышеупомянутого Катехизиса. Это происходит примерно через пять лет после Апостольской Конституции «Fidei depositum» от 11 октября 1992 г., которая в тридцатую годовщину II Ватиканского Собора сопровождала выход в свет первоначального французского текста Катехизиса.

Мы все могли с радостью констатировать, как в основном радушно он был принят и какое широкое распространение приобрел — особенно, в партикулярных Церквах, которые перевели его на соответствующие языки, чтобы таким образом сделать его доступным для различных языковых сообществ земли. Этим подтверждается, насколько насущным был обращенный ко мне в 1985 г. запрос Чрезвычайной Ассамблеи Епископов о том, чтобы был составлен катехизис или компендиум всего католического учения по вопросам веры, а также морали.

Разработанный специальной Комиссией кардиналов и епископов, учрежденной в 1986 г., Катехизис был утвержден и обнародован мною в вышеупомянутой Апостольской Конституции, которая и сегодня сохраняет свою действительность и своевременность и обретает в этом типическом латинском издании свое окончательное исполнение.

Данное издание было выполнено Межведомственной Комиссией, назначенной мною для соответствующих целей в 1993 г. Эта Комиссия, возглавляемая моим Досточтимым Братом Его Высокопреосвященством Кардиналом Йозефом Рацингером, усердно трудилась над исполнением вверенного ей дела, уделяя особое внимание изучению многих предложений, поступивших за эти годы со всего мира, из различных частей церковного сообщества, по внесению изменений в содержание текста Катехизиса.

Ввиду этого можно ясно осознать, что такое значительное число предложений по усовершенствованию Катехизиса показывает, какой особый интерес он вызвал во всем мире, даже среди нехристиан, а также подтверждает его цель: представлять собой полное и целостное изложение католического учения, из которого каждый мог бы узнать, что исповедует Церковь и что совершает она в богослужении, что составляет ее жизнь и ее молитву изо дня в день. Наряду с этим, становится очевидным настойчивое желание всех внести свой вклад в то, чтобы христианская вера, главные и необходимые элементы которой обобщены в Катехизисе, могла быть представлена людям наших дней наиболее подобающим образом. В свою очередь, посредством этого многообразного и взаимодополняющего сотрудничества различных членов Церкви, снова достигается то, о чем я писал в Апостольской Конституции «Fidei depositum»: «Слияние столь многих голосов позволило нам действительно услышать то, что можно назвать „симфонией веры”» (2).

В тех же целях Комиссия со всею серьезностью рассмотрела поданные предложения, тщательно изучила их на различных уровнях и передала свои заключения мне на утверждение. Эти заключения — в той мере, в какой они способствуют лучшему выражению содержания Катехизиса касательно залога католической веры или позволяют сформулировать некоторые истины этой веры в форме, более соответствующей требованиям современного катехитического наставления, — были приняты мною и, таким образом, включены в типическое латинское издание. Они, однако, верно повторяют то доктринальное содержание, которое я официально представил Церкви и миру в декабре 1992 г. Поэтому сегодняшним утверждением типического латинского издания завершено дело составления Катехизиса, начатое в 1986 г., и исполнено желание вышеупомянутой Чрезвычайной Ассамблеи Епископов. Церковь теперь располагает новым, высокоавторитетным изложением своей единой и вечной апостольской веры, и оно будет «действительным и законным средством, служащим церковной общине» и «верной нормой преподавания веры», а также «аутентичным и верным ориентиром» для создания местных катехизисов (ср. Апостольская Конституция «Fidei depositum», 4).

Катехеза найдет в этом подлинном и систематическом представлении веры и католического учения совершенно надежный путь изъяснения — с обновленным энтузиазмом — всей христианской вести и каждой ее части людям нашего времени. Каждый преподающий катехезу сможет получить от этого текста ощутимую помощь, приобщаясь в своей поместной Церкви единственному и вечному залогу веры и стремясь с помощью Святого Духа чудесным образом связать христианскую тайну с различными нуждами и жизненными обстоятельствами тех, к кому эта весть обращена. Вся катехетическая деятельность сможет испытать новый, широко распространяющийся подъем в Народе Божием, если она сумеет использовать и адекватно ценить этот послесоборный Катехизис.

Всё это представляется сегодня еще более важным по мере приближения третьего тысячелетия. Ведь есть острая нужда в особом служении евангелизации, чтобы все могли знать и принимать евангельскую весть и благодаря этому возрастать «в меру полного возраста Христова» (Еф 4, 13).

Поэтому я настоятельно увещеваю Возлюбленных Братьев моих во епископстве, которым в первую очередь предназначен Катехизис Католической Церкви, чтобы они использовали превосходную возможность обнародования этого типического издания для приумножения своих усилий в деле более широкого распространения его текста и гарантирования того, что он будет с готовностью принят как замечательный дар вверенным им общинам, которые смогут таким образом вновь открыть неисчерпаемые богатства веры.

И пусть благодаря согласному и взаимодополняющему служению всех ступеней, составляющих Народ Божий, этот Катехизис будет всем известен и всеми принят, чтобы согласие в вере, высшим образцом и началом которого является единство Троицы, укреплялось и распространялось до пределов земли.

Матери Христа — Марии, Чье взятие телом и душою в небесную славу мы все вместе празднуем сегодня, я препоручаю эти пожелания, дабы они были осуществлены ради духовного блага всех людей.

---

Апостольская Конституция
«Fidei depositum»,

Введение

ХРАНИТЬ ЗАЛОГ ВЕРЫ — такова миссия, которую Господь вверил Своей Церкви и которую Церковь исполняет во все времена. Намерением и целью Второго Ватиканского Вселенского Собора, открытого тридцать лет назад моим блаженной памяти предшественником Папой Иоанном XXIII, было выявить апостольскую и пастырскую миссию Церкви, чтобы сияние евангельской истины побудило всех людей к поиску и принятию любви Христа, которая превосходит всякое разумение (ср. Еф 3, 19).

Главной задачей, которую Папа Иоанн XXIII обозначил для Собора, было лучше сохранить и лучше представить драгоценное наследие христианского учения, чтобы оно стало более доступным для верующих во Христа и для всех людей доброй воли. Для этого Собор должен был начинать не с осуждения ошибок эпохи, а с того, чтобы яснее показать силу и красоту вероучения. «Итак, осиянная светом этого Собора, — говорил Папа, — Церковь [...] приумножит, как я надеюсь, духовное богатство и, наполняясь новой энергией, будет без страха смотреть в будущее. [...] Наш долг — посвятить себя радостно, безбоязненно труду, требуемому нашей эпохой, продолжая путь, по которому Церковь идет почти двадцать веков»🕮.

С помощью Божией за четыре года работы Отцы Собора смогли создать значительный комплекс доктринальных изложений и пастырских указаний, которые они представили всей Церкви. Пастыри и верные находят в них ориентиры для «обновления мышления, деятельности, обычаев и моральной силы, радости и надежды, — обновления, которое было самой целью Собора»🕮.

После своего завершения Собор не перестал вдохновлять жизнь Церкви. В 1985 г. я мог утверждать, что «для меня, сподобившегося особой благодати участия в Соборе и активного сотрудничества в деле его развития, Второй Ватиканский Собор всегда [...] — и особенно в годы моего понтификата — был ориентиром для всей моей пастырской деятельности, для сознательного старания переложить его указания на язык конкретного и верного применения на уровне каждой поместной Церкви и всей Церкви. Нужно постоянно возвращаться к этому источнику»🕮.

В таком духе 25 января 1985 г. в связи с двадцатой годовщиной окончания Собора я созвал Чрезвычайную Асамблею Синода Епископов, целью которой было воздать честь благодеяниям и духовным плодам II Ватиканского Собора и углубить его учение, чтобы его можно было лучшим образом провозглашать верным и расширять его познание и применение.

По этому случаю Отцы Синода заявили: «Многие высказывали желание, чтобы был составлен катехизис или компендиум всего католического учения по вопросам веры, а также морали, который был бы ориентиром для катехизисов или компендиумов, создаваемых в различных странах. Представление учения должно быть библейским и литургическим, излагающим здравую доктрину в применении ее к жизни современных христиан»🕮. По окончании Синода я решил исполнить это желание, признавая, что оно «отвечает истинным потребностям Вселенской Церкви, равно как и отдельных Церквей»🕮.

Как же не благодарить Бога от всего сердца за то, что мы можем сегодня представить всей Церкви труд, носящий название «Катехизис Католической Церкви» и являющийся «образцовым текстом» для обновленной катехизации у живых источников веры!

Подобно литургическому обновлению, а также составлению нового Кодекса канонического права и Свода канонов Восточных Церквей, этот Катехизис внесет весьма значительный вклад в то дело обновления всей церковной жизни, которого возжелал и которое начал II Ватиканский Собор.

Путь и дух подготовки текста

Катехизис Католической Церкви — плод очень широкого сотрудничества: он готовился в течение шести лет интенсивного труда, с великим пылом, в духе уважительного внимания к различным мнениям.

В 1986 г. я доверил Комиссии из двенадцати кардиналов и епископов под председательством кардинала Йозефа Рацингера подготовку проекта катехизиса, о котором просили Отцы Синода. Работе Комиссии помогал Редакционный Комитет, состоящий из семи епархиальных епископов, специалистов по богословию и катехизации.

Комиссия, которая должна была руководить трудами и контролировать их развитие, внимательно отслеживала все этапы подготовки девяти последовательных редакций текста. В свою очередь, Редакционный Комитет выполнял задачу написания текста, введения в него поправок, требуемых Комиссией, и рассмотрения замечаний многочисленных богословов, экзегетов, катехетов и, прежде всего, епископов со всего мира с целью улучшения текста. В Комитете велись многие плодотворные дискуссии по разным вопросам; текст Катехизиса, таким образом, расширялся и обогащался, а также приобретал характер единства и однородности.

Проект стал предметом разносторонних консультаций всех католических епископов, их Епископских Конференций и Синодов, богословских и катехитических институтов. В целом проект был благосклонно принят Епископатом. Можно по праву говорить, что этот Катехизис есть плод сотрудничества всего Епископата Католической Церкви, который, великодушно вняв моей просьбе, возжелал принять на себя часть ответственности в начинании, непосредственно касающемся жизни Церкви.Такой ответ пробудил во мне глубокую радость, ибо слияние столь многих голосов позволило нам действительно услышать то, что можно назвать «симфонией веры». Метод создания Катехизиса стал таким образом отражением коллегиальной природы Епископата, свидетельством кафоличности Церкви.

Расположение материала

Всякий катехизис должен верно и упорядочение представлять преподавание Священного Писания, живого Предания в Церкви и аутентичного Учительства, а также наследия Отцов, Учителей и святых Церкви, чтобы способствовать лучшему познанию христианской тайны и оживлению веры Народа Божия. Следует принимать во внимание разъяснения доктрины, которые в течение веков Дух Святой внушал Церкви. Кроме того, катехизис должен объяснять в свете веры те ситуации и проблемы, которые не возникали в прошлом.

Поэтому новый Катехизис будет содержать в себе и новое, и старое (ср. Мф 13, 52), ибо вера всегда остается той же самой; и в то же время она есть источник всегда нового света.

Чтобы исполнить это двойное требование, Катехизис Католической Церкви, с одной стороны, принимает «старый», традиционный порядок, уже использовавшийся в Катехизисе св. Пия V, с делением содержания на четыре части: Исповедание веры (Credo); святая литургия, с особым выделением таинств; принципы христианского образа жизни, изложенные на основе заповедей; и, наконец, христианская молитва. Но в то же время, это содержание зачастую излагается «новым» способом, чтобы ответить на вопросы, возникающие в нашу эпоху.

Все четыре части связаны друг с другом: христианская тайна есть предмет веры (Часть Первая); она совершается и сообщается в литургических действиях (Часть Вторая); она присутствует, чтобы освещать и укреплять детей Божиих в их делах (Часть Третья); она становится основой нашей молитвы, высшим выражением которой является «Отче наш», и представляет собой предмет нашего прошения, нашей хвалы и нашего ходатайства (Часть Четвертая).

Сама литургия есть молитва: исповедание веры занимает подобающее место в совершении богослужения. Благодать, плод таинств, есть незаменимое условие христианского образа жизни, подобно тому, как участие в литургии Церкви требует веры. Если вера не проявляется в делах, она мертва (ср.Иак 2, 14–16) и не может принести плодов жизни вечной.

Читая Катехизис Католической Церкви, можно постичь удивительное единство Божией тайны и Божиего замысла спасения, а также центральное место Иисуса Христа, Единородного Сына Божия, Который был послан Отцом и действием Духа Святого стал человеком во чреве Пресвятой Девы Марии, чтобы быть нашим Спасителем. Христос, Который умер и воскрес, всегда присутствует в Своей Церкви, особенно в таинствах. Он — источник веры, образец христианского поведения, Учитель нашей молитвы.

Доктринальное значение текста

Катехизис Католической Церкви, который я утвердил 25 июня минувшего года и который сегодня силой своей апостольской власти я распоряжаюсь обнародовать, есть изложение веры Церкви и католического учения, освещенных Священным Писанием, Апостольским Преданием и Учительством Церкви и в их свете удостоверенных. Я признаю его как верную норму преподавания веры, как ценное и законное средство, служащее церковной общине. Да послужит он обновлению, к которому Дух Святой призывает неустанно Тело Христово — Церковь Божию, совершающую паломничество к немеркнущему свету Царства!

Утверждая Катехизис Католической Церкви и отдавая распоряжение о его публикации, Преемник Петра исполняет свое служение Святой Вселенской Церкви и всем отдельным Церквам, пребывающим в мире и общении с Апостольским Престолом в Риме: это служение укрепления и утверждения веры всех учеников Господа Иисуса (ср. Лк 22, 32), а также упрочения уз единства в самой этой апостольской вере.

Поэтому я прошу пастырей Церкви и верующих, чтобы они приняли этот Катехизис в духе единства и усердно его использовали, исполняя свою миссию возвещения веры и призывая к жизни, соответствующей Евангелию. Катехизис дается им для того, чтобы он служил аутентичным и верным ориентиром для преподавания католического учения и, особенно, для создания местных катехизисов. Он предлагается также всем верующим, которые желают глубже познать неисчерпаемые богатства спасения (ср. Еф 3, 8). Он призван также служить поддержкой для экуменических усилий, оживляемых святым желанием единства всех христиан, в точности показывая содержание католичекого вероучения и его гармоничную стройность. Наконец, Катехизис Католической Церкви предназначается каждому человеку, требующему у нас отчета в нашем уповании (ср. 1 Петр 3, 15) и желающему узнать веру Католической Церкви.

Новый Катехизис не предназначен для того, чтобы заменить собой различные местные катехизисы, утвержденные надлежащим образом церковными властями, епархиальными епископами и Епископскими Конференциями особенно, получившие одобрение Апостольского Престола. Он призван содействовать созданию новых местных катехизисов, учитывающих различные ситуации и культуры, но заботливо хранящих единство веры и верность католическому учению.

Заключение

Завершая эту Конституцию, которой я представляю Катехизис Католической Церкви, я прошу Пресвятую Деву Марию, Матерь Воплощенного Слова и Матерь Церкви, чтобы в эту эпоху, когда Церковь призвана к новому усилию евангелизации, Она поддерживала своим могущественным ходатайством катехитическую работу всей Церкви на всех уровнях. Пусть свет истинной веры избавит человечество от неведения и рабства греху и приведет к единственной истинной свободе (ср. Ин 8, 32), то есть к свободе жизни в Иисусе Христе под водительством Духа Святого — здесь, на земле, и в Царстве Небесном, где в полноте блаженства мы будем созерцать Бога лицом к лицу (ср. 1 Кор 13, 12; 2 Кор 5, 6–8).

---

Пролог

«Отче (...) сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17, 3). «Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим 2, 3–4). «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 12), кроме имени ИИСУСА.

I. Жизнь человека: знать и любить Бога

Бог, Сам в Себе бесконечно Совершенный и Благой, Промыслом чистой доброты Своей и свободной Своей волей создал человека, чтобы он участвовал в Его блаженной жизни. Именно поэтому в любое время и в любом месте Он близок к человеку. Он взывает к человеку, помогает ему искать Его, узнавать Его и любить Его всеми силами своими. Он призывает всех людей, рассеянных грехом, в единство Своей семьи — Церкви. Для этого послал Он Сына Своего как Искупителя и Спасителя, когда исполнилась полнота времен. В Нем и через Него Бог усыновляет людей в Духе Святом, а значит, — делает их наследниками Его благой жизни.

Чтобы призвать к этому, Христос послал апостолов по всему миру, которых Он избрал и облек миссией возвестить Евангелие: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28, 19–20). Приняв эту миссию, апостолы «пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями» (Мк 16, 20).

Тех, кто с помощью Божией услышал призыв Христа и добровольно откликнулся на него, любовь ко Христу заставляла возвещать повсюду Благую Весть. Это богатство, полученное от апостолов, преданно сохранялось их преемниками. Все, кто верен Христу, призваны передавать его из поколения в поколение, неся веру, живя ею и по-братски деля ее, и празднуя ее в литургии и молитве🕮.

II. Передавать веру: катехизация

С самых ранних времен катехизацией стали называть весь комплекс усилий в Церкви в воспитании учеников, в помощи людям верить в то, что Христос есть Сын Божий, чтобы благодаря вере они имели жизнь во имя Его, чтобы воспитать их и дать им образование в этой жизни и построить, таким образом, Тело Христово🕮.

«Катехизация — это воспитание веры в детях, молодежи и взрослых, в котором содержится главным образом христианское вероучение, преподаваемое обыкновенно органично и систематически, чтобы вводить во всю полноту христианской жизни»🕮.

Не смешиваясь с другими элементами пастырской миссии Церкви, имеющими вероучительный аспект, подготавливающими к катехизации или вытекающими из нее, катехизация, тем не менее, сочленяется с ними: первое провозглашение Евангелия, или миссионерская проповедь для пробуждения веры; поиск смысла веры; опыт христианской жизни; совершение таинств; вхождение в церковную общину; апостольское и миссионерское свидетельство🕮.

«Катехизация тесно связана со всей жизнью Церкви. Не только географическое расширение и количественное увеличение, но также — и в еще большей степени — внутренний рост Церкви, ее соответствие Замыслу Божию зависят главным образом от нее»🕮.

-8-

Времена церковного обновления — это также интенсивные для катехизации периоды. Так, мы видим в великую эпоху Отцов Церкви святых епископов, посвящающих ей большую часть своего служения. Такими были св. Кирилл Иерусалимский и св. Иоанн Златоуст, св. Амвросий и св. Августин и многие другие Отцы, вероучительные труды которых до сих пор служат нам образцами.

-9-

Катехизаторское служение черпает новую энергию в церковных Соборах. В этом смысле Тридентский Собор являет собой пример, который необходимо подчеркнуть: в своих прежних документах он отдал приоритет катехизации; он стоит у истоков Римского Катехизиса, который носит также и его имя и представляет собой превосходный труд, кратко излагающий христианское вероучение; он сформировал в Церкви замечательную систему катехизации; благодаря святым епископам и богословам — таким, как св. Петр Каниций, св. Карл Борромео, св. Турибий Монгровехский или св. Роберт Беллармино, он привел к публикации множества катехизисов.

Нет ничего удивительного в том, что в движении, вызванном Вторым Ватиканским Собором, который Папа Павел VI расценивал как великий катехизис современности, учение Церкви вновь привлекло к себе внимание. «Общее катехитическое руководство» 1971 г., сессии Епископского синода, посвященные евангелизации (1974) и катехизации (1977), апостольские обращения, им соответствующие, о провозглашении Евангелия «Evangelii nuntiandi» (1975) и о передаче Катехизиса «Catechesi tradendae» (1979) свидетельствуют об этом. Чрезвычайная сессия Епископского синода 1985г. просила о «создании катехизиса или краткого свода учения Католической Церкви по вопросам веры и морали»🕮. Святейший Отец Иоанн Павел II присоединился к этому пожеланию Епископского синода, признав, что «пожелание это полностью отвечает настоящей необходимости Церкви Вселен ской и Церквей поместных»🕮. Он предпринял все необходимое для реализа ции этого пожелания отцов Синода.

III. Цель и назначение этого Катехизиса

Настоящий Катехизис имеет целью представить органичное и синтетическое изложение основного и фундаментального содержания католического вероучения — как в том, что касается веры, так и в том, что касается морали, в свете Второго Ватиканского Собора и всего Церковного Предания в целом. Его главными источниками являются Священное Писание, Святые Отцы, литургия и Учительство (Magisterium) Церкви. Он предназначен служить «отправной точкой для катехизисов или кратких сводов, создающихся в разных странах»🕮.

Этот Катехизис предназначен главным образом для тех, кто ответственен за катехизацию: прежде всего — для епископов как учителей веры и церковных пастырей. Он предлагается им в качестве инструмента в осуществлении их призвания обучать Народ Божий. Через епископов он обращен к авторам катехизисов, к священникам и катехизаторам. Он может служить также полезным чтением для всех верующих христиан.

IV. Структура настоящего Катехизиса

План настоящего Катехизиса вдохновлен великой традицией создания катехизисов, строящих катехизацию на четырех «столпах»: на исповедании веры, полученной при крещении (Символ веры), таинствах веры, жизни в вере (Заповеди), молитве верующего (Отче наш).

Часть первая: Исповедание веры

Те, кто верой и Крещением принадлежит Христу, должны исповедовать свою веру перед людьми🕮. Поэтому Катехизис излагает сначала, в чем состоит Откровение, с которым Бог обращается к человеку и отдает Себя ему, а также в чем заключается вера, которой человек отвечает Богу (первый раздел). Символ веры излагает вкратце сущность даров, приносимых людям Богом как Творцом всякого блага, Искупителем и Подателем святости, и выстраивает их вокруг трех «глав» нашего Крещения — веры в Бога Единого: Отца Всемогущего, Творца; Иисуса Христа, Сына Его, нашего Господа и Спасителя; Духа Святого, в Святой Церкви (второй раздел).

Часть вторая: Таинства веры

Вторая часть Катехизиса излагает, каким образом спасение Божие, раз и навсегда осуществленное Иисусом Христом и Духом Святым, присутствует в священных действиях церковной литургии (первый раздел) и в особенности — в семи таинствах (второй раздел).

Часть третья: Жизнь в вере

Третья часть Катехизиса говорит о конечной цели человека, созданного по образу Божию: о блаженстве и путях, к нему ведущих: жить и действовать с прямотой и свободой с помощью Закона и Божией благодати (первый раздел); соблюдать двойную заповедь любви, выраженную в Десяти Божиих Заповедях (второй раздел).

Часть четвертая: Молитва в жизни веры

Последняя часть Катехизиса рассматривает смысл и значение молитвы в жизни верующих (первый раздел). Она заканчивается коротким комментарием к семи прошениям, входящим в Молитву Господню (второй раздел). И действительно — в ней мы находим совокупность благ, на которые должны надеяться и которые наш Отец Небесный желает даровать нам.

V. Практические указания к пользованию Катехизисом

Настоящий Катехизис задуман как органичное изложение всей католической веры. Стало быть, надо читать его как единое целое. Многочисленные ссылки на полях (цифры, набранные курсивом, отсылающие к другим параграфам, рассматривающим ту же тему) и тематический указатель в конце книги позволяют увидеть каждую тему в непосредственной связи со всей совокупностью веры.

Часто тексты Священного Писания цитируются не буквально, с одним только указанием на них («ср.») в сноске. Для более глубокого понимания этих мест в тексте надлежит обращаться к самим первоисточникам. Эти ссылки на Библию являются рабочим инструментом катехизации.

-20-

Употребление мелкого шрифта для некоторых разделов означает, что они носят исторический или апологетический характер, либо принадлежат к категории дополнительных изложений вероучения.

-21-

Набранные мелким шрифтом цитаты из патриотических, литургических, агиографических и вероучительских источников призваны обогатить изложение вероучения. Часто эти тексты выбраны с прямой катехизаторской целью.

В конце каждой тематической единицы серия коротких текстов резюмирует в сжатых формулировках основную суть учения. Эти изложения, озаглавленные «Коротко», имеют целью предложить местным катехизаторам синтетические и легко запоминающиеся формулы.

VI. Необходимая адаптация

В настоящем Катехизисе акцент ставится на изложении вероучения. Он стремится помочь углублению знаний о вере. Тем самым он ориентирован на зрелость веры, на укорененность ее в человеческой жизни и сияние ее в свидетельствах🕮.

Ввиду своей конечной цели этот Катехизис не пытается осуществить адаптацию изложения и катехизаторских методов, которые становятся нужными из-за различий в культуре, возрасте, степени духовной зрелости, социальных и церковных ситуаций тех, к кому обращена катехизация. Эти необходимые приспособления должны находить место в соответствующих катехизисах и в еще большей степени — в деятельности тех, кто обучает верующих:

«Тот, кто обучает, должен „для всех сделаться всем” (1 Кор 9,22), чтобы всех привести ко Христу. (...) Он никоим образом не должен воображать, что ему доверен один-единственный тип человеческих душ, так что он всех верующих может обучать и воспитывать одинаково в истинном благочестии — одним-единственным и всегда одинаковым методом! Он должен ясно представлять себе, что одни во Христе — как новорожденные, другие — как подростки, и, наконец, некоторые — как бы в полном обладании всеми своими возможностями. (...) Те, кто призван к служению проповеди, должны в обучении тайнам веры и нравственным правилам соотносить свои слова с духом и интеллектом своих слушателей»🕮.

Превыше всего — Любовь

В заключение этого предисловия уместно будет напомнить пастырский принцип, изложенный в Римском Катехизисе:

«Вся цель учения и его преподавания должна быть в Любви, которой нет конца. Ибо можно сколько угодно излагать, во что надо верить, на что надеяться или что делать, но прежде и раньше всего необходимо сделать явной Любовь Господа нашего, чтобы каждый понял, что любой акт совершенной христианской добродетели имеет истоком только Любовь — и ничего, кроме Любви»🕮.

---

Часть Первая
Исповедание веры

Фрагмент фрески из катакомб Прискиллы в Риме, нач. III в. Самое древнее изображение Пресвятой Девы Марии.

Тема этого изображения, одного из самых древних в христианском искусстве, представляет сердцевину христианской веры — тайну Воплощения Сына Божия, рожденного от Девы Марии.

Слева — фигура человека, указывающего на звезду, которая находится над Девой с Младенцем: это пророк — возможно, Ва лаам, — возвещающий, что «звезда, происходящая от Иакова, становится главной» (ср. Числ 24, 17). В этом — все ожидание Ветхого Завета и зов падшего человечества к Спасителю и Ис- купителю (ср. №№ 27, 528).

Эта весть осуществилась в рождении Иисуса, вочеловечившегося Сына Божия, зачатого Святым Духом, рожденного Девой Марией (ср. №№ 27, 53, 422, 488). Мария вводит Его в мир, дает Его людям. Поэтому Она является самым чистым образом Церкви (ср. № 967).

---

Первый раздел

«Я верую» — «Мы веруем»

Когда мы исповедуем нашу веру, мы начинаем словами «Я верую» или «Мы веруем». Прежде чем излагать веру Церкви, как она исповедуется в Символе, провозглашается в литургии, осуществляется в исполнении Заповедей и в молитве, зададим себе вопрос: а что значит — «верить»? Вера есть ответ человека Богу, открывающему и отдающему Себя ему, принося в то же время изобильный свет человеку, ищущему высшего смысла своей жизни. Поэтому мы вначале рассматриваем эти искания человека (первая глава), затем Божественное Откровение, в котором Бог выходит навстречу человеку (вторая глава), и, наконец, ответ веры (третья глава).

---

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Человек «способен» принять Бога

I. Жажда Бога

Жажда Бога заложена в сердце человеческое, ибо человек создан Богом и для Бога; Бог не перестает привлекать к Себе человека, и только в Боге человек найдет истину и счастье, которых он беспрестанно ищет.

«Глубочайший смысл человеческого достоинства состоит в призвании человека к общению с Богом. Бог приглашает человека к диалогу уже с самого начала человеческого существования. Ибо человек существует потому, что Бог создал его из Любви, и из Любви постоянно хранит его; и человек живет всей полнотой истины, только если он свободно признает эту Любовь и отдает себя своему Творцу»🕮.

На протяжении человеческой истории, вплоть до сегодняшнего дня, люди самыми различными способами выражали эти поиски Бога в своих верованиях и своем религиозном поведении (в молитвах, жертвоприношениях, поклонениях, размышлениях и т.д.). Несмотря на двусмысленность, которая может подчас содержаться в них, эти формы выражения настолько универсальны, что мы можем назвать человека религиозным существом:

«От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы искали они Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем...» (Деян 17, 26–28).

Но эта «глубинная и жизненная связь человека с Богом»🕮 может быть забыта, неизвестна или даже откровенно отвергнута человеком. Причины такого состояния могут быть самые разные🕮: протест против зла в мире, религиозное невежество или безразличие, «забота века сего и обольщение богатством»🕮, дурной пример верующих, враждебные религии течения мысли и, наконец, поведение человека-грешника, прячущегося от Бога из страха🕮 и бегущего от Его зова🕮.

«Да веселится сердце ищущих Господа» (Пс 105, 3)🕮. Если человек может забыть или отвергнуть Бога, то Бог не устает призывать каждого человека искать Его, чтобы человек жил и обрел счастье. Но поиски эти требуют от человека всех усилий разума, прямоты воли, «прямоты сердца», а также свидетельств других людей, которые учат его искать Бога.

«Велик Ты, Господи, и всемерной достоин хвалы; велика сила Твоя и неизмерима премудрость Твоя. И славословить Тебя хочет человек, частица созданий Твоих: человек, который носит с собой повсюду смертность свою, носит с собой свидетельство греха своего и свидетельство, что Ты противишься гордым. И все-таки славословить Тебя хочет человек, частица созданий Твоих. Ты услаждаешь нас этим славословием, ибо Ты создал нас для Себя, и неспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе»🕮.

II. Пути к познанию Бога

Созданный по образу Божию, призванный знать и любить Бога, человек, Бога ищущий, открывает для себя «пути», ведущие к познанию Бога. Их называют также «доказательствами существования Бога» — не в том смысле, который вкладывают в это слово естественные науки, но в смысле «совпадающих и убедительных аргументов», позволяющих достигнуть настоящего убеждения.

Эти «пути» приближения к Богу отправной точкой своей имеют творение: материальный мир и человеческую личность.

Вселенная. Исходя из движения и становления, целесообразности, порядка и красоты мира, можно познать Бога как первопричину и цель Вселенной.

Св. апостол Павел говорит о язычниках: «Что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим 1, 19–20)🕮.

И св. Августин: «Вопроси красоту земли, вопроси красоту моря, вопроси красоту воздуха, плывущего и рассеивающегося, вопроси красоту неба (...) — вопроси все сущее. Все отвечают тебе: “Смотри, мы прекрасны”. Вся красота эта есть исповедание. Кто создал красоту эту, подверженную изменениям, если не Прекрасный, не подверженный изменению?»🕮

Человек: со своей открытостью истине и красоте, своим нравственным чувством, своей свободой и голосом своей совести, своим устремлением к бесконечному и к счастью, человек вопрошает себя о существовании Бога. Сквозь все это он различает знаки своей души, своей духовности. «Зерно вечности, которое он несет в себе самом и которое не может быть сведено к одной только материи»🕮, — его душа не может иметь иного начала, как в одном Боге.

Мир и человек свидетельствуют о том, что они не несут в себе самих ни своей первопричины, ни своей конечной цели, но что они имеют удел в Сущем, не имеющем ни начала, ни конца. Так, этими разнообразными путями, человек получает доступ к познанию существования реальности, которая является первоисточником и конечной целью всего и «которую все зовут Богом»🕮.

Возможности человека делают его способным познать существование Бога личностного. Но чтобы человек смог войти в глубину Его, Бог пожелал открыть Себя ему и даровать ему благодать способности с верой принять это откровение. Тем не менее, доказательства существования Бога могут располагать к вере и помогать увидеть, что вера не противоречит человеческому разуму.

III. Познание Бога согласно учению Церкви

«Святая Церковь, Матерь наша, верит и учит, что Бог, начало и конец всех вещей, может быть определенно познан естественным светом человеческого разума на основании сотворенного»🕮. Без этой способности познавать человек не смог бы принять Откровение Божие. Человек обладает этой способностью потому, что он создан «по образу Божию»🕮.

Однако в исторических условиях, в которых человек находится, ему очень трудно познать Бога одним лишь светом своего разума:

«Хотя разум человеческий действительно, попросту говоря, может собственными силами и естественным светом своим прийти к настоящему и уверенному познанию единого личностного Бога, хранящего мир и правящего им Своим Провидением, так же, как и к познанию естественного закона, вложенного Творцом в наши души, тем не менее, есть множество препятствий, мешающих тому же разуму эффективно и плодотворно пользоваться своими природными возможностями. Ибо истины, относящиеся к Богу и Его взаимоотношениям с людьми, во всём превосходят порядок чувственного, и если они должны перейти в жизненное действие и влиять на него, они требуют самоотдачи и самоотречения. Человеческий дух при восприятии этих истин сталкивается с затруднениями со стороны чувств и воображения, а также от порожденных первородным грехом дурных побуждений. Отсюда происходит тот факт, что в этой сфере люди с легкостью убеждают себя в ложности или хотя бы сомнительности того, что им не хочется признать подлинным»🕮.

Поэтому человек нуждается в просвещении Откровением Божиим — не только по отношению к тому, что превосходит его понимание, но и по отношению к «религиозным и нравственным истинам, которые сами по себе не недоступны разуму, чтобы они могли быть — в нынешнем состоянии рода человеческого — познаны всеми без труда, с твердой уверенностью и без примеси заблуждения»🕮.

IV. Как говорить о Боге?

Защищая способность человеческого разума познать Бога, Церковь выражает веру в то, что можно говорить о Боге всем людям и со всеми людьми. Это убеждение — отправная точка ее диалога с другими религиями, с философией и науками, а также с неверующими и атеистами.

Поскольку наше богопознание ограничено, то и язык, которым мы говорим о Боге, тоже ограничен. Мы можем именовать Бога, лишь исходя из творений и согласно нашему ограниченному человеческому способу познания и мышления.

Всякое творение несет в себе некое подобие Бога, и в особенности человек, созданный по образу и подобию Божию. Многочисленные совершенства творений (их подлинность, их доброта, их красота), таким образом, отражают бесконечное совершенство Божие. Итак, мы можем именовать Бога исходя из совершенства Его созданий, «ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их» (Прем 13, 5).

Бог превосходит любое творение. Это означает, что мы должны без устали совершенствовать свой язык, очищая его от всего, что есть в нем ограниченного, образного, несовершенного, чтобы не путать с нашими человеческими представлениями Бога, «неизреченного, незримого, непостижимого, недоступного»🕮. Наши человеческие слова всегда остаются по эту сторону тайны Бога.

Действительно, говоря о Боге, наш язык изъясняется по-человечески, но он, в самом деле, достигает самого Бога, не будучи при этом в состоянии выразить Его в Его бесконечной простоте. Необходимо помнить, что «между Творцом и творением невозможно отметить сходства столь большого, чтобы разница между ними не была бы еще большей»🕮, и что «мы не можем постичь в Боге то, что Он есть, но только то, чем Он не является и как другие существа соотносятся с Ним»🕮.

Коротко

Человек по природе своей и по призванию — существо религиозное. Придя от Бога, идя к Богу, человек живет полностью по-человечески, только если он свободно живет своей связью с Богом.

Человек создан, чтобы жить в общении с Богом, в Котором он находит свое счастье: «Когда я прильну к Тебе всем существом моим — исчезнут моя боль и печаль — и подлинной будет жизнь моя, вся полная Тобою»🕮.

Прислушиваясь к тому, что сообщает творение, и к голосу своей совести, человек может достигнуть уверенности в существовании Бога, Причины и Цели всего.

Церковь учит, что Бог Единый и Истинный, наш Творец и Господь, может быть определенно познан через Его дела благодаря естественному свету человеческого разума🕮.

Мы можем действительно именовать Бога исходя из множественного совершенства созданий, подобий Бога бесконечно совершенного, даже если наша ограниченная речь не может исчерпать Его тайны.

«Творение без Творца исчезает»🕮. Вот почему верующие ощущают, что любовь Христова толкает их нести свет Бога Живого тем, кто не знает Его или отвергает.

---

ГЛАВА ВТОРАЯ
Бог идет навстречу человеку

Природным разумом человек может определенно познать Бога по Его творениям. Но существует другой порядок знания, которого человек совершенно не способен достичь своими собственными силами, — это Божественное Откровение🕮. Своим свободным решением Бог открывает и отдает Себя человеку. Он делает это, открывая Свою Тайну, Свой благой Замысел, предвечно задуманный Им во Христе ради всех людей. Он открывает Свой Замысел во всей полноте его, посылая Возлюбленного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, и Духа Святого.

---

Статья первая
Откровение Божие

I. Бог открывает Свой «благой замысел»

«Богу угодно было во всей Премудрости и Благости Своей открыть Себя Самого и поведать Тайну Своей воли, благодаря которой люди, через Христа, Слово Воплощенное, в Духе Святом достигают Отца и становятся причастными естеству Божию»🕮.

Бог, «Который обитает в неприступном свете» (1 Тим 6, 16), желает сообщить Свою Собственную Божественную жизнь людям, свободно Им сотворенным, чтобы в едином Сыне Своем усыновить их🕮. Открывая Себя, Бог хочет дать людям способность ответить Ему, познавать Его и любить Его превыше всего, на что они сами по себе способны.

Божественный замысел Откровения осуществляется одновременно «в действиях и в словах, тесно связанных между собой и освещающих друг друга»🕮. Замысел требует особой «божественной педагогики»: Бог открывает Себя человеку постепенно, Он поэтапно готовит его к восприятию сверхъестественного Откровения о Себе Самом, которое достигнет высшего совершенства в Лице и деле Воплощенного Слова — Иисуса Христа.

Св. Ириней Лионский очень часто говорит об этой божественной педагогике, изображая ее как взаимное привыкание Бога и человека: «Слово Божие обитало в человеке и сделалось Сыном Человеческим, чтобы приучить человека понимать Бога и приучить Бога жить в человеке, по воле Отца»🕮.

II. Этапы откровения

С самого начала Бог позволяет Себя познавать

«Бог, сотворивший и сохранивший все Словом, в сотворенных вещах дает людям непрерывное свидетельство о Себе Самом; желая, кроме того, открыть путь высшего спасения, Он открыл Себя с самого начала нашим прародителям»🕮. Он призвал их к глубинному общению с Ним, облачив их в сияние благодати и правды.

Это Откровение не было прервано грехом наших прародителей. Ведь Бог «после грехопадения обещал им искупление и ободрил их надеждой спасения; Он беспрестанно проявлял заботу о роде человеческом, чтобы даровать жизнь вечную тем, кто через постоянство в добре ищет спасения»🕮.

«Когда же, ослушавшись, он утратил Твою близость, Ты не оставил его во власти смерти. (...) Ты многократно предлагал людям союз»🕮.

Завет с Ноем

После того как единство рода человеческого было разорвано грехом, Бог старается прежде всего спасти человечество через каждую из его частей. Завет с Ноем после потопа🕮 выражает принцип Божественного домостроительства по отношению к «народам», — то есть людям, объединенным «по языку своему, по племенам своим, в народах своих» (Быт 10, 5)🕮.

Этот порядок — одновременно космический, социальный и религиозный — множественности народов🕮, предназначен для того, чтобы положить пределы гордости падшего человечества, которое, в единомыслии зла🕮, решило воссоздать свое единство собственными методами на манер Вавилонской башни🕮. Но по причине греха🕮 многобожие и идолопоклонство народа и его вождя постоянно ставят это временное домостроительство под угрозу языческого извращения.

Завет с Ноем действует до тех пор, пока продолжаются языческие времена🕮, до повсеместного провозглашения Евангелия. Библия отдает дань почтения некоторым великим фигурам «народов» — таким, как «праведный Авель», царь и священник Мелхиседек🕮, прообраз Христа🕮, или праведные «Ной, Даниил и Иов» (Иез 14, 14). Так, Писание говорит нам о том, каких высот святости могут достигнуть те, кто живет согласно Ноеву Завету в ожидании времен, когда Христос «рассеянных чад Божиих соберет воедино» (Ин 11, 52).

Бог выбирает Авраама

Чтобы собрать разбросанное человечество, Бог избрал Авраама, призвав его «из земли своей, от родства своего и из дома отца его» (Быт 12, 1), чтобы сделать из него Авраама, то есть «отца множества народов» (Быт 17, 5): «И благословятся в тебе все племена земные» (Быт 12, 3)🕮.

Народ, происшедший от Авраама, будет хранителем обетования, данного патриархом, избранным народом🕮, — при званным подготовить будущее воссоединение всех детей Божиих в единстве Церкви🕮; он будет корнем, на который будут привиты язычники, ставшие верующими🕮.

Патриархи, пророки и другие действующие лица Ветхого Завета были и всегда будут почитаемы как святые во всех литургических традициях Церкви.

Бог подготавливает Свой народ Израиль

После патриархов Бог подготовил Израиль к тому, чтобы он был Его народом, спасая его от египетского плена. Он заключил с Израилем завет (союз) на горе Синай и дал ему через Моисея Свой закон, чтобы Израиль признал Его и служил Ему как единому Живому и Истинному Богу, Отцу-Промыслителю и Праведному Судии, а также чтобы ожидал Его как обещанного Спасителя🕮.

Израиль — священнический народ Божий🕮, на котором «имя Господа нарицается» (Втор 28, 10). Это народ «первых, к кому были обращены слова Господа»🕮, народ «старших братьев» в вере Авраамовой.

Через пророков Бог образует Свой народ в чаянии спасения, в ожидании нового и вечного Завета, предназначенного всем народам🕮 и написанного на сердах их🕮. Пророки возвещают коренное искупление народа Божия, очищение его от всех его измен🕮, спасение, которое будет простираться на все народы🕮. Прежде всего нищие и смиренные в Господе🕮 станут носителями этой надежды. Святые женщины, такие как Сарра, Ревекка, Рахиль, Мариам, Девора, Анна, Иудифь и Есфирь, сохранили живой надежду на спасение Израиля. Самый чистый образ этой надежды — Мария🕮.

III. Иисус Христос —
«Посредник и Полнота всего Откровения»🕮

Бог все сказал в Слове Своем

«Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последний дни сии говорил нам в Сыне» (Евр 1, 1–2). Христос, Сын Божий, ставший человеком, есть единственное, совершенное и непревосходимое Слово Отца. В Нем Он говорит все, и не будет иного Слова, кроме этого. Св. Иоанн Креста, вслед за многими другими, сказал об этом в ярких словах, комментируя Послание к Евреям (Евр 1, 1–2):

«Поскольку Он дал нам Своего Сына, Который есть единственное и исключительное Слово Его, Он разом все сказал нам в единственном Слове и ничего более пространного не имеет сказать. (...) Ибо все, что Он частично говорил пророкам, Он теперь сказал нам полностью в Нем, дав нам всего Его — Своего Сына. Вот почему тот, кто хотел бы вопросить Бога сегодня или пожелал бы получить от Него видение или откровение, не только совершил бы безумие, но оскорбил бы Бога, не направив взор свой на Христа, и ища чего-то другого или нового»🕮.

Другого Откровения не будет

«Христианское домостроительство, будучи Новым и окончательным Заветом, никогда не кончится, и не надо ожидать, стало быть, никакого нового всеобщего откровения вплоть до пришествия во Славе Господа нашего Иисуса Христа»🕮. И всетаки, если Откровение и завершено, оно не полностью доступно нашему пониманию; христианской вере предстоит на протяжении веков проникать постепенно в глубины его смысла.

-67-

84, 93

В ходе веков бывали откровения, называемые «частными», некоторые из них были признаны Церковью. Они, тем не менее, не принадлежат к залогу веры. Их роль — не «улучшить» и не «дополнить» окончательное Откровение Христа, но помочь жить более полно в определенную историческую эпоху. Под руководством Учительства Церкви интуиция верующих умеет отличить и принять то, что в этих откровениях составляет истинный призыв Христа или святых Его, обращенный к Церкви.

Христианская вера не может принять «откровений», претендующих превзойти или исправить Откровение, завершение которого — Христос.

Подход некоторых нехристианских религий, а также некоторых недавно возникших сект, основывается именно на таких «откровениях».

Коротко

Из любви Бог открыл и даровал Себя человеку. Таким образом, Он дает окончательный и полный ответ на вопросы о сути и цели жизни, которые человек задает себе.

Бог открыл Себя человеку, постепенно сообщая ему Свою тайну словами и действиями.

Помимо свидетельства о Себе, которое Бог дает Своими творениями, Он явился Сам нашим прародителям. Он говорил с ними, и, после падения их, обещал им спасение🕮 и предложил им завет с Ним.

Бог заключил с Ноем вечный завет между Собою и всеми живыми существами🕮. Завет этот будет длиться, пока существует мир.

Бог избрал Авраама и заключил завет с ним и его потомками. Из этого потомства Он образовал Свой народ и открыл ему через Моисея Свой Закон. Через пророков Он подготовил его к принятию спасения, предназначенного всему человечеству.

Бог открыл Себя во всей полноте, послав Своего собственного Сына, в Котором Он установил Завет навсегда. Сын есть окончательное Слово Отца, так что после Него не будет другого Откровения.

Статья вторая
Передача Божественного Откровения

Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим 2, 4), то есть Христа Иисуса🕮. Значит, необходимо, чтобы Христос был возвещен всем народам и всем людям и чтобы таким образом Откровение достигло всех концов земли:

«Откровение это дано для спасения всех народов, Бог же по благости
Своей распорядился, чтобы оно навсегда сохранило целостность и передавалось из поколения в поколение»🕮.

I. Апостольское Предание

«Христос Господь, в Котором завершается все Откровение Бога Всевышнего, Сам совершив и возгласив Своими Собственными устами Евангелие, сначала обещанное пророками, приказал своим апостолам проповедовать его всем как источник всей спасительной истины и всякого морального правила, передавая всем Божественные дары»🕮.

Апостольская проповедь...

Передача Евангелия, согласно велению Господа, совершалась двумя путями:

Устно «апостолами, которые устной проповедью, примером и установлениями передали либо то, что они узнали из уст Христа, живя с Ним и видя Его действия, либо то, что было внушено им Духом Святым»;

Письменно «теми апостолами и людьми из их окружения, которые, тоже по вдохновению Духа Святого, запечатлели в письменной форме Весть Спасения»🕮.

...продолженная в апостольской преемственности

«Для того, чтобы Евангелие всегда сохранялось в Церкви неприкосновенным и живым, апостолы оставили своими преемниками епископов, которым „они передали свою собственную миссию учительства”»🕮. И действительно, «апостольская проповедь, которую мы в особенности находим в богодухновенных книгах, должна быть сохранена в непрерывном преемстве вплоть до скончания века»🕮.

Эта живая передача, совершаемая в Духе Святом, называется Священным Преданием, в отличие от Священного Писания, хотя они тесно между собой связаны. В ней «Церковь увековечивает в своем учении, своей жизни и своем служении и передает каждому последующему поколению все, что есть она сама и во что она верит»🕮. «Учение Святых Отцов свидетельствует о живительном присутствии этого Предания, богатства которого входят в деятельность и в жизнь Церкви, верующей и молящейся»🕮.

Таким образом, сообщение Отцом Себя Самого через Слово в Святом Духе всегда присутствует и действует в Церкви: «Бог, говоривший ранее, не перестает беседовать с Невестой Возлюбленного Сына Своего, и Дух Святой, через Которого живой голос Евангелия звучит в Церкви, а через нее — во всем мире, вводит верующих во всю полноту истины и дает Слову Христову обитать в них с изобилием»🕮.

II. Отношение между Преданием и Священным Писанием

Общий источник...

«Священное Предание и Священное Писание тесно и взаимно между собой связаны. Ибо оба берут начало в одном и том же Божественном источнике, составляют каким-то образом единое целое и стремятся к единой цели»🕮. И то и другое даруют Церкви присутствие и плодоносность тайны Христа, Который обещал по обетованию Его оставаться со Своими «во все дни до скончания века» (Мф 28, 20).

...два различных способа передачи

«Священное Писание есть Слово Божие, поскольку по вдохновению Духа Святого оно запечатлено в письменной форме».

«Что до Священного Предания, то оно несет Слово Божие, доверенное Господом Иисусом Христом и Духом Святым апостолам, и передает его во всей полноте их преемникам, чтобы, вдохновленные Духом Истины, в своей проповеди они хранили Его, излагали и распространяли с верностью».

Отсюда следует, что Церковь, которой доверено распространение и толкование Откровения, «черпает свою уверенность о всем, что было открыто, не только из одного Священного Писания. Поэтому и Писание, и Предание должны приниматься и почитаться с одинаковым чувством благоговения и уважения»🕮.

Апостольское Предание и церковные предания

Предание, о котором мы говорим здесь, идет от апостолов и передает то, что они получили от учения и примера Иисуса, и то, чему они научились через Духа Святого. Ведь первое поколение христиан не имело еще письменного Нового Завета, а сам Новый Завет свидетельствует о процессе живого Предания.

Надо отличать его от «преданий (традиций)» богословских, дисциплинарных, литургических или молитвенных, рожденных на протяжении веков в поместных Церквах. Они представляют собой особые формы, в которых великое Предание выражается так, как это присуще данному месту и данной эпохе. Именно в свете Предания эти местные традиции могут сохраняться, изменяться или же упраздняться под руководством Учительства Церкви.

III. Толкование залога (наследия) веры

Залог веры вверенной всей Церкви

«Священный залог»🕮 веры (depositum fidei), содержащийся в Священном Предании и в Священном Писании, был вверен апостолами всей совокупности Церкви. «Придерживаясь его, весь святой народ со своими пастырями пребывает постоянно в учении Апостолов и в общении, в преломлении хлеба и молитвах, так что в соблюдении, исполнении и исповедании переданной веры выявляется особое согласие епископов и верующих»🕮.

Учительство Церкви

«Обязанность подлинно толковать написанное или устно переданное Слово Божие была вверена только живому Учительству Церкви, власть которого основана на имени Иисуса Христа»🕮, то есть это служение поручено епископам в единстве с преемником Петра, Епископом Римским.

«Это Учительство не превышает Слова Божия, а служит ему, уча только тому, что было передано, так как, в силу Божественного поручения и при содействии Духа Святого, оно благочестиво слушает Слово, свято хранит его, верно излагает и черпает в этом едином залоге веры всё то, чему оно предлагает верить как богооткровенному»🕮

Верующие, памятуя Слова Христа, обращенные к апостолам: «Слушающий вас Меня слушает» (Лк 10, 16)🕮, — послушно принимают наставления и указания, которые в разных формах дают им пастыри.

Догматы веры

Учительство Церкви полностью зиждется на власти, полученной от Христа, когда оно формулирует догматы, то есть когда оно предлагает в форме, обязывающей христианский народ к необратимому согласию в вере, истины, содержащиеся в Божественном Откровении, или же когда оно предлагает в определенной форме истины, бесспорно с ним связанные.

Есть органическая связь между нашей духовной жизнью и догматами. Догматы — это свет на пути нашей веры, который они освещают и делают безопасным. И наоборот, — если мы живем честно, наш разум и наше сердце будут открыты, чтобы принять свет догматов веры🕮.

Взаимосвязь и последовательность догматов ясны во всей совокупности Откровения о тайне Христа🕮. «Разнообразие их отношений с основами христианской веры отражает порядок или „иерархию” истин католического вероучения».

Сверхъестественный смысл веры

Все верующие причастны к пониманию и передаче истины Откровения. Они получили помазание Святого Духа, Который учит🕮 их и ведет к полноте истины🕮.

«Вся совокупность верующих (...) не может ошибаться в вере и проявляет это качество посредством сверхъестественного чувства веры, принадлежащего всему народу в целом, когда — „от епископов до последнего из верующих мирян” — он соборно высказывает согласие с истинами, относящимися к вере и к нравственности»🕮.

«Благодаря этому чувству веры, пробужденному и поддержанному Духом Истины, и под водительством Священного Учительства (...) Народ Божий нерасторжимо связывает себя с верой, переданной святым раз и навсегда, он проникает в нее еще глубже, давая ей правильное толкование, и более совершенно применяет ее в своей жизни»🕮.

Возрастание в понимании веры

Благодаря помощи Святого Духа, понимание как сути, так и слов наследия веры может расти в жизни Церкви:

— через «созерцание и исследование верующими, которые хранят их в своем сердце»🕮; речь идет, в частности, «о богословских исследованиях, углубляющих познание истины Откровения»🕮;

— через «внутреннее опытное разумение всего духовного»🕮 «слова Божий и тот, кто читает их, растут вместе»🕮;

— через «проповедь тех, кто благодаря епископскому преемству получил несомненный дар истины»🕮.

«Итак, очевидно, что Священное Предание, Священное Писание и Учительство Церкви, по премудрому совету Божию так между собой связаны и соединены, что одно не без другого, а все вместе, каждое своим способом, под действием единого Духа Святого, действенно способствуют спасению душ»🕮.

Коротко

То, что Христос доверил апостолам, они передали своей проповедью или писаниями, по вдохновению Духа Святого, всем поколениям — вплоть до пришествия Христа во славе,

«Священное Предание и Священное Писание составляют единый священный залог Слова Божия»🕮, в котором, как в зеркале. Церковь странствующая созерцает Бога, Источник всех своих богатств.

«В своем вероучении, своей жизни и своем служении Церковь увековечивает и передает каждому поколению все, что она сама есть, все, во что она верует»🕮.

Благодаря своему сверхъестественному чувству веры, Народ Божий в своей совокупности не перестает принимать дар Божественного Откровения, проникать в него все глубже и жить им все полнее.

Обязанность подлинно толковать Слово Божие вверена одному только Учительству Церкви — Папе и епископам в общении с ним.

---

Статья третья
Священное Писание

I. Христос — единственное Слово Священного Писания

В снисхождении Своей благости Бог, чтобы открыть Себя людям, говорит с ними человеческим языком: «Ибо слова Божий, высказанные на человеческих языках, уподобились человеческому языку, как некогда Слово Предвечного Отца, приняв на Себя немощь нашей плоти, сделалось подобным людям»🕮.

Сквозь все слова Священного Писания Бог говорит одноединственное Слово: Свой единый Глагол, в Котором Он выражает Себя во всей полноте🕮.

«Вспомните, что это все то же Слово Божие, Которое простирается во всем Писании, что это все тот же самый Глагол, Который звучит из уст всех священнослужителей. Глагол, Который, будучи изначально Богом у Бога, не имеет там нужды в слогах, иботам не подвержен времени»🕮.

По этой причине Церковь всегда почитала Священное Писание, как почитает она и Тело Господне. Она неустанно предлагает верующим Хлеб жизни от трапезы Слова Божия и Тела Христова🕮.

В Священном Писании Церковь непрерывно обретает питание и силу🕮, ибо принимает от него не только человеческое слово, но то, что оно есть на самом деле, — Слово Божие🕮. «Ибо в Священных книгах Отец, Который на небесах, с великой любовью идет навстречу Своим детям и вступает в беседу с ними»🕮.

II. Богодухновенность и истинность Священного Писания

Бог есть автор Священного Писания. «Богооткровенная истина, которая содержится и излагается в книгах Священного Писания, запечатлена в них по вдохновению Духа Святого.

«Святая Матерь Церковь, согласно своей апостольской вере, считает священными и каноническими все книги как Ветхого, так и Нового Завета, во всех их частях, так как, написанные по вдохновению Духа Святого, они имеют своим автором Бога, и как таковые они были переданы самой Церкви»🕮.

Бог вдохновил людей — авторов Священных книг. «Для того, чтобы составить эти Священные книги, Бог избрал людей, к которым обратился, используя полностью их способности и силы, с тем, чтобы, при Его действии, в них и через них, они письменно изложили, как настоящие авторы, все, и только то, что Он хотел»🕮.

Боговдохновенные книги учат истине. «Так как все, что утверждают богодухновенные авторы или священнописатели, должно быть принято как утверждение Духом Святым, то нужно исповедовать, что книги Писания твердо, верно и безошибочно учат истине, которую Бог ради нашего спасения восхотел запечатлеть в Священном Писании»🕮.

Однако, христианская вера — это не «религия Книги». Христианство — это религия «Слова» Божия, «не написанного и немого слова, но Слова воплощенного и живого»🕮. Чтобы Писание не осталось мертвой буквой, нужно, чтобы Христос, Вечное Слово Бога Живого, Святым Духом «отверз нам ум к уразумению Писаний» (Лк 24, 25).

III. Святой Дух, Толкователь Писания

В Священном Писании Бог говорит с человеком так, как говорят люди. Чтобы уметь толковать Писание, нужно обращать внимание на то, что авторы-люди действительно намеревались утверждать и что соблаговолил показать нам Бог через их слова🕮.

Чтобы обнаружить намерения священнописателей, нужно учитывать условия их времени и культуры, «литературные жанры», бытовавшие в ту эпоху, современные им способы восприятия, выражения, повествования. «Действительно, истина предлагается и выражается различными способами в разных текстах исторических, в текстах пророческих, или в поэтических, или в других видах речи»🕮.

Но в силу того, что Священное Писание богодухновенно, существует другой принцип верного толкования, не менее важный, чем предыдущий, и без которого Писание осталось бы мертвой буквой: «Священное Писание надлежит читать и толковать с помощью Того же Духа, под воздействием Которого оно было написано»🕮.

II Ватиканский Собор указывает три критерия для толкования Писания в соответствии с Духом, вдохновившим его🕮:

1. Прежде всего обращать большое внимание «на содержание и единство всего Писания». Ибо, как ни разнообразны книги, в него входящие, Писание едино в силу единства Замысла Божия, центром и сердцем которого — открытым со времени Своей Пасхи — является Христос🕮.

Сердце🕮 Христово знаменует Священное Писание, а оно позволяет познать сердце Христово. Это сердце было закрыто до страстей, ибо Писание было неясно. Но после страстей Писание открылось, ибо те, кто отныне разумеет его, знают и отличают, как надо толковать пророчества🕮.

2. Затем: читать Писание в «живом предании всей Церкви». Отцы Церкви говорили, что точнее Священное Писание читается в сердце Церкви, нежели в вещественных средствах письма (т.е. на бумаге). Действительно, Церковь несет в своем Предании живую память Слова Божия; это Святой Дух дает ей духовное толкование Писания («...согласно духовному разумению, которое Дух дарует Церкви»🕮).

3. Быть внимательным к «аналогии веры»🕮. Под «аналогией веры» мы понимаем связь истин веры между собой и в общем замысле Откровения.

Различные смыслы Писания

Согласно древней традиции, можно различать два смысла Писания: буквальный и духовный, причем последний подразделяется на аллегори-ческий, нравственный и анагогический (сокровенный). Глубокое согласование этих четырех смыслов обеспечивает живому чтению Писания в Церкви все его богатство:

-116-

110, 114

Буквальный смысл. Он передан в словах Писания и раскрывается при помощи экзегезы, которая следует правилам верного толкования. «Всякий смысл Священного Писания находит себе поддержку в его буквальном смысле»🕮.

-117-

1101

Духовный смысл. Благодаря единству замысла Божия, не только текст Писания, но также реалии и события, о которых в нем говорится, могут быть знамениями.

1. Аллегорический смысл. Мы можем достичь более глубокого понимания событий, если постигнем их значение во Христе; так, переход через Красное море есть знамение победы Христа и тем самым — Крещения🕮.

2. Нравственный смысл. События, изложенные в Писании, должны привести нас к праведному поведению. Они описаны «в наставление нам» (1 Кор 10, II)🕮.

3. Анагогический смысл. Можно также видеть реальность и события в вечном значении, ведущем (греч. άναγωγή) нас к нашей духовной родине. Так, Церковь на земле — знамение небесного Иерусалима🕮.

-118-

Средневековое двустишие резюмирует эти четыре смысла: «Буквальный — излагает события, аллегория — учит, чему верить, Нравственный — что делать, анагогия — к чему стремиться»🕮.

«Задача же экзегетов — стараться согласно этим правилам более глубоко проникнуть в смысл Священного Писания и изложить его, чтобы благодаря как бы предварительному изучению созревало суждение Церкви. Ибо все, что касается толкования Писания, в конечном итоге подлежит суждению Церкви, которая исполняет полученное от Бога повеление и служение: хранить Слово Божие и толковать его»🕮:

«Я не верил бы в Евангелие, если бы не побуждал меня к этому авторитет Вселенской Церкви»🕮.

IV. Канон Писания

Именно апостольское Предание позволило Церкви распознать, какие Писания должны войти в список священных книг🕮. Этот полный список называется «каноном» Священного Писания. В него входят 46 книг Ветхого Завета (45, если считать Иер и Плач одной книгой) и 27 — Нового🕮:

Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, книги Иисуса Навина, Судей Израилевых, Руфи, две книги Самуила🕮, две книги Царств🕮, две книги Паралипоменон, книги Ездры и Неемии, Товита, Иудифи, Есфири, две книги Маккавейские, книга Иова, Псалтирь, книги Притчей Соломоновых, Екклесиаста, Песни Песней Соломона, Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Исайи, Иеремии, Плач Иеремии, книги Варуха, Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии, Малахии — в Ветхом Завете;

Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, Деяния Апостолов, Послания апостола Павла Римлянам, первое и второе к Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Филиппийцам, Колоссянам, первое и второе к Фессалоникийцам, первое и второе к Тимофею, Титу, Филимону, Послание к Евреям, Послания Иакова, первое и второе — Петра, три Послания Иоанна, Послание Иуды и Откровение — в Новом Завете.

Ветхий Завет

Ветхий Завет — неотторжимая часть Священного Писания. Его книги богодухновенны и сохраняют свою неизменную ценность🕮, так как Ветхий Завет никогда не был отменен.

Действительно, «домостроительство Ветхого Завета было прежде всего направлено к приготовлению пришествия Искупителя мира». Книги Ветхого Завета, «хотя в них есть вещи несовершенные и преходящие», свидетельствуют о божественном педагогическом попечении спасительной любви Божией: в них «находится возвышенное учение о Боге, спасительная мудрость касательно человеческой жизни и дивная молитвенная сокровищница, в них, наконец, сокрыта тайна нашего спасения»🕮.

Христиане почитают Ветхий Завет как истинное Слово Божие. Церковь всегда резко отвергала мысль отказаться от Ветхого Завета под предлогом того, что Новый Завет упраздняет его (Маркионова ересь).

Новый Завет

«Слово Божие, которое есть сила Божия во спасение каждого верующего, особым образом является в Писаниях Нового Завета и являет силу свою»🕮. Эти Писания дарят нам окончательную истину о Божественном Откровении. Их главный предмет — Иисус Христос, воплотившийся Сын Божий, Его деяния, Его учительство, Его Страсти и Его прославление, а так-же рождение Его Церкви под действием Святого Духа🕮.

Евангелия — сердце всего Священного Писания, «поскольку они составляют первостепенное свидетельство о жизни и учении воплотившегося Слова, нашего Спасителя»🕮.

В создании Евангелий можно различить три этапа:

1. Жизнь и учение Иисуса... Церковь твердо считает, что четыре Евангелия, «историчность которых она безоговорочно удостоверяет, верно передают то, что Иисус, Сын Божий, живя среди людей, действительно творил и о чем Он учил для вечного их спасения, до того дня, когда Он был вознесен на небо».

76

2. Устное предание. «То, что Господь говорил и делал, апостолы, после вознесения Его, передали своим слушателям с тем более полным разумением, которому они были научены славными событиями жизни Христовой и наставлены светом Духа истины».

76

3. Письменный текст Евангелия. «Священнописатели составили четыре Евангелия, выбирая из многого, что было передано устно или уже письменно, одно приводя в синтез, другое излагая с учетом состояния Церквей, наконец, сохраняя форму провозглашения, с тем, чтобы сообщать нам всегда истинное и подлинное об Иисусе»🕮.

Четвероевангелие занимает в Церкви уникальное место, о чем свидетельствует то почитание, которым окружено оно в богослужении, и ни с чем несравнимое влечение, которое во все времена испытывали к нему святые:

«Нет учения лучшего, более ценного и блистательного, чем текст Евангелия. Смотрите и запоминайте то, чему наш Господь и Учитель, Христос, учил словами Своими и что совершал делами»🕮.

2705

«Превыше всего Евангелие поддерживает меня в молитвах; в нем я нахожу все, в чем нуждается моя бедная душа. Я всегда открываю там новый свет, сокровенный и таинственный смысл»🕮.

Единство Ветхого и Нового Заветов

Еще в апостольские времена🕮 и затем постоянно в Предании Церковь с помощью типологии освещала единство Божественного домостроительства в двух Заветах. Типология позволяет открыть в делах Божиих ветхозаветных времен прообразы того, что Бог совершил, когда настала полнота времен, в Лице воплотившегося Сына.

Следовательно, христиане читают Ветхий Завет в свете Христа умершего и воскресшего. Это типологическое чтение обнаруживает неисчерпаемое содержание Ветхого Завета, но не должно заставить нас забыть, что Ветхий Завет как Откровение сохраняет свою собственную ценность, подтвержденную Самим Господом нашим🕮. Вдобавок Новый Завет требует, чтобы и его читали в свете Ветхого. Раннее христианское учительство постоянно прибегало к Ветхому Завету🕮. По старинному присловью: «Новый Завет в Ветхом скрывается, в Новом же Ветхий раскрывается»🕮.

Типология знаменует устремленность к исполнению Божиего Замысла, когда «будет Бог все во всем» (1 Кор 15, 28). Так, например, призвание патриархов и исход из Египта не теряют своей собственной ценности в замысле Божием оттого, что они одновременно представляют собой его промежуточные этапы.

V. Священное Писание в жизни Церкви

«В Слово Божие вложена такая сила, такое могущество, что оно есть поддержка и крепость Церкви, а для детей Церкви — крепость веры, пища души, чистый и неистощимый источник духовной жизни»🕮. Нужно, «чтобы христианам был широко открыт доступ к Священному Писанию»🕮.

«Изучение Священного Писания должно быть как бы душою священного богословия. Также и служение словом, то есть пастырская проповедь, катехизация и всякое христианское наставление, в котором литургическая проповедь должна занимать особое место, здраво питается и свято укрепляется словом Писания»🕮.

Церковь «особенно и настоятельно увещает всех верующих во Христа (...) приобрести „превосходное познание Иисуса Христа” (Флп 3, 8) через частое чтение Божественных Писаний, ибо „не знать Писания — не знать Христа” (св. Иероним)»🕮.

Коротко

«Все Священное Писание — это одна книга, и эта одна книга есть Христос, ибо все Священное Писание о Христе говорит и все Священное Писание во Христе исполняется»🕮.

«Священное Писание содержит Слово Божие, и, так как оно богодухновенно, оно воистину — Слово Божие»🕮.

Бог есть Автор Священного Писания, ибо Он вдохновил его авторов-людей; Он действует в них и через них. Он тем самым дает уверенность, что их писания безошибочно учат спасительной истине🕮.

Толкование богодухновенных Писаний должно прежде всего обращать внимание на то, что Бог хочет открыть через священнописателей для нашего спасения, «Что исходит от Духа — может быть полностью услышано только действием Духа»🕮.

Церковь принимает и почитает как богодухновенные 46 книг Ветхого Завета и 27 — Нового.

Четвероевангелие занимает центральное место, ибо Иисус Христос стоит в центре его.

Единство двух Заветов вытекает из единства замысла Божия и Его Откровения. Ветхий Завет готовит Новый, в то время как Новый исполняет Ветхий; они проливают свет друг на друга; оба — истинное Слово Божие.

«Церковь всегда чтила Божественные Писания, как она чтила и Само Тело Господне»🕮: оба питают и направляют всю христианскую жизнь. «Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс 119, 105)🕮.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ответ человека Богу

Откровением Своим «Невидимый Бог по обилию Своей любви обращается к людям как к друзьям и беседует с ними, что бы пригласить их к общению с Собой и принять их в это общение»🕮. Адекватным ответом на это приглашение является вера.

Верой своей человек полностью подчиняет Богу свой разум и волю. Всем существом своим человек дает согласие Открывающему Себя Богу🕮. Священное Писание называет этот ответ человека Богу, дающему Откровение, «послушанием веры»🕮.

Статья первая
Верую

I. Послушание веры

Послушание в вере означает свободное подчинение услышанному слову, ибо истинность его гарантирована Богом, Который есть сама Истина. Авраам является образцом того послушания, которое предлагает нам Священное Писание. Приснодева Мария есть наиболее совершенное его воплощение.

Авраам — «отец всех верующих»

Послание к Евреям в великом восхвалении веры предков особенно отмечает веру Авраама: «Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие; и пошел, не зная, куда идет» (Евр 11, 8)🕮. Верою он жил как чужеземец и паломник на земле обетованной🕮. Верою Сарра получила силу зачать обещанного сына. Верою Авраам согласился принести в жертву единственного сына своего🕮.

Авраам таким образом воплощает определение веры, данное в Послании к Евреям: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11, 1). «Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность» (Рим 4, 3)🕮. Благодаря этой «твердости в вере» (Рим 4, 20) Авраам стал «отцом всех верующих» (Рим 4, 11. 18)🕮.

Ветхий Завет изобилует свидетельствами такой веры. Послание к Евреям возглашает хвалу образцовой вере праотцов, «свидетельствованных в вере» (Евр 11, 2. 39). Но «Бог предусмотрел о нас нечто лучшее»: благодать веры в Сына Его Иисуса, «начальника и совершителя веры» (Евр 11, 40; 12, 2).

Мария — «блаженна уверовавшая»

Дева Мария воплощает в совершенстве послушание веры. Верой Мария принимает Благую Весть и обещание, принесенные архангелом Гавриилом, веруя, что «у Бога не остается бессильным никакое слово» (Лк 1, 37)🕮, и дает Свое согласие: «Се раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк 1, 38). Елисавета приветствует ее: «И блаженна уверовавшая; потому что совершится сказанное ей от Господа» (Лк 1, 45). За эту веру все поколения провозгласят ее блаженной🕮.

В течение всей Своей жизни, и до последнего Своего испытания🕮, когда Сын Ее Иисус умер на Кресте, вера Ее не поколебалась. Мария не перестала верить в то, «что у Бога не остается бессильным никакое слово». Поэтому Церковь почитает в Марии наиболее чистое осуществление веры.

II. «Я знаю, в Кого уверовал» (2 Тим 1, 12)

Верить только в Бога

Вера означает прежде всего, что человек лично примыкает к Богу; она есть, в то же время, и неотделимо — свободное согласие со всей Богооткровенной Истиной. Как личное соединение с Богом и согласие с Истиной, Им открытой, христианская вера отличается от веры в человеческую личность. Хорошо и праведно полностью довериться Богу и абсолютно верить в то, что Он говорит. Подобная вера по отношению к твари была бы ложной и тщетной🕮.

Верить в Иисуса Христа, Сына Божия

Для христианина верить в Бога неотделимо означает верить в Того, Кого Он послал, в «возлюбленного Сына Его, в Котором Его благоволение» (Мк 1, 11); Бог велел нам слушать Его🕮. Сам Господь сказал Своим ученикам: «Веруйте в Бога и в Меня веруйте» (Ин 14, 1). Мы можем верить в Иисуса Христа, потому что Сам Он — Бог, Глагол Воплотившийся: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1, 18). Поскольку Он «видел Отца» (Ин 6, 46), Он один знает Его и один может открыть Его🕮.

Верить в Духа Святого

Нельзя верить в Иисуса Христа, не причаствуя Духу Его. Это Дух Святой открывает людям, Кто есть Иисус. Ибо «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор 12, 3). «Дух все проницает, и глубины Божии (...) Божиего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор 2, 10–11). Один только Бог знает Бога полностью. Мы верим в Духа Святого, ибо Он есть Бог.

Церковь не перестает исповедовать свою веру во единого Бога, Отца, Сына и Духа Святого.

III. Характеристики веры

Вера — благодать

Когда св. Петр исповедует, что Иисус есть Христос, Сын Бога Живого, Иисус отвечает ему: «не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах (Мф 16, 17)🕮. Вера — это дар Божий, внушенная Им сверхъестественная добродетель. «Чтобы проявить такую веру, необходима предваряющая и воздействующая благодать Божия при внутренней помощи от Духа Святого, Который трогает сердце и обращает его к Богу, открывает очи ума и подает „усладу уразумения всем, принимающим истину и верующим в нее”»🕮.

Вера — человеческое деяние

Верить возможно только благодатью и внутренней помощью Святого Духа. Тем не менее, правда, что вера есть истинно человеческое деяние. Ни человеческой свободе, ни разуму человеческому не противоречит доверие Богу и приятие открытых Им истин. И в отношениях между людьми не противоречит нашему собственному достоинству поверить в то, что другие люди говорят о себе и своих намерениях, и доверять их обещаниям (как, например, когда мужчина и женщина вступают в брак), чтобы таким образом вступить во взаимное общение. Тем менее противоречит нашему достоинству «в вере обнаружить полную покорность нашего разума и воли Богу, дарующему Откровение»🕮 и так войти в тесное общение с Ним.

В вере разум и воля человека сотрудничают с Божественной благодатью: «Веровать есть дело разума, принимающего Божественную истину по повелению воли, движимой Богом посредством благодати»🕮.

Вера и разум

Мотивом веры не является то, что богооткровенные истины в свете нашего природного разума воспринимаются нами как понятная нам правда. Мы верим «по причине власти Самого Бога, Который открывается и Который не может ни заблуждаться, ни нас ввести в заблуждение». «Тем не менее, для того, чтобы наше послушание в вере соответствовало разуму, Бог постановил, чтобы внутренняя помощь Духа Святого сопровождалась внешними доказательствами Откровения»🕮. Поэтому чудеса Христа и святых🕮, пророчества, распространение и святость Церкви, ее плодоносность и прочность — «верные знамения Откровения, приспособленные ко всеобщему разумению», «дающие основания верить», показывающие, что согласие в вере — «отнюдь не слепое движение духа»🕮.

Вера более конкретна, чем любое человеческое знание, ибо она основана на самом Слове Божием, которое не может солгать. Конечно, богооткровенные истины могут показаться неясными человеческому разуму и опыту, но «уверенность, которую дает Божественный свет, больше той, которую дает свет природного разума»🕮. «Десять тысяч трудностей не составляют одного сомнения»🕮.

«Вера стремится понять»🕮: от веры неотрывно желание верующего лучше знать Того, на Кого он возложил свое упование, и лучше понимать, что он открыл; более глубокое познание, в свою очередь, вызовет бóльшую веру, все более и более пламенеющую любовью. Благодать веры открывает «очи сердца» (Еф 1, 18) живому разумению содержания Откровения, то есть всего Божественного Промысла и тайн веры, их связи друг с другом и со Христом, центром богооткровенной тайны. «Но для более глубокого уразумения Откровения, Дух Святой непрестанно совершенствует веру Своими дарами»🕮. Согласно определению св. Августина: «Я верю, чтобы понимать, и понимаю, чтобы лучше верить»🕮.

Вера и наука. «Хотя вера стоит выше разума, между ними не может быть истинного разногласия. Бог, открывающий тайны и сообщающий веру, даровал человеческому духу свет разума; Бог не может отрицать Себя Самого, а истина не может противоречить истине»🕮. «Поэтому методическое исследование во всех сферах знания, если оно производится действительно научным образом и согласно нравственным нормам, по существу никогда не может противоречить вере; ибо земные реалии и реалии веры ведут свое начало от одного и того же Бога. Более того, тот, кто смиренно и постоянно старается проникнуть в тайну тварного мира, как бы ведется — хотя бы и не осознает этого — десницей Бога, Который поддерживает все существующее и делает его тем, что оно есть»🕮.

Свобода веры

Чтобы вера имела человеческий характер, «ответ, который человек дает Богу своей верой, должен быть добровольным; поэтому никого нельзя принуждать принимать веру вопреки своей воле. Ибо акт веры по самой своей природе доброволен»🕮. «Бог несомненно призывает человека служить Ему в духе и истине, в силу чего человек внутренне обязан совестью, но он не принуждается. (...) Это наивысшим образом проявилось в Иисусе Христе»🕮. Действительно, Христос призывал к вере и покаянию, но совершенно никого не принуждал. «Он свидетельствовал об истине, но не хотел силой навязать ее своим противникам. Его Царствие (...) растет любовью, которой Христос, вознесенный на крест, привлекает людей к Себе»🕮.

Необходимость веры

Веровать в Иисуса Христа и в Пославшего Его ради нашего спасения необходимо, чтобы спастись🕮. «Без веры угодить Богу невозможно» (Евр 11, 6) и невозможно принять удел сыновства, поэтому никто никогда не будет оправдан без веры и никто, кроме „претерпевших до конца” (Мф 10, 22; 24, 13), не получит жизни вечной»🕮.

Стойкость в вере

Вера — это дар, который Бог дает человеку, ничего не требуя взамен. Мы можем потерять этот бесценный дар; апостол Павел предупреждает об этом Тимофея: «Преподаю тебе (...) такое завещание, чтоб ты воинствовал (...) как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере» (1 Тим 1, 18–19). Чтобы жить, расти и быть стойкими в вере до конца, мы должны питать ее Словом Божиим; мы должны молить Господа умножать в нас веру🕮; она должна «действовать любовью» (Гал 5, 6)🕮, опираться на надежду🕮 и корениться в вере Церкви.

Вера — начало жизни вечной

Вера позволяет нам как бы предвкушать радость и свет блаженного видения — цели нашего земного странствования. Тогда мы увидим Бога «лицом к лицу» (1 Кор 13, 12), «как Он есть» (1 Ин 3, 2). Таким образом, вера уже есть начало жизни вечной:

Когда ныне мы созерцаем благословения веры, будто отражение в зеркале, это как если бы мы уже обладали чудесными благами, коими, как заверяет нас наша вера, в грядущем мы будем наслаждаться🕮.

Ныне, однако, «мы ходим верою, а не видением» (2 Кор 5, 7) и знаем Бога «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (...) отчасти» (1 Кор 13, 12). Вера озарена Тем, в Кого она верует, но живет она зачастую во тьме. Она может подвергаться испытаниям. Мир, в котором мы живем, часто кажется весьма далеким от того, в чем заверяет нас вера: опыт зла и страдания, несправедливости и смерти как будто противоречит Благой Вести; он способен поколебать веру и стать для нее искушением.

Когда это происходит, мы должны обращаться к свидетелям веры: к Аврааму, который «сверх надежды поверил с надеждою» (Рим 4, 18); к Деве Марии, которая в своем «паломничестве веры»🕮 прошла путь до «ночи веры»🕮, участвуя в страданиях Своего Сына и в ночи Его гроба; и к множеству других свидетелей веры: «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех, и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса...» (Евр 12, 1–2).

---

Статья вторая
Веруем

Вера есть личный акт — свободный ответ человека на инициативу открывающего Себя Бога. Но вера не есть изолированный акт. Никто не может веровать в одиночку, как никто не может жить в одиночку. Никто не дал веру сам себе, как никто не дал жизнь сам себе. Верующий получил веру от других и должен передать ее другим. Наша любовь к Иисусу и людям призывает нас говорить другим о своей вере. Каждый верующий — словно звено в великой цепи верующих. Я не могу верить без поддержки от веры других, а своею верой я помогаю поддерживать их веру.

«Верую»🕮 — такова вера Церкви, исповедуемая лично каждым верующим, главное — во время Крещения. «Веруем»🕮 — это вера Церкви, исповедуемая епископами, собравшимися на соборе или, более широко, во время литургического собрания верующих. «Верую» — это также ответ, который Церковь, Матерь наша, дает Богу своей верою, уча нас говорить: «Верую», «Веруем».

I. «Призри, Господи, на веру Твоей Церкви»

Прежде всего, именно Церковь верует и тем самым поддерживает, питает и укрепляет веру каждого из нас. Прежде всего, именно Церковь повсюду исповедует Господа («Тебя по всей вселенной исповедует святая Церковь» — поем мы в «Те Deum» [Тебя Бога хвалим]), и мы — с нею и в ней — стремимся и приходим тоже к исповедованию: «Верую», «Веруем». Через Церковь мы обретаем веру и новую жизнь во Христе таинством Крещения. В римском обряде священник, совершающий Крещение, спрашивает того, кто принимает таинство: «Чего просишь ты у Церкви Божией? — Ответ: — Веры. — Что дает тебе вера? — Жизнь вечную»🕮.

Спасение приходит только от Бога: но жизнь веры мы получаем через Церковь, и поэтому она — наша Матерь: «Мы верим Церкви, как матери нашего нового рождения, а не в Церковь, как в причину нашего спасения»🕮. Будучи нашей Матерью, она одновременно воспитательница нашей веры.

II. Язык веры

Мы верим не в формулы, а в реальности, ими выражаемые, к которым вера позволяет нам «прикоснуться». «Исповедание (веры) верующего не останавливается на словесном провозглашении, но на реальности провозглашаемого»🕮. Однако к этим реальностям мы приближаемся при помощи формул веры. Они позволяют выражать и передавать веру, торжественно провозглашать ее в общине, усваивать ее и все более и более жить ею.

Церковь, «столп и утверждение истины» (1 Тим 3, 15), верно хранит «веру, однажды переданную святым» (Иуд 3). Именно она хранит память слов Христовых, именно она передает от поколения к поколению апостольское исповедание веры. Как мать учит детей говорить и тем самым понимать и общаться, Церковь, наша Мать, учит нас языку веры, чтобы ввести нас в разумение и жизнь веры.

III. Одна вера

На протяжении веков, сквозь бесчисленное множество языков, культур, народов и наций, Церковь не перестает исповедовать единую свою веру, полученную от единого Господа, передаваемую единым Крещением, коренящуюся в уверенности, что все люди имеют единого Бога и Отца🕮. Св. Ириней Лионский, свидетель этой веры, говорит:

«Действительно, Церковь, хотя она и рассеяна по всему миру до концов земли, получив веру от апостолов и их учеников (...) хранит [эту проповедь и веру] заботливо, как если бы жила в одном доме, верует одинаково, как если бы имела одну душу и одно сердце, и проповедует их, преподает и передает в один голос, как если бы обладала одними устами»🕮.

«Ибо, хотя языки различаются в разных краях света, содержание Предания есть одно и то же. И ни Церкви, находящиеся в Германии, не имеют иной веры или иного Предания, ни те, что у иберийцев, ни те, что у кельтов, ни Церкви Востока, Египта, Ливии, ни те, что живут в самом средоточии мира...»🕮 «Итак, благовестие Церкви истинно и крепко, ибо в ней единый путь спасения является во всех концах земли».

«Эту веру, полученную нами от Церкви, мы храним заботливо, ибо она неустанно, действием Духа Святого, словно драгоценный залог, помещенный в прекрасном сосуде, молодеет и заставляет молодеть и сосуд, который ее содержит»🕮.

Коротко

Вера есть личное соединение всего человека с Богом, открывающим Себя. Она означает принятие разумом и волей Откровения Богом Себя, которое он даровал Своими действиями и словами.

Вера, таким образом, имеет две точки опоры: личность и истину; мы видим истину потому, что верим тому, кто о ней свидетельствует.

Мы не должны веровать ни в кого иного, кроме Бога—Отца, Сына и Святого Духа.

Вера есть сверхъестественный дар Божий. Чтобы веровать, человек нуждается во внутренней помощи Духа Святого.

Вера есть действие человека, сознательное и свободное, соответствующее достоинству человеческой личности.

Вера есть акт церковный. Вера Церкви предшествует нашей вере, рождает ее, поддерживает и питает. Церковь — мать всех верующих. «Никто не может иметь Бога Отцом если не имеет Церковь матерью»🕮.

«Мы веруем во все, что содержится в Слове Божием, в Писании или в Предании, и во что Церковь предлагает верить как в богооткровенное»🕮.

Вера необходима для спасения. Сам Господь утверждает: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк 16, 16).

«Вера есть предвкушение знания, которое сделает нас блаженными в грядущей жизни»🕮.

---

Символ Веры

---

Второй раздел
Христианское исповедание веры. Символы веры

Тот, кто говорит: «Верую», — говорит: «Я принимаю то, во что мы веруем». Общение в вере нуждается в общем языке веры, нормативном и всех объединяющем в одном и том же исповедании веры.

Апостольская Церковь с самого начала выражала и передавала свою веру сжатыми, нормативными формулировками🕮. Но уже в очень ранний период Церковь пожелала также собрать основополагающие элементы своей веры в упорядоченных и сжатых изложениях, предназначенных, прежде всего, для готовящихся к принятию Крещения:

Этот синтез веры составлен не на основе людских суждений; но из всего Писания отобрано самое главное, чтобы дать полностью единственное вероучение. И как горчичное семя в самом малом зерне содержит великое множество ветвей, так и это сжатое изложение веры заключает в нескольких словах все знание истинного благочестия, содержащееся в Ветхом и Новом Завете🕮.

Эти синтезы веры принято называть «исповеданиями веры», потому что они сжато излагают веру, которую исповедуют христиане. Их называют «Верую» — по их обычному первому слову. Их называют также «символами веры».

-188-

Греческое слово σύμβολον означало половину разбитой или сломанной вещи (например, печати), которую предъявляли как опознавательный знак. Две половинки соединялись, чтобы удостоверить личность предъявителя. Таким образом, символ веры — знак опознания и общения верующих. Σύμβολον означает также сборник, коллекцию или перечень содержания. Символ веры есть сборник главных истин веры. Из этого и следует занимаемое им место первой и основной точки опоры вероучительства.

Первое «исповедание веры» совершается во время крещения. «Символ веры» — это, прежде всего, крещальный символ. Поскольку Крещение дается «во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф 28, 19), истины веры, исповедуемые при Крещении, представлены в соответствии с их отношением к трем Лицам Пресвятой Троицы.

Поэтому Символ веры разделен на три части: «Сначала речь идет о первом Божественном Лице и о достойном восхищения деле творения; затем — о втором Божественном Лице и о тайне искупления людей; наконец — о третьем Божественном Лице — источнике и первопричине всякого освящения»🕮. Это «три главы нашей (крещальной) печати»🕮.

«Эти три части различаются, хотя и связаны друг с другом. Пользуясь сравнением, которое часто употреблялось отцами Церкви, мы назовем их членами. Действительно, как в наших конечностях есть определенные суставы, которые их отличают и разделяют, так и в этом исповедании веры мы справедливо и разумно даем это название истинам, в которые мы должны веровать особо, различая их между собой»🕮. Согласно древней традиции, засвидетельствованной еще св. Амвросием, принято насчитывать двенадцать членов Символа веры: тем самым число апостолов символизирует апостольскую веру в целом🕮.

Многочисленны были на протяжении веков, в ответ на запросы разных эпох, исповедания или Символы веры: Символы различных апостольских и древних Церквей🕮, символ «Quicumque», называемый Символом св. Афанасия🕮, исповедания веры некоторых Соборов (Толедского🕮, Латеранского🕮, Лионского🕮, Тридентского🕮); либо некоторых Пап, как, например, «Fides Damasi»🕮 или «Символ веры Народа Божия» Павла VI (1968).

-193-

Ни один из символов веры, возникших на различных этапах жизни Церкви, не может считаться устаревшим и ненужным. Они сегодня помогают нам постичь и углубить веру всех времен с помощью разнообразных ее изложений.

Среди всех Символов веры, два занимают совершенно особое место в жизни Церкви:

Апостольский Символ веры, называемый так потому, что он обоснованно считается верным изложением апостольской веры. Это древний крещальный Символ Римской Церкви. Его большой авторитет основывается на том, что «он есть Символ, хранимый Римской Церковью, на престоле которой был Петр, первый из апостолов, и куда он принес общее поучение»🕮.

-195-

242, 245, 465

Никео-Константинопольский Символ веры обладает высоким авторитетом в силу того, что он возник в итоге двух первых Вселенских соборов (325 и 381 гг.). Он и сегодня остается общим для всех великих Церквей Востока и Запада.

Наше изложение веры будет следовать Апостольскому Символу веры, который представляет собой, в известном смысле, «самый древний римский катехизис». Однако изложение будет дополняться постоянным обращением к Никео-Константинопольскому Символу веры, зачастую более понятному и более подробному.

Как в день нашего Крещения, когда вся наша жизнь была предана «образу учения» (Рим 6, 17), примем Символ нашей веры, дающей жизнь. С верою произносить Символ веры — значит вступать в общение с Богом Отцом, Сыном и Духом Святым; это значит также — вступать в общение со всей Церковью, которая передает нам веру и в лоне которой мы веруем:

1274

Этот Символ есть духовная печать, он — молитва нашего сердца, которую всегда сохраняет и оживляет, он, вне всякого сомнения, — сокровище нашей души🕮.

---

Глава первая
Верую в Бога Отца

Наше исповедание веры начинается с Бога, потому что Бог есть «Первый и Последний», Начало и Конец всего. «Верую» начинается с Бога Отца, потому что Отец есть первое Божественное Лицо Пресвятой Троицы; наш Символ веры начинается с сотворения неба и земли, потому что это — начало и основа всех дел Божиих.

---

Статья первая
«Верую в Бога, Отца Всемогущего,
Творца неба и земли»

§ 1. Верую в Бога

«Верую в Бога» — это первое утверждение исповедания веры является также и самым основным. Весь Символ веры говорит о Боге, а если он говорит и о человеке, и о мире, то только в соотношении с Богом. Все члены «Верую» зависят от первого, так же, как все заповеди поясняют первую. Другие члены позволяют нам лучше познать Бога таким, каким Он постепенно открывался людям. «Верующие, прежде всего, исповедуют, что веруют в Бога»🕮.

I. «Верую во единого Бога»

Этими словами начинается Никео-Константинопольский Символ веры. Исповедание единственности Бога, имеющее свои истоки в Божественном Откровении Ветхого Завета, неотделимо от исповедания существования Божия и столь же фундаментально. Бог един — и есть только один Бог: «Христианская вера исповедует, что есть один единственный Бог — по природе, по сущности и по существу»🕮.

Израилю, Своему избраннику, Бог открылся как Единственный: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими» (Втор 6, 4–5). Через пророков Бог призывает Израиля и все народы обратиться к Нему, Единственному: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо Я Бог, и нет иного. (...) …предо Мною преклонится всякое колено. Мною будет клясться всякий язык. Только у Господа, будут говорить о Мне, правда и сила» (Ис 45, 22–24)🕮.

Сам Иисус подтверждает, что Бог есть «Господь единый» и что надо «любить Его всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью🕮. В то же время Он позволяет понять, что Он Сам есть «Господь»🕮. Исповедание, что «Иисус есть Господь», составляет особенность христианской веры. Это не противоречит вере в Единого Бога. Вера в Духа Святого, Господа Животворящего, не вводит никакого разделения в понятие Бога Единого:

42

Мы твердо верим и просто утверждаем, что есть Бог единый и истинный, вечный и бесконечный, неизменный и непостижимый, Всемогущий и неизреченный, Отец, и Сын, и Святой Дух: Три Лица, но одна Сущность, одно, совершенно простое Существо, или Естество (Природа)🕮.

II. Бог открывает Свое имя

Своему народу Израилю Бог открылся, позволив ему узнать Свое имя. Имя выражает сущность, подлинность личности и смысл ее жизни. У Бога есть имя. Он не безымянная сила. Раскрыть свое имя означает дать другим узнать себя: это, можно сказать, вверить себя самого и сделаться доступным, способным к тому, чтобы тебя познали ближе и назвали лично.

Бог открывался Своему народу постепенно и под разными именами, но Откровение имени Божиего, данное Моисею в неопалимой купине, накануне исхода и Синайского завета, стало фундаментальным Откровением как для Ветхого, так и для Нового Заветов.

Бог Живой

Бог призывает Моисея из гущи неопалимой купины — куста, который горит и не сгорает. Бог говорит Моисею: «Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова» (Исх 3, 6). Бог есть Бог отцов. Тот, Кто признал патриархов и вел их во время их странствий. Он — Бог верный и сострадательный, помнящий о них и о Своих обещаниях; Он приходит освободить их потомков из плена. Он — Бог, Который вне времени и пространства, может это, и хочет этого, и ради исполнения этого замысла приложит Свое всемогущество.

«Я есмь Сущий»

1274

«И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: „Бог отцов ваших послал меня к вам”. А они скажут мне: „как ему имя?” Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий (Ягве[YHWH]). И сказал: так скажи сынам Израилевым: „Сущий послал меня к вам”. (...) Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род» (Исх 3, 13–15).

Открывая Свое сокровенное имя — Ягве, «Я есмь Тот, Кто есть», или «Я есмь Тот, Кто есмь», или также «Я есмь Тот, Кто Я есмь»🕮, — Бог говорит, Кто Он и каким именем следует Его называть. Это имя Божие таинственно, так как Бог есть тайна. В одно и то же время это откровение имени и как бы отказ от имени, и тем самым оно всего лучше выражает Бога так, как Он есть, бесконечно выше всего, что мы можем понять или сказать: Он есть «Бог сокровенный» (Ис 45, 15), Его имя неизреченно🕮, и Он есть Бог, Который приближается к людям:

Открывая Свое имя, Бог одновременно открывает Свою верность, простирающуюся извечно и во веки веков, действующую как в прошлом («Я Бог отца твоего», Исх 3, 6), так и в будущем («Я буду с тобою», Исх 3, 12). Бог, открывающий, что Его имя — «Сущий», открывается как Бог, Который всегда присутствует возле Своего народа, чтобы спасти его.

Перед влекущим и таинственным присутствием Бога человек обнаруживает свою малость. Моисей перед неопалимой купиной снимает обувь и закрывает лицо🕮 перед лицом святости Божией. Исайя перед славой Трисвятого Бога восклицает: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами...» (Ис 6, 5). Перед лицом божественных знамений, которые совершает Иисус, Петр взывает: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк 5, 8). Но Бог свят и поэтому может простить человека, который осознает, что он — грешник перед Ним: «Не сделаю по ярости гнева Моего (...) ибо Я Бог, а не человек; среди тебя — Святой» (Ос 11, 9). Апостол Иоанн скажет то же самое: «...и успокаиваем пред Ним сердца наши. Ибо, если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все» (1 Ин 3, 19–20).

-209-

446

Народ Израиля не произносит имени Бога из почтения к Его святости. При чтении Священного Писания богооткровенное имя заменяется более важным званием «Господь» (Адонаи, по-гречески Κύριος). Это же звание будет использовано для торжественного провозглашения Божественного естества Иисуса: «Иисус есть Господь».

«Бог человеколюбивый и милосердный»

После того, как Израиль согрешил, отвернувшись от Бога и поклонясь золотому тельцу🕮, Бог слушает ходатайство Моисея и соглашается идти посреди неверного народа, тем самым проявляя Свою любовь🕮. Моисею, который просит Господа показать Славу Свою, Бог отвечает: «Я проведу пред тобою всю Славу Мою, и провозглашу имя Ягве [YHWH] пред тобою» (Исх 33, 18–19). И Господь проходит перед Моисеем, и провозглашает: «Ягве, Ягве, Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и истинный» (Исх 34, 5–6). Тогда Моисей исповедует Господа как Бога, Который прощает🕮.

Божественное имя «Сущий» («Я есмь» или «Он есть») отражает верность Бога, Который, несмотря на неверность греха человеческого и заслуженного человеком наказания, сохраняет «милость в тысячи родов» (Исх 34, 7). Бог открывает, что он «богат милостью» (Еф 2, 4) вплоть до того, что отдает Своего Сына. Иисус, отдавая жизнь ради избавления нас от греха, откроет, что Он Сам носит имя Божие: «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» («что „Я есмь”») (Ин 8, 28).

Только Бог ЕСТЬ

В течение веков вера Израиля смогла расширить и углубить богатства, содержащиеся в откровении имени Божиего. Бог — Един, и кроме Него нет Бога🕮. Он трансцендентен миру и истории. Он сотворил небо и землю: «Они погибнут, а ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают (...) но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс 102, 27–28). В Нем «нет изменения и ни тени перемены» (Иак 1, 17). Он есть «Сущий», «Тот, Кто есть», от века и навеки, и так Он остается всегда верен Себе Самому и своим обещаниям.

Открытие неизреченного имени «Я есмь Сущий» [«Я есмь Тот, Кто есмь»], [«Сущий»] содержит, таким образом, истину о том, что только Бог ЕСТЬ. Именно в этом смысле уже перевод Семидесяти, а вслед за ним Церковное Предание понимают имя Божие: Бог есть полнота Бытия и всяческого совершенства, безначальная и бесконечная. В то время как все творения от Него получили все то, что они есть, и все то, что имеют, Он один Сам есть Своя сущность и Сам Собою есть все, что Он один Сам есть Своя же сущность.

III. Бог, «Сущий», есть истина и любовь

Бог, «Сущий», открылся Израилю как «многомилостивый и истинный» (Исх 34, 6). Эти два определения сжато выражают богатство имени Божия. Во всех своих делах Бог показывает Свое благоволение, доброту, милость, любовь; но также надежность, постоянство, верность, истинность. «Славлю имя Твое за милость Твою и за истину Твою» (Пс 138, 2)🕮. Он есть истина, ибо «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин 1, 5); Он есть любовь, как учит апостол Иоанн (1 Ин 4, 8).

Бог есть Истина

«Основание слова Твоего истинно, и вечен всякий суд правды Твоей» (Пс 119, 160). «Господи мой, Господи! Ты Бог, и слова Твои непреложны» (2 Цар 7, 28); вот почему обетования Божии всегда исполняются»🕮. Бог есть сама истина, Его слова не могут обмануть. Поэтому можно с полным упованием ввериться истинности и верности Его слова во всем. Начало греху и падению человека положила ложь искусителя, приведшая к сомнению в слове Божием, в Божием благоволении и верности.

Истина Божия есть Его премудрость, которая повелевает всем порядком творения и управления миром🕮. Бог, один сотворивший небо и землю🕮, один может дать неложное познание всего сотворенного в его отношениях с Ним🕮.

Бог истинен также в Откровении: учение, исходящее от Бога, есть «закон истины» (Мал 2, 6). Когда Он пошлет в мир Сына, Он пошлет Его «свидетельствовать об истине» (Ин 18, 37): «Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного...» (1 Ин 5, 20)🕮.

Бог есть Любовь

На протяжении своей истории Израиль смог понять, что у Бога была одна лишь причина открыться ему и избрать его между всеми народами, чтобы сделать Своим народом: эта причина — дар Божией любви🕮. А благодаря своим пророкам Израиль смог понять, что опять-таки из любви Бог не переставал спасать его🕮 и прощать ему его неверность и его грехи🕮.

Любовь Бога к Израилю сравнивается с любовью отца к сыну (Ос 11, 1). Эта любовь сильнее любви матери к своим детям🕮. Вот Бог любит Свой народ больше, чем жених свою невесту🕮; эта любовь превозмогает даже тяжкую измену🕮 — вплоть до того, что дарует даже самое драгоценное: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин 3, 16).

Любовь Божия — «вечная» (Ис 54, 8): «Горы сдвинутся, и холмы поколеблются, а милость Моя не отступит от Тебя» (Ис 54, 8). «Любовью вечною Я возлюбил тебя, и потому простер к тебе благоволение» (Иер 31, 3).

Св. апостол Иоанн идет еще дальше, утверждая: «Бог есть Любовь» (1 Ин 4, 8. 16): само существо Бога есть Любовь. Посылая, когда настала полнота времени, Сына Своего Единородного и Духа Любви, Бог открыл самую сокровенную Свою тайну🕮: Он Сам есть во веки веков связь любви — Отец, Сын и Дух Святой, — и нам в этой любви Он предназначил удел.

IV. Что дает вера в единого Бога

Вера в единого Бога и безраздельная любовь к Нему имеют неоценимые последствия для всей нашей жизни:

Это значит познавать могущество и величие Божие: «Вот, Бог велик, и мы не можем познать Его» (Иов 36, 26). Вот почему должно Богу «первому служить»🕮.

Это значит всю жизнь превращать в благодарение: если Бог един, то все, что мы есть, и все, что мы имеем, исходит от него: «Что ты имеешь, чего бы не получил?» (1 Кор 4, 7). «Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?» (Пс 116, 12).

Это значит познавать единство и истинное достоинство всех людей: все сотворены «по образу и подобию» Божию (Быт 1, 26).

Это значит употреблять во благо все сотворенное: вера в Бога единого приводит нас к тому, чтобы использовать все то, что не есть Он, в той мере, в какой это приближает нас к Нему, и отклонять все то, что отвращает нас от Него🕮.

«Господи Боже мой, возьми у меня все, что удаляет меня от Тебя. Господи Боже мой, дай мне все, что приближает меня к Тебе. Господи Боже мой, отторгни меня от меня же самого, чтобы всецело отдаться Тебе»🕮.

Это значит доверять Богу во всех обстоятельствах, даже самых тяжких. Молитва св. Терезы Иисусовой изумительно передает это:

2830, 1723

Да не смущает тебя ничто / Да не устрашит тебя ничто
Все минует / Бог не изменяется
Терпение все обретает / Имеющему Бога
Нет ни в чем недостатка / Бога одного ему хватает🕮.

Коротко

«Слушай, Израиль: Господь, Бог наш. Господь един есть» (Втор 6, 4; Мк 12, 29). «Высшее существо обязательно одно, у Него нет равных. (...) Если Бог не един, то Он — не Бог»🕮.

Вера в Бога заставляет нас обратиться к Нему одному как нашей первопричине и конечной цели, и ничего не предпочесть Ему, и ничем не подменить Его.

Бог, являя Себя в Откровении, остается непостижимой тайной: «Если бы ты Его понимал, это не был бы Бог»🕮.

Бог нашей веры открылся как Сущий: Он дал познать Себя как «многомилостивый и истинный» (Исх 34, 6). Само Его Существо есть истина и любовь.

§ 2. Отец

I. «Во имя Отца и Сына и Святого Духа»

Христиане принимают крещение «во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф 28, 19). Вначале они отвечают: «Верую» на тройное вопрошание, предлагающее им исповедать веру в Отца, Сына и Святого Духа: «Вера всех христиан покоится на Троице»🕮.

Крещение совершается «во имя» Отца и Сына и Святого Духа, а не «во имена» их🕮, ибо есть один Бог — Отец Вседержитель, Сын Его Единородный и Дух Святой: Пресвятая Троица.

Тайна Пресвятой Троицы — центральная тайна веры и христианской жизни. Это тайна Бога в Себе. Поэтому она составляет источник всех других тайн веры и свет, их озаряющий. Она есть наиглавнейшее и наисущественнейшее учение в иерархии истин веры»🕮. «Вся история спасения есть не что иное, как история пути и средств, которыми Бог истинный и единый, Отец, Сын и Святой Дух, открывает Себя, примиряется и соединяется с людьми, отвратившимися от греха🕮.

Здесь будет сжато изложено, каким образом открыта тайна Пресвятой Троицы (I), как Церковь сформулировала вероучение об этой тайне (II) и, наконец, как божественным ниспосланием Сына и Святого Духа Бог Отец осуществляет Свой благой замысел творения, искупления и освящения (III).

-236-

1066, 259

Отцы Церкви проводят различие между богословием (Θεολογία) и домостроительством (Οίκονομία), используя первое слово для определения тайны внутренней жизни Бога-Троицы, а второе — для всех дел Божиих, которыми Он открывается и сообщает Свою жизнь. Богословие открывается нам через домостроительство, и, наоборот, все домостроительство озаряется богословием. Дела Божии открывают, Кто Он есть в Самом Себе; и, наоборот, тайна Его внутреннего существа проливает свет на все Его дела, позволяя их понять. Аналогичный процесс мы наблюдаем между людьми: человек проявляет себя в своих действиях, и чем лучше мы знаем человека, тем лучше мы понимаем его действия.

Троица есть тайна веры в строгом смысле слова, одна из «тайн, сокровенных в Боге, которые не могут быть познаны, если не открыты свыше»🕮. Конечно, Бог оставил следы Своего троичного Бытия в Своем творении и в Своем Откровении на протяжении Ветхого Завета. Но глубина Его существа как Святой Троицы составляет тайну, не постигаемую одним лишь разумом и даже верой Израиля прежде Воплощения Сына Божия и ниспослания Святого Духа.

II. Откровение Бога как Троицы

Отец открывается через Сына

Обращение к Богу как к «Отцу» известно во многих религиях. Божество часто рассматривается как «отец богов и людей». В Израиле Бога называют Отцом, поскольку Он — Творец мира🕮. Бог есть Отец в еще большей степени в силу союза и дарования закона Израилю, Своему сыну «первенцу» (Исх 4, 22)
Его также называют Отцом царя Израиля🕮. И в особенности Он есть «Отец бедных», Отец сирот и вдов, которые находятся под Его любящей опекой🕮.

-239-

370, 2779

Называя Бога «Отцом», язык веры особо указывает на два главных аспекта: что Бог — первопричина всему и трансцендентный авторитет, и что, одновременно, Он — доброта и любящее попечение о всех Своих детях. Эта родительская нежность Бога может также выражаться в образе материнства🕮, который в большей степени показывает Божию имманентность, тесную связь между Богом и его творением. Язык веры тем самым черпает в человеческом опыте родителей, которые в некотором смысле для человека первые представители Бога. Но этот опыт также говорит, что родители в человечестве могут совершать и исказить образ отцовства и материнства. Поэтому следует напомнить, что Бог трансцендентен человеческому различию полов. Он не мужчина и не женщина — Он есть Бог, Он также трансцендентен человеческому материнству и отцовству🕮, продолжая оставаться их первопричиной и мерой🕮: никто не отец так, как Бог.

Иисус открыл, что Бог есть «Отец» в неслыханном смысле: Он не только Отец как Творец, но вовеки Отец в отношении к Своему Единственному Сыну, Который есть Сын лишь в отношении к Своему Отцу: «...и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф 11, 27).

Вот почему апостолы исповедуют Иисуса как Слово, которое было «в начале (...) было у Бога (...) и было Бог» (Ин 1, 1), как «образ Бога невидимого» (Кол 1, 15), как «сияние славы и образ ипостаси» Бога (Евр 1, 3).

После них, следуя апостольской традиции, Церковь на первом Вселенском соборе в Никее (325) исповедала, что Сын «Единосущен» Отцу, то есть единый с Ним Бог. Второй Вселенский собор в Константинополе (381) сохранил это выражение в своей формулировке Символа веры и исповедал «Единого Господа Иисуса Христа, сына Божия Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу»🕮.

Откровение Отца и Сына Духом

Перед Своей Пасхой Иисус объявляет, что будет послан «другой Параклит» (Защитник, Ходатай🕮), Дух Святой. Действующий с начала творения🕮, некогда «вещавший через пророков»🕮, теперь Он будет пребывать с учениками и в учениках🕮, чтобы учить их🕮 и «наставить на всякую истину» (Ин 16, 13). Таким образом, Святой Дух открыт как еще одно Божественное Лицо по отношению к Иисусу и Отцу.

Предвечное происхождение Духа открывается в Его земной миссии. Святой Дух ниспослан апостолам и Церкви столько же Отцом во имя Сына, сколько и Сыном Самим по возвращении к Отцу🕮. Ниспослание Божественного Лица Духа после прославления Иисуса🕮 во всей полноте открывает тайну Пресвятой Троицы.

Апостольская вера в Духа была исповедана II Константинопольским Вселенским собором в 381 г.: «И в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего»🕮. Тем самым Церковь признает Отца как «источник и причину всего, что божественно»🕮. Вечное происхождение Святого Духа не означает, однако, отсутствие связи с тем же происхождением Сына: «Святой Дух, третья ипостась (или Лицо) Троицы, есть Бог, единый и равный Отцу и Сыну, единосущный и единородный. (...) Однако не говорят, что Он только Дух Отца, но одновременно Дух Отца и Сына»🕮. Никео-Константинопольский Символ веры исповедует «Духа Святого (...) Которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава»🕮.

Латинская традиция Символа веры исповедует, что Дух исходит «от Отца и Сына (Filioque)». Флорентийский собор (1438 г.) разъясняет: «Существо и бытие Святого Духа исходят одновременно от Отца и Сына, и Он вечно исходит от Одного и Другого как от единого начала и единым дыханием... И поскольку все, что у Отца, Отец Сам дал Единородному Сыну, рождая Его, — все за исключением Своего Отцовства, — постольку Сын само это исхождение Святого Духа от Сына вечно получает от Отца, от Которого же вечно рожден»🕮.

-247-

Провозглашение Filioque отсутствовало в Символе веры, исповеданном в 381 г. в Константинополе. Но, следуя древней латинской и александрийской традиции, Папа св. Лев уже исповедал его догматически в 447 г.🕮, еще прежде чем Рим узнал и получил в 451 г. на Халкидонском соборе Символ веры 381 года. Употребление этой формулировки в Символе веры мало-помалу было допущено в латинскую литургию (между VIII и IX вв.). Введение Filioque в Никео-Константинопольский Символ веры через латинскую литургию еще и сегодня составляет предмет спора с православными Церквами.

-248-

Восточная традиция прежде всего отражает природу первопричины Отца по отношению к Духу. Исповедуя Духа как Того, Кто «от Отца исходит» (Ин 15, 26), она утверждает, что Дух исходит от Отца через Сына🕮. Западная традиция выражает прежде всего единосущное общение между Отцом и Сыном, говоря, что Дух исходит от Отца и Сына (Filioque). Она говорит это «согласно с законом и разумом»🕮, ибо извечный порядок Божественных Лиц в их единосущном общении подразумевает, что Отец есть первопричина Духа как «безначальное начало»🕮, но также, что как Отец Единородного Сына Он вместе с Ним составляет «единое начало, от которого исходит Святой Дух»🕮. Эта законная взаимодополняемость, если она не становится предметом обострения, не затрагивает существа веры в реальность той же исповедуемой тайны.

III. Святая Троица в вероучении

Формирование догмата о Святой Троице

Богооткровенная истина Святой Троицы была одним из источников у корней живой веры Церкви, главным образом через Крещение. Она находит свое выражение в правиле крещального изложения веры, сформулированном в проповеди. Учительстве и молитве Церкви. Такого рода формулировки встречаются уже в апостольских писаниях, как свидетельствует приветствие, перешедшее в Евхаристическую Литургию: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами» (2 Кор 13, 13)🕮.

На протяжении первых веков своего существования Церковь стремилась более подробно сформулировать свою троическую (тринитарную) веру как для того, чтобы углубить свое собственное веропонимание, так и для того, чтобы защитить веру от заблуждений, искажавших ее. Это было делом древних вселенских соборов, с помощью богословских трудов отцов Церкви, поддерживаемых чувством веры христианского народа.

-251-

170

Для того чтобы сформулировать догмат о Троице, Церковь должна была разработать подобающую терминологию с помощью понятий философского происхождения: «сущность», «лицо» или «ипостась», «отношение» и т.п. Это не значит, что она подчинила веру человеческому разумению, но она дала новый, неслыханный смысл этим терминам, призванным отныне означать также непостижимую тайну, «далеко выходящую за пределы всего, что мы можем себе представить по мере человеческой»🕮.

Церковь употребляет выражение «сущность» (иногда то же самое передается при помощи слов «существо» или «природа»), понимая под ним Божие бытие в его единстве: термин «лицо» или «ипостась» означает Отца, Сына и Святого Духа в их реальном различии друг от друга; термин «отношение» — чтобы указать, что это различие состоит в их взаимной соотнесенности.

Догмат о Святой Троице

Троица едина. Мы не исповедуем трех богов, но единого Бога в трех лицах: «Троицу единосущную»🕮. Божественные Лица не разделяют единую Божественность, но каждое из Них есть Бог в целом: «Отец есть То же, что Сын, Сын то же, что Отец, Сын и Отец то же, что Дух Святой, то есть единый Бог по природе»🕮. «Каждое из трех лиц есть эта реальность, то есть Божественная сущность, существо или естество»🕮.

Божественные Лица реально различны между Собой. «Бог един, но не одинок»🕮. «Отец», «Сын», «Дух Святой» — не просто имена, обозначающие виды Божественного бытия, ибо они действительно различны между Собой: «Тот, Кто есть Сын, не есть Отец, и Тот, Кто есть Отец, не есть Сын, и Дух Святой не есть Тот, Кто есть Отец или Сын»🕮. Они различны между Собой Своими изначальными отношениями: «Отец рождает, Сын рожден, Святой Дух исходит»🕮. Божественное Единство Троично.

Божественные Лица пребывают во взаимоотношении между Собой. Реальное отличие лиц не разделяет Божиего единства и поэтому состоит исключительно в их межличностных отношениях: «В относительных именах Лиц Отец соотносится с Сыном, Сын с Отцом, Святой Дух с Обоими; когда говорят об этих трех Лицах, имея в виду Их соотношение, тем не менее веруют в одну природу или сущность»🕮. Действительно, «все едино [в них] там, где речь не идет о противостоянии отношения»🕮. «По причине этого единства, Отец всецело в Сыне, всецело в Святом Духе, Святой Дух всецело в Отце, всецело в Сыне»🕮.

Обращаясь к константинопольским оглашаемым (катехуменам🕮), св. Григорий Назианзский, известный также под именем св. Григория Богослова, предлагает им следующее сжатое изложение троической веры:

Прежде всего, берегите для меня этот благой залог, ради которого я живу и борюсь за него, с которым желаю умереть, который позволяет мне переносить все скорби и пренебрегать всеми радостями: я имею в виду исповедание веры в Отца и Сына и Святого Духа. Ныне вверяю вам его. Во имя этого исповедания я сейчас погружу вас в воду и вознесу оттуда. Даю вам его как спутника и покровителя всей вашей жизни. Даю вам единое Божество и Державу, единое в Трех и содержащее Трех отличным друг от друга образом. Божество без несоразмерности сущности или природы, без высшей степени, которая превозносит, или низшей степени, которая снимает. (...) Это бесконечная соприродность трех бесконечных. Бог весь и всецело. Каждый рассматриваемый в Себе (...) Бог в Трех Лицах, рассматриваемых вместе (...). Еще не начал я думать о Единстве, как Троица омывает меня своим сиянием. Еще не начал я думать о Троице, как Единство мною вновь овладевает🕮.

IV. Божественные дела и миссии Святой Троицы

«О Троица свет блаженный, о изначальное Единство!»🕮 Бог есть вечное блаженство, бессмертная жизнь, свет незакатный. Бог есть любовь: Отец, Сын и Дух Святой. Бог свободно готов сообщить нам славу Своей блаженной жизни. Таково Его «благоволение (Еф 1, 9), которое Он замыслил прежде создания мира в Сыне возлюбленном, «предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа» (Еф 1, 4–5), то есть сделать нас «подобными образу Сына Своего» (Рим 8, 29) благодаря «Духу усыновления» (Рим 8, 15). Это благоволение есть «благодать, данная нам во Христе Иисусе прежде вековых времен» (2 Тим 1, 9), исходящая непосредственно из любви Святой Троицы. Оно живет в деле творения, во всей истории спасения после падения, в миссиях Сына и Духа, которые продолжает миссия Церкви🕮.

Все Божественное домостроительство — общее дело трех Божественных Лиц. Ибо так же, как Троица обладает единой природой, и действие ее едино🕮. «Отец, Сын и Святой Дух не три начала творения, но единоначалие»🕮. Однако каждое Божественное Лицо совершает общее дело в согласии со своими личными свойствами. Так, Церковь исповедует вслед за Новым Заветом🕮: «один Бог и Отец, из Которого всё, и один Господь Иисус Христос, через Которого всё, и один Дух Святой, в Котором всё»🕮. Главным образом божественные миссии Воплощения Сына и дара Святого Духа открывают свойства Божественных ипостасей.

Будучи делом одновременно общим и личным, все Божественное домостроительство позволяет познать и свойства Божественных Лиц, и их единое естество. Так и вся христианская жизнь есть общение с каждым из Лиц Пресвятой Троицы без их разделения. Кто прославляет Отца, прославляет Его через Сына в Духе Святом; кто следует Христу, делает это, ибо Отец привлекает его🕮 и Дух Святой движет им🕮.

Конечная цель всего Божественного домостроительства — вступление творений в совершенное единство Пресвятой Троицы🕮. Но уже отныне мы призваны к тому, чтобы в нас обитала Пресвятая Троица: «Кто любит Меня, — говорит Господь, — тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у Него сотворим» (Ин 14, 23):

«Боже мой, Троица, Которой поклоняюсь, помоги мне совершенно забыть себя и поселиться в Тебе, недвижно и покойно, как если бы душа моя уже пребывала в вечности: пусть ничто не нарушит мой покой или заставит выйти из Тебя, о Непреложный, но пусть уносит меня каждая минута все дальше в глубину Твоей тайны! Усмири мою душу. Преобрази ее в Твои небеса, Твою возлюбленную обитель и место Твоего отдохновения. Пусть я никогда не покину Тебя, пусть буду здесь, вся целиком, бодрствующая в вере, поклоняющаяся, отдающая себя всю Твоему животворящему действию»🕮.

Коротко

Тайна Пресвятой Троицы есть центральная тайна веры и христианской жизни. Бог один может дать нам познание ее, открываясь как Отец, Сын и Дух Святой.

Воплощение Сына Божия открывает, что Бог есть Предвечный Отец, что Сын единосущен Отцу, то есть что Он в Нем и с Ним есть тот же единый Бог.

Миссия Святого Духа, посланного Отцом во имя Сына🕮 и Сыном «от Отца» (Ин 15, 26), открывает, что Он с ними есть Тот же единый Бог. «С Отцом и Сыном принимает Он то же поклонение и прославление».

«Святой Дух исходит от Отца как первоисточника и, через вечный дар Отца Сыну, от Отца и Сына в общении»🕮.

Благодатью Крещения «во имя Отца и Сына и Святого Духа» мы призваны разделять жизнь Пресвятой Троицы здесь, в потемках веры, и по ту сторону смерти, в вечном свете🕮.

«Такова кафолическая🕮 вера: почитать единого Бога в Троице, и Троицу во единице, не смешивая Лица и не разделяя существо. Ибо иное Лицо у Отца, иное у Сына, иное у Святого Духа. Но Отчее, и Сыновнее, и Святого Духа — единое Божество, равная слава, соприсносущное величие»🕮.

Неотделимые друг от друга в том, что Они есть. Божественные Лица неразделимы также в том, что Они делают. Но в едином действии Божием каждое Лицо проявляет то, что Ему свойственно в Троице, особенно в Божественных миссиях Воплощения Сына и дара Святого Духа.

§ 3. Всемогущий

Из всех Божественных свойств в Символе веры названо лишь всемогущество: исповедовать его весьма важно для нашей жизни. Мы верим, что оно носит вселенский характер потому, что всем управляет и все может Бог, Который все создал🕮; что оно исполнено любви, так как Бог есть Отец ваш🕮; что оно сокровенно, так как одной только верой можно узреть его, когда оно «совершается в немощи» (2 Кор 12, 9).🕮

«Бог наш творит все, что хочет» (Пс 113, 3)

Священное Писание многократно исповедует вселенское могущество Божие. Бога называют «мощный Бог Иаковлев» (Быт 49, 24), «сильный Израилев» (Ис 1, 24), «Господь, крепкий и сильный, Господь, сильный в брани», «Господь сил» (Пс 24, 8–10). Если Господь всемогущ «на небесах и на земле» (Пс 135, 6), то потому, что Он их создал. Итак, для Него нет ничего невозможного🕮, и Он распоряжается Своим созданием так, как Ему благоугодно🕮; Он Господь вселенной, порядок которой Он установил, и этот порядок ему полностью повинуется и подчиняется; история в Его власти: Он правит сердцами, как захочет🕮: «Ибо великая сила всегда присуща Тебе, и кто противостоит силе мышцы твоей?» (Прем 11, 21 ²²).

«Ты всех милуешь, потому что все можешь» (Прем 11, 23)

Бог есть Отец Всемогущий. Его отцовство и Его сила озаряют друг друга. Действительно, Он являет свое отцовское всемогущество тем, как заботится о наших нуждах🕮; усыновлением, которое Он нам дает («И буду вам Отцом, и вы будете моими сынами и дочерьми, говорит Господь Вседержитель», 2 Кор 6, 18); наконец, своим бесконечным милосердием, ибо Он в высочайшей степени показывает Свое могущество, свободно прощая грехи.

Всемогущество Божие — отнюдь не произвол: «В Боге сила и существо, воля и разумение, премудрость и праведность — одно и то же, и поэтому ничего не может быть во всемогуществе Божием, чего бы не было в Его праведной воле или Его премудром разумении»🕮.

Тайна кажущегося бессилия Божиего

Вера в Бога Отца Всемогущего может быть подвергнута испытанию злом и страданием. Иногда может показаться, что Бог отсутствует и неспособен помешать злу. Но Бог Отец самым таинственным образом открыл Свое Всемогущество в добровольном унижении и Воскресении Сына, которыми победил зло. Так, Христос распятый есть «Божия сила и Божия премудрость. Потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков» (1 Кор 1, 24–25). В Воскресении и прославлении Христа Бог раскрыл «державную силу» Свою и показал, «как безмерно величие могущества Его в нас, верующих» (Еф 1, 19).

Одна только вера может пойти таинственными путями Всемогущества Божия. Эта вера хвалится своими немощами, чтобы привлечь к себе силу Христову🕮. Высочайший образец этой веры — Дева Мария, веровавшая, что «у Бога не останется бессильным никакое слово» (Лк 1, 37), и сумевшая величать Господа: «...сотворил мне величие Сильный; и свято имя Его» (Лк 1, 49).

«Ничто, следовательно, не в состоянии укрепить нашу веру и надежду более, нежели глубоко запечатленная в наших душах уверенность, что для Бога нет ничего невозможного. Ибо все, во что [Символ веры] предложит нам затем веровать, самое великое, самое непостижимое, а также и самое превознесенное над обычными законами природы, как только разум наш воспримет понятие Божиего всемогущества, то и это все примет легко и без малейшего колебания»🕮.

1274

Коротко

С праведным Иовом мы исповедуем: «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено» (Иов 42, 2).

Верная свидетельству Писания, Церковь часто обращает свою молитву к «Богу всемогущему и вечному» («omnipotens sempiterne Deus...»), твердо веруя, что нет ничего невозможного для Господа (Быт 18, 14; Лк 1, 37; Мф 19, 27).

Бог показывает Свое Всемогущество, обращая к Себе грешных и Своей благодатью давая нам обитель в Своей дружбе: «Боже, великим прощением и милостью Ты являешь всемогущество Твое...»🕮

Если не веровать, что любовь Божия всесильна, то как веровать, что Отец мог нас сотворить. Сын — искупить, Святой Дух — освятить?

§ 4. Творец

«В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1, 1). Эти торжественные слова стоят на пороге Священного Писания. Символ веры повторяет их, исповедуя Бога Отца Всемогущего как «Творца Неба и Земли», «видимого всего и невидимого». Поэтому мы сначала будем говорить о Творце, затем о Его творении, наконец, о грехопадении, от которого Иисус Христос, Сын Божий, пришел поднять нас.

Сотворение есть основа «всех спасительных планов Божиих», «начало истории спасения»🕮, вершина которой — Христос. И, наоборот, тайна Христа — решающий свет, пролитый на тайну сотворения; она открывает цель, ради которой «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт 1, 1): Бог изначально предвидел славу нового сотворения во Христе🕮.

-281-

1095

Вот почему тексты, читаемые в Пасхальную Ночь, празднование нового творения во Христе, начинаются с рассказа о сотворении мира; в византийском богослужении это всегда первый текст, который читается в навечерия великих Господних праздников. По свидетельству раннехристианских авторов, подготовка оглашаемых ко Крещению шла тем же путем.🕮

I. Учение о сотворении мира

Учение о сотворении мира имеет основополагающее значение. Оно затрагивает самые основы человеческой и христианской жизни, ибо объясняет ответ христианской веры на элементарный вопрос, которым всегда задавались люди всех времен: «Откуда мы пришли?», «Куда мы идем?», «Каково наше происхождение?», «Какова наша цель?», «Откуда пришло и куда идет все сущее?» Два вопроса — о происхождении и о цели — неразделимы. Они имеют решающее значение для смысла и направленности нашей жизни и наших поступков.

-283-

159, 341

Вопрос о происхождении мира и человека является предметом множества научных исследований, которые замечательным образом обогатили наши знания о возрасте и размерах космоса, о становлении живых форм, о появлении человека. Эти открытия зовут нас еще более восхищаться величием Творца, благословлять Его за все дела Его и за то разумение и премудрость, какими Он наделяет ученых и исследователей. Вместе с Соломоном они могут сказать: «Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий (...) ибо научила меня Премудрость, художница всего» (Прем 7, 17–21).

-284-

Большой интерес к этим исследованиям стимулируется вопросом другого порядка, который выходит за пределы собственно сферы естественных наук. Речь идет не только о том, чтобы узнать, когда и как материально возник космос или появился человек, но скорее о том, каков смысл их происхождения: являются ли они плодом случайности, проявлением слепой судьбы или безликой необходимости, или же ими управляет трансцендентное, мудрое и благое Существо, которое называется Богом? А если мир происходит от премудрости и благости Божией, то почему в нем существует зло? Откуда оно? Кто его виновник? И есть ли избавление от него?

-285-

295, 28

От самых своих начал христианская вера сталкивалась с иными, нежели даваемые ею, ответами на вопрос о происхождении мира. Так, в древних религиях и культурах существуют многочисленные мифы о начале. Некоторые философы говорили, что все есть Бог, что мир есть Бог или что становление мира есть становление Бога (пантеизм); другие — что мир есть необходимое излучение Божие, вытекающее из этого источника и возвращающееся в него; третьи утверждали существование двух вечных принципов: Добра и Зла, Света и Тьмы — в постоянной борьбе (дуализм, манихейство); согласно некоторым из этих концепций, мир (по крайней мере, материальный) есть зло, продукт грехопадения, и должен быть отвергнут либо превзойден (гнозис); другие соглашаются с тем, что мир сотворен Богом, но так, как поступил бы часовщик: сотворил и предоставил его самому себе (деизм); есть и такие, кто вовсе не признает трансцендентного происхождения мира, а видит в нем лишь чистую игру вечно существующей материи (материализм). Все эти попытки свидетельствуют о постоянстве и универсальности вопроса о начале. Эти поиски свойственны человеку.

Человеческий разум, конечно, уже способен найти ответ на вопрос о начале. Действительно, существование Бога Творца можно познать с уверенностью благодаря свету человеческого разума через сотворенное Им🕮, даже если это познание часто затуманено и искажено заблуждениями. Поэтому вера приходит утвердить и просветить умы в правильном разумении этой истины: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр 11, 3).

Истина сотворения так важна для всей человеческой жизни, что Бог в своей благости пожелал открыть Своему народу все, что спасательно знать на эту тему. По ту сторону естественного познания, которое всякий человек может иметь о Творце🕮, Бог постепенно открыл Израилю тайну сотворения. Он, избравший патриархов, выведший народ Израиля из Египта и Своим избранием Израиля сотворивший его и устроивший🕮, открывается как Тот, Кому принадлежат все народы на земле и вся земля, как Тот, Кто один «сотворил небо и землю» (Пс 115, 15; 124, 8; 134, 3).

Откровение творения, таким образом, неотделимо от Откровения и исполнения завета Единого Бога со Своим народом. Сотворение мира открывается как первый шаг к этому завету, как первое, вселенское свидетельство Всемогущей любви Божией🕮. Поэтому истина о сотворении провозглашается с нарастающей силой в словах пророков🕮, в молитве Псалмов🕮 и в литургии, в размышлениях Премудрости🕮 избранного народа.

Среди всего, что сказано в Священном Писании о сотворении, три первые главы Книги Бытия занимают особое место. С литературной точки зрения, эти тексты могут иметь разные источники. Богодухновенные авторы поместили их в начало Писания, так что они своим торжественным языком объясняют истины сотворения, его первопричины и конечной цели в Боге, его порядка и благости, призвания человека, наконец — драмы греха и упования на спасение. Прочтенные в свете Христовом, в единстве Священного Писания и живого церковного Предания, эти слова остаются главнейшим источником вероучения о тайнах «начала»: творении, грехопадении, обетовании спасения.

II. Творение — дело Святой Троицы

«В начале Бог сотворил небо и землю». В этих первых словах Писания содержатся три утверждения: Бог предвечный положил начало всему, что существует вне Его; один Он есть Творец (глагол «творить» — по-древнееврейски бара — всегда имеет подлежащим Бога); полнота всего существующего (выраженная формулировкой «небо и землю») зависит от Того, Кто дает ей бытие.

«В начале было Слово (...) и Слово было Бог. (...) Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть» (Ин 1, 1–3). Новый Завет открывает, что Бог все создал Словом предвечным, Своим Возлюбленным Сыном: «Им создано все, что на небесах и что на земле (...) все Им и для Него создано. И Он есть прежде всего, и все Им стоит» (Кол 1, 16–17). Вера Церкви так же провозглашает творческое действие Святого Духа: Он есть «Податель жизни»🕮, «Дух Творец» («Veni, Creator Spiritus»), «Источник всякого блага»🕮.

Мерцающее в Ветхом Завете🕮, раскрытое в Новом Союзе, творческое действие Сына и Духа, неотторжимо единое с действием Отца, ясно утверждено правилом веры Церкви: «Есть один Бог Единый (...): Он Отец, Он Бог, Он Творец, Он Автор, Он Повелитель. Он все сотворил Самим Собою, то есть Словом Своим и Премудростью Своею»🕮, «Сыном и Духом», Которые как бы «руки Его»🕮. Творение — общее дело Святой Троицы.

III. «Мир был сотворен во славу Божию»

Эту фундаментальную истину Писание и Предание не устают преподавать и воспевать: «Мир был сотворен во славу Божию»🕮. Бог создал все существующее, объясняет св. Бонавентура, «не для того, чтобы множить славу, но чтобы явить и сообщить эту славу»🕮. Ибо у Бога нет иной причины для того, чтобы творить, кроме Его любви и благости: «Ключ любви открыла длань Его, чтобы произвести тварей»🕮. А I Ватиканский Собор разъясняет:

«В Своей благости и Своем всемогуществе, не с тем, чтобы увеличить Свое блаженство или обрести Свое совершенство, но чтобы открыть их в дарах, которыми Он наделяет Свои творения, этот единый и истинный Бог, в полной свободе Промысла, Весь и всецело, от начала времен, из ничего создал те и другие творения, духовные и плотские»🕮.

Слава Божия состоит в том, что осуществляется это явление и сообщения Его доброты, ради которых мир был сотворен: чтобы «усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей» (Еф 1, 5–6). «Ибо слава Божия есть живой человек, а жизнь человека есть видение Бога: если Откровение Божие через сотворение даровало жизнь всем тварям, живущим на земле, то насколько же более Богоявление Отца через Слово дарует жизнь тем, кто видит Бога»🕮. Конечная цель творения состоит в том, чтобы Бог, «Тот, Кто Творец всех, был „все во всех” (1 Кор 15, 28), достигая и Своей славы, и нашего блаженства»🕮.

IV. Тайна творения

Бог творит премудростью и любовью

Мы верим, что Бог сотворил мир по Своей премудрости🕮. Мир — не продукт какой-либо необходимости, слепой судьбы или случайности. Мы верим, что он исходит из свободной воли Бога, Который захотел позволить творению участвовать в Своем Существе, Своей премудрости и благости: «...ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр 4, 11). «Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро» (Пс 104, 24). «Благ Господь ко всем, и щедроты на всех делах Его» (Пс 145, 9).

Бог творит «из ничего»

Мы верим, что Богу не нужно ничего ранее существующего и никакой помощи для того, чтобы творить🕮. И творение также не есть обязательное излучение существа Божия🕮. Бог свободно творит «из ничего»🕮:

«Что было бы в том необыкновенного, если бы Бог извлек мир из ранее существовавшей материи? Человек, ремесленник, когда ему дают материал, делает из него все, что хочет. В то время как могущество Божие открывается тогда именно, когда Он исходит из небытия, чтобы сделать все, что хочет»🕮.

Вера в сотворение «из ничего» засвидетельствована в Писании как истина, полная обетования и надежды. Так, мать семерых сыновей поддерживает их во время мучений:

«Я не знаю, как вы явились в чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого. Итак, Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите самих себя за Его законы. (...) Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий» (2 Мак 7, 22–23, 28).

Поскольку Бог может творить из ничего, Он может также Святым Духом даровать жизнь души грешникам, сотворяя в них сердце чистое🕮, и Воскресением — жизнь тела умершим, ибо Он есть «животворящий мертвых и называющий несуществующее, как существующее» (Рим 4, 17). И поэтому Словом Своим Он может создать свет во тьме🕮, Он может также озарить светом веры тех, кто Его не ведает🕮.

Бог творит мир благоустроенный и хороший

Поскольку Бог творит премудро, сотворенный мир благоустроен: «Ибо ты все расположил мерою, числом и весом» (Прем 11, 20²¹). Сотворенный в предвечном Слове и предвечным Словом, «образ Бога невидимого» (Кол 1, 15), творение предназначено для человека, обращено к нему, образу Божию🕮, который сам призван к личной связи с Богом. Наше разумение, участвуя в свете Божественного Разума, может понять то, что говорит нам Бог своим творением🕮, разумеется, не без большого усилия и в духе смирения и почтения перед Творцом и Его творением🕮. Исходящий из доброты Божией, сотворенный мир участвует в этой доброте («И увидел Бог, что это хорошо (...) хорошо весьма» (Быт 1, 4. 10. 12. 18. 21. 31). Ибо Бог замыслил Творение как дар человеку, как наследие, предназначенное ему и вверенное. Церкви многократно приходилось защищать благость творения, включая материальный мир🕮.

Бог трансцендентен Своему творению и присутствует в нем

Бог бесконечно более велик, чем все Его дела🕮: «Слава твоя простирается превыше небес» (Пс 8, 2), «и величие Его неисследимо» (Пс 145, 3). Но поскольку Он свободный и над всем стоящий Творец, первопричина всего существующего, присутствует в самой глубине своих тварей: «Ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян 17, 28). Как говорил св. Августин, «Ты же был во мне глубже глубин моих и выше вершин моих»🕮.

Бог сохраняет в жизни и поддерживает сотворенное

Завершив сотворение, Творец не покидает Своего творения. Он не только дает ему бытие и существование, но и неустанно сохраняет его в жизни, ему позволяет действовать и ведет его к свершению. Признать эту полную зависимость от Творца — источник мудрости и свободы, радости и доверия:

«Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил; ибо не создал бы, если бы что ненавидел. И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою? Но ты все щадишь, потому что все Твое, душелюбивый Господи» (Прем 11, 24–26 [25–27]).

V. Бог исполняет Свой замысел:
Провидение Божие

Сотворенный мир обладает своими качествами и совершенством, но он не вышел из рук Творца завершенным. Он создан в состоянии продвижения («in statu viae») к предельному совершенству, которого предстоит достичь и к которому Бог его предназначил. Мы называем Провидением Божиим те распоряжения, которыми Бог ведет Свое творение к этому совершенству:

«Бог хранит Своим Провидением все, что сотворил, и царит над ним, „распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу” (Прем 8, 1). Ибо „все обнажено и открыто перед очами Его” (Евр 4, 13), даже то, что произведет на свет свободное действие тварей»🕮.

Свидетельство Писания единодушно: забота Провидения Божия конкретна и незамедлительна, оно печется обо всем, от малейших ничтожных вещей до великих мировых и исторических событий. Священные книги твердо говорят об абсолютном суверенитете Бога в ходе событий: «Бог наш на небесах и на земле творит все, что хочет» (Пс 115, 3); а о Христе сказано: Он «отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит» (Откр 3, 7). «Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом» (Причт 19, 21).

-304-

2568

Так, мы видим, что Святой Дух, главный автор Священных Писаний, часто приписывает те или иные действия Богу, не упоминая о вторичных причинах. Это не упрощенная «манера выражаться», но глубокий способ напоминать об абсолютном первенстве Бога и Его верховной власти в истории мира🕮 и учить таким образом уповать на Господа. Молитвы Псалтири — отличная школа такого упования🕮.

Иисус просит, чтобы мы предавались как дети Провидению Отца, Который заботится о малейших нуждах своих детей: «Итак не заботьтесь и не говорите: „что нам есть?” или „что пить?” (...) Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6, 31–33)🕮.

Провидение и вторичные причины

Бог — это Господин, полностью властный над Своим замыслом. Но для его исполнения Он пользуется также содействием сотворенного. Это не признак слабости — наоборот, это признак величия и доброты Бога Вседержителя. Ибо Бог наделяет свои создания не только существованием, но и достоинством действовать свободно, становиться причиной и началом друг для друга и тем самым соучаствовать в исполнении Его замысла.

Людям Бог даже предоставляет возможность свободно участвовать в Его Провидении, вверяя им ответственность за «обладание» землею и «владычество» над ней🕮. Так Бог позволяет людям быть разумными и свободными причинами, чтобы дополнять дело сотворения в совершенной гармонии ради своего блага и блага своих ближних. Зачастую бессознательные сотрудники воли Божией, люди могут сознательно участвовать в Божием замысле своими действиями, молитвами, но также и страданиями🕮. Тогда они вполне становятся «соработниками у Бога» (1 Кор 3, 9; 1 Фес 3, 2) и Его Царствия🕮.

Это истина, неотделимая от веры в Бога Творца: Бог действует во всех действиях Своих созданий. Он — первопричина, которая действует во вторичных причинах и через них: «Потому что Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп 2, 13)🕮. Отнюдь не уменьшая достоинство творения, эта истина возвышает его. Извлеченное из небытия могуществом, премудростью и благостью Божией, творение ничего не может, если отсечет себя от своего источника, ибо «тварь без Творца исчезает»🕮; еще менее способна она достичь своей конечной цели без помощи благодати🕮.

Провидение и соблазн зла

Если Бог Отец Вседержитель, Творец благоустроенного и хорошего мира, печется обо всем творении, то почему существу ет зло? На этот вопрос, столь же настойчивый, сколь неизбежный, столь же горький, сколь таинственный, невозможно быстро дать удовлетворительный ответ. Ответом на этот вопрос является вся христианская вера в целом: красота творения, драма греха, долготерпеливая любовь Бога, Который идет навстречу человеку Своими заветами, искупительным Воплощением Сына Своего, даром Духа, созывом Церкви, силой таинств, призывом к блаженной жизни, принять которую свободным существам предложено заранее, но от которой они также могут уклониться заранее, через страшную тайну. Нет ни одной черты в христианском благовестии, которая частью не составляет ответа на вопрос о зле.

Почему Бог не сотворил мир такой совершенный, чтобы зло не могло в нем существовать? По своему безграничному могуществу Бог мог бы всегда сотворить нечто лучшее🕮. Однако в бесконечной Своей премудрости и доброте Бог хотел свободно создать мир «в состоянии продвижения» к его высшему совершенству. Это становление означает, по замыслу Божию, с появлением одних существ исчезновение других; наряду с наибольшим совершенством — также и наименьшее; а наряду с созиданием природы — следовательно, и физическое зло, до тех пор, пока творение не достигнет совершенства🕮.

Ангелы и люди, разумные и свободные создания, должны стремиться к своей окончательной судьбе, выбирая ее свободной волей, желательно — любовью. Они могут, поэтому, сбиться с пути. И действительно, они согрешили. Так вошло в мир нравственное зло, несоизмеримо более тяжкое, нежели зло физическое. Бог никоим образом, ни прямо, ни косвенно, не является причиной нравственного зла🕮. Однако Он его допускает, чтя свободу Своего творения, и таинственным образом умеет извлечь из него добро:

«Ибо Бог Вседержитель (...) будучи в высшей степени благ, никогда не попустил бы какому бы то ни было злу существовать в делах Его, если бы Он не был столь силен и благ, чтобы произвести добро из зла самого»🕮.

Так с течением времени можно обнаружить, что Бог в Своем всемогущем Провидении может извлечь добро из последствий зла, даже нравственного, причиненного Его созданиями: «Итак, не вы послали меня сюда, — говорит Иосиф своим братьям, — но Бог (...) вы умышляли против меня зло, но Бог обратил это в добро, чтобы (...) сохранить жизнь великому числу людей» (Быт 45, 8; 50, 20)🕮. Из самого большого нравственного зла, какое когда-либо совершалось, — отвержения и казни Сына Божия, — причиненного грехами всех людей, Бог «преизобилием благодати»🕮 Своей извлек величайшее благо — прославление Христа и наше искупление. Но зло от этого не становится добром.

«Любящим Бога (...) все содействует ко благу» (Рим 8, 28). Свидетельство святых неустанно подтверждает эту истину:

Так, св. Екатерина Сиенская говорит «тем, кто смущен и возмущен тем, что с ними случается»: «Все исходит от любви, все устроено ко спасению человека, что Бог ни делает — все ради этого»🕮.

Св. Томас Мор незадолго до мученической кончины утешал свою дочь: «Ничто не может случиться, чего Бог не захотел. А все, чего Он хочет, каким бы дурным ни могло нам показаться, есть, однако, то, что лучше всего для нас»🕮.

И Юлиана Норвичская: «И вот я узнаю благодатью Божией, что надо мне было крепко держаться веры и веровать с неменьшей крепостью... Тогда убедишься, что все, что ни будет, будет хорошо» («Thou shalt see thyself that all manner of thing shall be well»)🕮.

Мы твердо верим, что Бог — Властитель мира и истории. Но пути Его Провидения нам часто неведомы. Лишь в конце, когда истечет срок нашего частичного познания, когда мы увидим Бога «лицом к лицу» (1 Кор 13, 12), станут нам полностью ведомы пути, которыми даже сквозь драмы зла и греха Бог ведет Свое творение к отдохновению этого окончательного седьмого дня🕮, ради которого Он сотворил небо и землю.

Коротко

Сотворением мира и человека Бог дал первое и вселенское свидетельство Своей всемогущей любви и премудрости, первое возвещение Своего благого замысла, который достигает своей конечной цели в новом творении во Христе.

Хотя дело творения в особой мере принадлежит Отцу, истину веры составляет также и то, что Отец, Сын и Святой Дух — единое и неразделимое начало творения.

Бог один сотворил вселенную свободно, непосредственно, без какой бы то ни было помощи.

Нет твари, обладающей бесконечной властью, необходимой для того, чтобы «творить» в собственном смысле слова, то есть производить и давать бытие тому, что его отнюдь не имело (вызывать к существованию «из ничего»🕮).

Бог сотворил мир, чтобы открыть и сообщить Свою славу. Слава, ради которой Бог сотворил Свои создания, — это их участие в Его истине, доброте и красоте.

Бог, Который сотворил вселенную, сохраняет ее жизнь Своим Словом — Сыном, Который «держит все словом силы Своей» (Евр 1, 3), и Своим творческим Животворящим Духом.

Провидение Божие — это распоряжения, которыми Бог с премудростью и любовью ведет все творение к его конечной цели.

Христос зовет нас по-сыновнему ввериться Провидению Отца Небесного🕮, а апостол Петр вторит: «Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1 Петр 5, 7)🕮.

Провидение Божие действует также через действия созданий. Людям Бог дает возможность свободно сотрудничать в исполнении Его замысла.

Божие попущение физического и нравственного зла есть тайна, на которую Бог проливает свет через Сына Своего Иисуса Христа, умершего и воскресшего, чтобы победить зло. Вера дает нам уверенность в том, что Бог не попустил бы зла, если бы не давал возможность возникнуть добру из самого зла на путях, которые мы полностью познаем лишь в вечной жизни.

§ 5. Небо и земля

Апостольский Символ веры исповедует, что Бог есть Творец неба и земли, а Никео-Константинопольский разъясняет: «...видимого всего и невидимого».

В Священном Писании словосочетание «небо и земля» означает все сущее, весь сотворенный мир. Оно также указывает на связь, существующую внутри творения, одновременно соединяющую и различающую небо и землю. «Земля» — это мир людей🕮. «Небо» или «небеса» может означать небесный свод🕮, но также и «местопребывание» Божие: «...прославляли Отца вашего небесного» (Мф 5, 16)🕮, — и, следовательно, также то «небо», которое есть эсхатологическая слава. Наконец, слово «небо» указывает «местопребывание» духовных созданий — ангелов, окружающих Бога.

Исповедание веры IV Латеранского Собора утверждает, что Бог «с начала времен из ничего сотворил вместе ту и другую тварь, духовную и телесную, то есть ангелов и земной мир; потом тварь человеческую, которая наследует от обоих, поскольку состоит из духа и тела🕮».

I. Ангелы

Существование ангелов — истина веры

Существование ангелов — истина веры Есть духовные существа, бесплотные, в Священном Писании обычно называемые ангелами: это истина веры. Свидетельство Писания об этом столь же четко, как и единодушие Предания.

Кто они?

Св. Августин говорит о них: «„Ангел” означает служение, а не природу. Ты спрашиваешь, как называется эта природа? — Дух. Ты спрашиваешь о служении? — Ангел. По тому, что он есть, он дух, по тому, что делает, — ангел»🕮. Всем своим существом ангелы — слуги и вестники Божии. Ангелы «на небесах всегда видят лицо Отца Моего небесного» (Мф 18, 10), поэтому они — «крепкие силою, исполняющие слово Его» (Пс 103, 20).

Будучи чисто духовными созданиями, они обладают разумением и волей: они создания личностные🕮 и бессмертные🕮. Совершенством своим они превосходят всю видимую тварь. Об этом свидетельствует блеск их славы🕮.

Христос «и все святые ангелы с Ним»

Христос есть сердцевина ангельского мира. Это Его ангелы: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе своей и все святые ангелы с Ним...» (Мф 25, 31). Они — Его, Христовы, ибо сотворены Им и для Него: «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» (Кол 1, 16). Они в еще большей степени Его, потому что Он сделал их вестниками Своего спасительного Замысла: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» (Евр 1, 14).

Они здесь — от сотворения мира🕮 и на протяжении всей истории спасения, — возвещая издали или вблизи это спасение и служа Божиему Замыслу его осуществления: они стоят на страже сада Эдемского🕮, опекают Лота🕮, спасают Агарь и ее сына🕮, останавливают руку Авраамову🕮, их служением передается закон🕮, они ведут народ Божий🕮, они возвещают рождения🕮 и призвания🕮, они помогают пророкам🕮 — ограничимся этими примерами. Наконец, ангел Божий Гавриил благовествует рождение Иоанна Предтечи и Самого Иисуса!🕮

От Воплощения до Вознесения жизнь Слова воплощенного окружена поклонением и служением ангелов. Бог, когда «вводит Первородного во вселенную, говорит: «и да поклонятся ему все ангелы Божий»» (Евр 1, 6). Их хвалебная песнь при Рождестве Христовом неустанно звучит в церковном прославлении: «Слава в вышних Богу...» (Лк 2, 14). Они охраняют жизнь Младенца Иисуса🕮, служат Ему в пустыне🕮, утешают Его в гефсиманском борении🕮, тогда как Он мог бы быть спасен ими от руки врага🕮, как некогда Израиль🕮. И опять-таки ангелы «благовествуют», возвещая «великую радость» (Лк 2, 10) Боговоплощения🕮 и Воскресения Христова🕮. Они будут присутствовать при возвращении Христа, которое они возвещают🕮, они будут служить на Его суде🕮.

Ангелы в жизни Церкви

До того времени вся жизнь Церкви пользуется сокровенной и могущественной помощью ангелов.🕮

В Божественной литургии Церковь соединяется с ангелами, чтобы прославлять трижды святого Бога🕮; она просит у них помощи — например, в молитве «In Paradisum deducant te angeli...» («Пусть ангелы приведут тебя в рай...») заупокойного богослужения🕮, или же в «Херувимской песни» византийской Литургии🕮; она особо празднует память некоторых ангелов (святых Михаила, Гавриила и Рафаила, а также ангелов-хранителей).

От рождения🕮 до кончины🕮 человеческая жизнь окружена их охраной🕮 и заступничеством🕮. «Каждый верующий имеет возле себя ангела как хранителя и пастыря, чтобы вести его в жизни»🕮. Уже начиная с этого света христианская жизнь в вере участвует в блаженном сообществе ангелов и людей, соединенных в Боге.

II. Видимый мир

Бог Сам сотворил видимый мир во всем его богатстве, разнообразии и порядке. Писание представляет дело Творца символически как последовательность шести дней «дел» Божиих, завершающихся тем, что Бог «почил» в день седьмой (Быт 1, 1–2, 4). Священный текст возвещает на тему сотворения мира истины, открытые Богом ради нашего спасения🕮, которые позволяют «познавать глубокую суть творения, его ценность и назначение, которое есть во Славу Божию»🕮:

Ничего не существует такого, что не было бы обязано своим существованием Богу Творцу. Мир начался, когда был извлечен из небытия словом Божиим; все существующие создания, вся природа, вся человеческая история укоренены в этом первичном событии: это само бытие, которым мир создан и начато время🕮.

Каждое создание обладает присущими ему добротой и совершенством. О каждом деле шести дней сказано: «И увидел Бог, что это хорошо». «Ибо в силу самого творения все сущее установлено в согласии со своей крепостью, истинностью, собственным совершенством с его особыми законами и распорядком»🕮. Разные создания, угодные Богу в присущем им существе, каждое по-своему отражают луч бесконечной премудрости и благости Божией. Потому-то человек должен уважать качество, присущее каждому созданию, чтобы избежать беспорядочного употребления вещей, пренебрежительного к Творцу и влекущего за собой дурные последствия для людей и их окружения.

Взаимозависимость творения угодна Богу. Солнце и луна, кедр и полевой цветок, орел и воробей — картина их бесконечных различий и неравенств означает, что ни одно создание не самодостаточно. Они существуют только в зависимости друг от друга, взаимно дополняя друг друга и служа друг другу.

Красота вселенной: Порядок и гармония сотворенного мира вытекают из разнообразия созданий и отношений между ними. Человек постепенно открывает эти отношения как законы природы. Они вызывают восхищение ученых. Красота творения отражает бесконечную красоту Творца. Она должна внушать уважение и вести к повиновению человеческого ума и воли.

Иерархия творения выражена в порядке «шести дней», идущем от менее совершенного к более совершенному. Бог любит все Свое творение🕮 и печется обо всех, даже о малых птицах. Тем не менее, Иисус говорит: «...вы дороже многих малых птиц» (Лк 12, 7), — или еще: «Сколько же лучше человек овцы!» (Мф 12, 12).

Человек есть вершина дела творения. Богодухновенный рассказ выражает это, четко отличая сотворение человека от сотворения всей другой твари🕮.

Существует солидарность всех созданий, следующая из того, что все они имеют одного и того же Творца и все призваны Его славить:

«Славься, мой Господи, со всем Твоим творением,
особенно с господином братом Солнцем,
которым Ты даешь день, и им Ты нас освещаешь;
и он прекрасен и лучист и напоминает нам,
о Всевышний, о Твоем величии...

Славься, мой Господи, ради сестры Воды,
весьма полезной, и смиренной,
и драгоценной, и чистой...

Славься, мой Господи, ради сестры нашей матери Земли,
которая нас носит и кормит
и производит многообразные плоды
с пестрыми цветами и травами...

Славьте и благословляйте Господа моего,
воздавайте Ему милость и служите Ему
с великим смирением»🕮.

«День седьмой», «субботний» — конец дел «шести дней». Священный текст гласит: «совершил Бог к седьмому дню дела Свои», были «совершены небо и земля», и в седьмой день Бог «почил», и благословил этот день, и освятил (Быт 2, 1–3). Эти богодухновенные слова богаты спасительным научением:

-346-

2169

Творением Бог положил основание и законы, которые пребудут вовеки🕮, на которые верующий может опираться с доверием и которые станут ему знамением и залогом непреложной верности завета Божия🕮. Со своей стороны, человек должен будет хранить верность этому основанию и чтить законы, начертанные Богом.

Сотворение мира совершено в устремленности к седьмому дню и, следовательно, ради почитания Бога и прославления Его. Богопочитание вписано в порядок творения🕮. «Ничего не предпочесть богопочитанию», — предписывает устав св. Бенедикта, указывая, таким образом, каков правильный порядок человеческих забот.

-348-

2172

Седьмой, субботний день составляет сердцевину закона Израилева. Блюсти заповеди значит соответствовать премудрости и воле Божией, явленным в Его деле сотворения.

Восьмой день. Но для нас занялся новый день — день Воскресения Христова. Седьмой день завершает первое сотворение. Восьмой — начинает новое. Так дело сотворения достигает вершины в более великом деле искупления. Первое сотворение находит свой смысл и вершину в новом сотворении во Христе, сияние которого превосходит первое🕮.

Коротко

Ангелы — суть небесные создания, неустанно прославляющие Бога и служащие Его спасительному Замыслу по отношению к другим созданиям: «Ангелы содействуют всему, что для нас — благо»🕮.

Ангелы окружают Христа, Господа своего. Они в особенности служат Ему в исполнении Его спасительной миссии по отношению к людям.

Церковь почитает ангелов, которые помогают ей в ее земном паломничестве и опекают всякого человека.

Бог пожелал многообразия созданий и присущей им доброты, их взаимозависимости и их порядка. Он предназначил все материальные создания на благо рода человеческого. Человек и — через него — все творение предназначено к славе Божией.

Соблюдать законы, вписанные в творении, и отношения, вытекающие из природы вещей, есть начало мудрости и основание нравственности.

§ 6. Человек

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1, 27). Человек занимает уникальное место в сотворенном мире: он сотворен «по образу Божию» (I); в своей собственной природе он соединяет духовный и материальный мир (II); Бог сотворил его как «мужчину и женщину» (III); Бог дал ему место в Своей дружбе (IV).

I. «По образу Божию»

Из всей видимой твари один только человек способен «познавать и любить своего Творца»🕮; он «единственное на земле творение, которое Бог возжелал ради него самого»🕮; он один призван познанием и любовью участвовать в жизни Божией. Он сотворен с этой целью, и в этом заложено главное основание его достоинства:

«Что заставило Тебя водворить человека в столь великом достоинстве? Бесценная любовь, с которой Ты взирал в Себе Самом на тварь Свою и возлюбил ее; ибо из любви Ты его сотворил, из любви дал ему существо, способное вкусить Твоего предвечного Блага»🕮.

Сотворенный по образу Божию, человек обладает достоинством личности: он не только нечто, но и некто. Он способен познать себя, владеть собою, свободно дарить себя и вступать в общение с другими личностями, и по благодати он призван к союзу со своим Творцом, призван отвечать ему верой и любовью, которые никто другой не может дать вместо него.

Бог все сотворил для человека🕮, но человек сотворен, чтобы служить Богу, и любить Его, и приносить Ему в дар все сотворенное:

«Что же это за существо, которое приходит в существование, будучи окружено такой предусмотрительностью? Это человек, великое и восхитительное живое лицо, более драгоценное в очах Божиих, чем все творение: это человек, и для него существует небо, и земля, и море, и весь сотворенный мир, и его спасению Бог придает такую важность, что не пощадил даже Сына Единородного ради него. Ибо Бог не устает трудиться ради того, чтобы возвысить человека до Себя и посадить по Свою правую руку»🕮.

«Действительно, только в тайне воплотившегося Слова истинно освещается тайна человека»🕮.

«Апостол Павел учит нас, что у истоков рода человеческого стоят два человека: Адам и Христос... Первый Адам, говорит он, был сотворен как человек, получивший жизнь; Последний есть духовное существо, дающее жизнь. Первый был сотворен Последним, от Которого первый Адам получил душу, позволяющую ему жить... Второй Адам установил свой образ в первом Адаме в то время, как лепил Его. Отсюда последовало то, что Он взял на себя его роль и получил его имя, чтобы не дать утеряться тому, что Он сотворил по Своему образу. Первый Адам, Последний Адам: первый начал, Последний нескончаем. Ибо Последний есть воистину первый, как Он Сам сказал: „Я есмь Первый и Последний”»🕮.

Благодаря общему происхождению род человеческий составляет единство. Ибо Бог «от одной крови (...) произвел весь род человеческий» (Деян 17, 26)🕮.

«Дивное видение, позволяющее созерцать род человеческий в единстве его происхождения в Боге (...); в единстве его природы, сложенной равно у всех из материального тела и духовной пищи; в единстве своего обиталища — земли, благами которой все люди, по праву природы, могут пользоваться, чтобы поддерживать и развивать жизнь; в единстве его сверхъестественной цели — Бога Самого, к Которому все должны стремиться; в единстве средств для достижения этой цели; (...) в единстве его искупления, совершенного для всех Христом»🕮.

«Этот закон человеческой солидарности и милосердия»🕮, не исключая богатого разнообразия личностей, культур и народов, утверждает нас в том, что все люди — воистину братья.

II. «Един телом и душой»

Человеческая личность, сотворенная по образу Божию, существо одновременно телесное и духовное. Библейский рассказ выражает эту реальность символическим языком, когда говорит, что «создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт 2, 7). Значит, человек весь в целом угоден Богу.

Зачастую термин душа в Священном Писании означает человеческую жизнь🕮 или всю человеческую личность🕮. Но он также означает то, что есть самого глубокого в человеке🕮 и самого в нем ценного🕮, то, чем он в особенности являет собою образ Божий: «душа» означает духовное начало в человеке.

Тело человека участвует в достоинстве «образа Божия»: потому-то оно и есть человеческое тело, что одушевлено духовной душою, и человеческая личность вся в целом предназначена стать в Теле Христовом храмом Духа🕮:

«Единый телом и душою, человек по телесному своему состоянию вбирает в себя элементы мира материального, и таким образом через него они достигают своей наивысшей степени и возносят свободную хвалу Творцу. Следовательно, человеку не положено презирать телесную жизнь, но, наоборот, он обязан ценить и чтить свое тело как сотворенное Богом и предназначенное воскреснуть в последний день»🕮.

Единство души и тела столь глубоко, что следует рассматривать душу как «форму» тела🕮; это значит, что благодаря духовной душе тело, составленное из материи, есть живое человеческое тело; дух и материя в человеке — не две соединенные природы: союз их создает единую природу.

Церковь учит, что каждая духовная (нематериальная) душа сотворена непосредственно Богом🕮, — она не «произведена» родителями. Церковь также учит нас, что душа бессмертна🕮: она не погибает, отделившись от тела в смерти, и вновь соединится с телом при воскресении мертвых.

Иногда бывает, что душу отличают от духа. Так, апостол Павел молится, чтобы «дух и душа и тело во всей целости» сохранились без порока до пришествия Господа (1 Фее 5, 23). Церковь учит, что это различие не вводит двойственности в душу🕮. «Дух» означает, что человек от самого сотворения призван к своей сверхъественной конечной цели🕮 и что душа его способна быть беспричинно вознесенной к общению с Богом🕮.

Духовное предание Церкви настаивает также на сердце — в библейском смысле «внутренности» (Иер 31, 33), — где человек принимает решение «за» или «против» Бога🕮.

III. «...мужчину и женщину сотворил их»

Равенство и различие, угодные Богу

Мужчина и женщина сотворены, то есть они — плод Божией воли: в совершенном равенстве как человеческие личности, с одной стороны, а с другой — в их соответственном существе мужчины и женщин. «Быть мужчиной», «быть женщиной» — это реальность благая, которой Бог хотел: мужчина и женщина обладают неотторжимым достоинством, которое дано им прямо Богом, сотворившим их🕮. Мужчина и женщина с равным достоинством сотворены «по образу Божию». В своей «мужской» и «женской» сущности они отражают премудрость и благость Творца.

-370-

42, 239

Бог же ни в коей мере не подобен образу человеческому. Он не есть ни мужчина, ни женщина. Бог есть чистый Дух, в Котором нет места для разницы полов. Но «совершенства» мужчины и женщины отражают частицу бесконечного совершенства Божия: совершенства, присущие матери🕮 и присущие отцу и супругу🕮.

«Один для другого» — «единство в двух»

Сотворенные вместе, мужчина и женщина по воле Божией сотворены один для другого. Слово Божие поясняет нам это в разных частях священного текста. «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт 2, 18). Ни одно животное не может быть помощником, подобным ему (Быт 2, 19–20). Женщина, которую Бог создает из ребра, взятого у человека, и которую Он к нему приводит, вызывает у человека возглас восхищения, восклицание любви и общения: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт 2, 23). Мужчина открывает женщину как другое «я» того же человеческого рода.

Мужчина и женщина сотворены «друг для друга», но это не значит, что Бог сделал их «наполовину» или «не полностью»; Он сотворил их ради общения личностей, в котором каждый может быть «помощником» другому, потому что они одновременно равны как личности («кость от костей моих...») и взаимодополнительны как мужское и женское. В браке Бог соединяет их таким образом, что, будучи «одной плотью» (Быт 2, 24), они могут передать человеческую жизнь: «...плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт 1, 28). Передавая своим потомкам человеческую жизнь, мужчина и женщина как супруги и родители уникальным образом участвуют в деле Творца🕮.

В замысле Божием мужчина и женщина имеют призвание «владычествовать» над землею (Быт 1, 28) как Божии «управляющие». Это владычество не должно быть произвольным, разрушительным господством. По образу Творца, который любит «все существующее» (Прем 11, 24 ²⁵), мужчина и женщина призваны участвовать в Провидении Божием по отношению к другим созданиям. Отсюда следует их ответственность за мир, который Бог им вверил.

IV. Человек в раю

Первый человек был не только сотворен хорошим, но ему была дарована дружба Творца и гармония с самим собой и со всем сотворенным миром вокруг него, превзойденные лишь славой нового сотворения во Христе.

Церковь, подлинно толкуя символизм библейского языка в свете Нового Завета и Предания, учит, что наши прародители Адам и Ева были утверждены в первозданной святости и праведности🕮. Эта благодать первозданной святости была «участием в Божественной жизни»🕮.

Сиянием этой благодати укреплялись все измерения человеческой жизни. Пока человек находился в близости с Богом, он не должен был ни умирать🕮, ни страдать🕮. Внутренняя гармония человеческой личности, гармония между мужчиной и женщиной🕮, наконец, гармония между первой четой и всем сотворенным миром составляли состояние, называемое «первозданной праведностью».

«Властвование» над миром, которое Бог даровал человеку изначально, осуществлялось прежде всего в самом человеке, как властвование собой. Человек был невинен и упорядочен во всем своем существе, потому что был свободен от тройной похоти🕮, подчиняющей его чувственному наслаждению, жажде земных благ и самоутверждению, противоречащему требованиям разума.

Знак близости с Богом состоит в том, что Бог поместил человека в саду🕮, чтобы «возделывать его и хранить его» (Быт 2, 15): труд — не наказание🕮, но сотрудничество мужчины и женщины с Богом в совершенствовании видимого творения.

И вся эта гармония первородной праведности, предусмотренная для человека в Божием замысле, была утрачена по греху наших прародителей.

Коротко

«Ты создал человека по образу Своему и вверил ему попечение о вселенной, дабы, служа Тебе — единому Творцу, — он владычествовал над всем творением».🕮

Человек предназначен воспроизводить образ вочеловечившегося Сына Божия — «образ Бога невидимого» (Кол 1, 15), — чтобы Христос был Перворожденным среди множества братьев и сестер🕮.

«Человек телом и душою един»🕮. Вероучение гласит, что духовная, бессмертная душа сотворена непосредственно Богом.

«Бог сотворил человека не одиноким: ибо с самого начала «мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1, 27), и их союз стал первой формой общения личностей»🕮.

Откровение дает нам познать состояние первозданной святости и праведности мужчины и женщины до грехопадения: из их дружбы с Богом вытекало счастье их существования в раю.

§ 7. Грехопадение

Бог бесконечно благ, и все дела Его благи. Однако никто не избавлен от опыта страдания, от зла в природе — которые проявляются в связи с ограниченностью, свойственной созданиям, — и особенно от вопроса о нравственном зле. Откуда происходит зло? «Я искал, откуда происходит зло, и не находил решения», — пишет св. Августин🕮, и его скорбные поиски найдут выход лишь в обращении к Богу Живому. Ибо «тайна беззакония» (2 Фес 2, 7) освещается лишь светом «тайны благочестия» (1 Тим 3, 16). Откровение любви Божией во Христе одновременно показало и размах зла, и преизбыток благодати🕮. Значит, мы должны рассматривать вопрос о происхождении зла, приковывая взгляд нашей веры к Тому, Кто есть единственный его победитель🕮.

I. Где умножается грех, преизобилует благодать

Реальность греха

Грех присутствует в истории человека: тщетно было бы стремиться игнорировать его или давать этой темной реальности другие названия. Чтобы попытаться понять, что такое грех, надо, прежде всего, признать глубокую связь человека с Богом, ибо вне этих отношений зло греха не разоблачается в своем истинном облике отвержения Бога и противления Ему, но продолжает лежать тяжким бременем на жизни человека и на истории.

Реальность греха, в особенности первородного греха, освещается только в свете Божиего Откровения. Вне того знания, которое Откровение дает нам о Боге, нельзя ясно узнать грех, и тогда появляется склонность объяснить его исключительно как дефект развития, как психологическую слабость, ошибку, неизбежное следствие несовершенного общественного порядка и т.п. Только зная Божий замысел о человеке, понимаешь, что грех есть злоупотребление свободой, которую дал Бог сотворенным людям, чтобы они могли любить Его и друг друга.

Первородный грех — основополагающая истина веры

С возрастанием Откровения освещается и реальность греxa. Хотя ветхозаветный народ Божий испытал скорбь человеческого удела в свете истории грехопадения, рассказанной в Книге Бытия, он не мог постичь окончательного значения этой истории, явленного лишь в свете смерти и воскресения Иисуса Христа🕮. Надо познать во Христе источник благодати, чтобы узнать в Адаме источник греха. Дух Параклит, посланный воскресшим Христом, пришел «обличать мир о грехе» (Ин 16, 8), открывая Того, Кто искупил грех.

Учение о первородном грехе — это, так сказать, «изнанка» Благой Вести о том, что Иисус есть Спаситель всех людей, что все нуждаются во спасении и что спасение даруется всем благодаря Христу. Церковь, которая чувствует Христа🕮, хорошо знает, что нельзя усомниться в богооткровенной истине о первородном грехе, не нанося ущерба тайне Христа.

Как читать рассказ о грехопадении

В рассказе о грехопадении (Быт 3) используется образный язык, но рассказано первичное событие, факт, который имел место в самом начале истории человека🕮. Откровение дает нам твердую веру в то, что вся человеческая история отмечена первородным грехом, который сознательно совершили наши прародители🕮.

II. Падение ангелов

За выбором непослушания, который сделали наши прародители, слышен голос искусителя, воспротивившегося Богу🕮 и из зависти толкнувшего их в смерть🕮. Писание и церковное Предание видят в этом существе падшего ангела, называемого сатаной, или диаволом🕮. Церковь учит, что изначально он был добрым ангелом, сотворенным Богом. «Диавола и других бесов Бог, разумеется, сотворил природно хорошими, но они сами сделали себя дурными»🕮.

Писание говорит, что эти ангелы согрешили🕮. Их «падение» состоит в том, что эти сотворенные духи по свободному выбору категорически и необратимо отвергли Бога и Царствие Его. Мы находим отражение этого мятежа в словах искусителя нашим прародителям: «...и вы будете, как боги» (Быт 3, 5). Диавол «сначала (...) согрешил» (1 Ин 3, 8), он «отец лжи» (Ин 8, 44).

Грех падших ангелов не может быть прощен не по недостатку бесконечного милосердия Божия, а в силу необратимого характера выбора, сделанного ангелами, «...после падения для них невозможно покаяние, подобно тому как и для людей оно невозможно после смерти»🕮.

Писание свидетельствует о гибельном влиянии того, кого Иисус называет «человекоубийцей от начала» (Ин 8, 44), того, кто даже пытался отвратить Иисуса от миссии, порученной Ему Отцом🕮. «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин 3, 8). Дело сатаны, имевшее самые тяжкие последствия, — лживое искушение, толкнувшее человека на непослушание Богу.

Однако сила сатаны не безгранична. Он всего лишь тварь — сильная, поскольку тварь исключительно духовная, — но, тем не менее, тварь: он не может помешать созиданию Царства Божия. Хотя сатана действует в мире из ненависти к Богу и Его Царствию во Иисусе Христе, и хотя его действия наносят тяжкий ущерб — духовного, а косвенно и физического порядка, — каждому человеку и обществу, действие его допущено Провидением Божиим, которое мощно и благостно управляет историей человека и мира. Попущение Божие на диавольские действия — это великая тайна, но мы «знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим 8, 28).

III. Первородный грех

Искушение свободы

Бог сотворил человека по образу Своему и даровал ему Свою дружбу. Будучи тварью духовной, человек может жить в этой дружбе, лишь свободно повинуясь Богу. Именно это означает запрещение человеку есть плоды с дерева познания добра и зла, «ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт 2, 17). «Дерево познания добра и зла» (Быт 2, 17) символически говорит о непреодолимой границе, которую человек, будучи тварью, должен свободно признать и с доверием соблюдать. Человек зависит от Творца; он подчинен законам творения и нравственным нормам, согласно которым должна использоваться свобода.

Первый грех человека

Человек, соблазненный диаволом, позволил, чтобы в его сердце умерло доверие к его Творцу и, злоупотребив свободой, ослушался заповеди Божией. В этом состоит первый грех человека🕮. В дальнейшем всякий грех будет непослушанием Богу и недостатком доверия к Его доброте.

В этом грехе человек предпочел себя самого Богу и тем самым презрел Бога: он избрал себя против Бога, против требований своего тварного состояния, а значит и против своего собственного блага. Утвержденный в состоянии святости, человек предназначался к тому, чтобы полностью быть «обоженным» Богом во славе. Поддавшись искушению диавола, он захотел «быть как боги»🕮, но «без Бога и прежде Бога, а не по воле Божией»🕮.

Писание показывает трагические последствия этого первого непослушания. Адам и Ева сразу утратили благодать первозданной святости🕮. Они боятся Бога🕮, о Котором составили ложное представление как о Боге, ревниво охраняющем свои прерогативы🕮.

Гармония, в которой они пребывали, установленная благодаря первозданной праведности, разрушена; власть духовных свойств души над телом разбита🕮; союз мужчины и женщины подвергнут раздорам🕮; их отношения будут отныне отмечены похотью и властолюбием🕮. Гармония с сотворенным миром разорвана: видимое творение стало человеку чуждым и враждебным🕮. Из-за человека все творение «покорилось суете» (Рим 8, 20). Наконец, осуществится последствие, прямо предсказанное на случай ослушания🕮: человек возвратится в землю, «из которой (...) взят» (Быт 3, 19). Смерть входит в историю человечества🕮.

После первородного греха истинное «нашествие» грехов наводняет мир: братоубийство Авеля Каином🕮; всеобщее развращение вследствие греха🕮; и в истории Израиля грех часто проявляется, особенно как неверность Богу завета и нарушение закона Моисеева; также после искупления, совершенного Христом, среди христиан грех проявляется всяческим образом🕮. Писание и церковное Предание неусыпно напоминают нам о наличии и всеобщности греха в истории человека:

То, что нам известно из Божественного Откровения, подтверждается нашим собственным опытом. Вникая в свое сердце, человек сознает свою склонность ко злу, он понимает, что погружен в несчастья, которые не могут происходить от его Творца, Который благ. Часто отказываясь признавать Бога как свое начало, человек тем самым нарушает порядок, направлявший его к его конечной цели, и в то же время всю гармонию как по отношению к самому себе, так и по отношению к другим людям и всему творению🕮.

Последствия Адамова греха для человечества

Все люди — соучастники греха, совершенного Адамом. Апостол Павел говорит: «...непослушанием одного человека сделались многие грешными» (Рим 5, 19); «...как одним человеком грех вошел в мир, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим 5, 12). Всеобщности греха и смерти апостол противопоставляет всеобщность спасения во Христе: «...как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни» (Рим 5, 18).

Вслед за св. апостолом Павлом Церковь всегда учила, что бескрайние тяготы, гнетущие людей, и их наклонность ко злу и смерти необъяснимы вне связи с Адамовым грехом и с тем, что он передал нам этот грех, так что все мы рождаемся, пораженные грехом, который есть «смерть души»🕮. Ввиду этой твердой веры Церковь дает крещение во отпущение грехов даже малым детям, лично не согрешившим🕮.

Как Адамов грех стал грехом всех его потомков? Весь род человеческий в Адаме — «как единое тело единого человека»🕮. Этим «единством рода человеческого» все люди — соучастники Адамова греха, как все — соучастники праведности Христа. Однако передача первородного греха — тайна, которую мы не можем понять до конца. Но из Откровения мы знаем, что Адам получил первородную святость и праведность не для себя одного, а для всей человеческой природы: поддавшись искусителю, Адам и Ева совершили личный грех, но этот грех затронул человеческую природу, которую они передали дальше поврежденной🕮. Всему человечеству грех будет передан путем продолжения рода, то есть путем передачи человеческой природы, лишенной первозданной святости и праведности. Вот почему первородный грех назван «грехом» по аналогии: это грех «полученный», а не «совершённый», состояние, а не деяние.

Хотя он присущ каждому🕮, ни у одного из потомков Адама первородный грех не носит характера личной вины. Это — лишенность первозданной святости и праведности, но человеческая природа не испорчена полностью: она повреждена в своих природных силах, подвержена невежеству, страданию и власти смерти и склонна ко греху (эта склонность ко злу называется «похотью»). Крещение, давая жизнь благодати Христовой, смывает первородный грех и возвращает человека Богу, но последствия для ослабленной и склонной ко злу природы остаются в человеке и требуют духовной борьбы.

-406-

Учение Церкви о передаче первородного греха определилось, главным образом, в V веке, в особенности под влиянием сочинений св. Августина, направленных против пелагианства, и в XVII веке — в противостоянии протестантской реформации. Пелагий утверждал, что человек может природной силой свободной воли, не нуждаясь обязательно в помощи благодати Божией, вести нравственно хорошую жизнь; таким образом, он сводил влияние вины Адама к влиянию дурного примера. Первые протестантские реформаторы, наоборот, учили, что в силу первородного греха человек коренным образом развращен, а свобода его отменена; они отождествляли грех, унаследованный каждым человеком, с похотью (concupiscentia), которая якобы неодолима. Церковь специально высказалась о смысле богооткровенных истин относительно первородного греха на II Оранжском соборе в 529 году🕮 и на Тридентском соборе в 1546 году🕮.

Ожесточенная борьба...

Учение о первородном грехе, связанное с учением об искуплении, совершенном Христом, дает возможность ясно увидеть и оценить положение человека и его деятельность в мире. Грехом прародителей дьявол обрел некоторое господство над человеком, хотя человек и остается свободным. Первородный грех влечет за собой «рабство под властью того, кто владел упорством смерти, — то есть диавола»🕮. Если мы отказываемся принять тот факт, что природа человека повреждена и склонна ко злу, мы создаем простор для серьезных ошибок в области образования, политики, общественной деятельности🕮 и нравов.

Последствия первородного греха и всех личных грехов человеческих сообщают миру в целом состояние греховности, которое можно описать словами св. Иоанна: «грех мира» (Ин 1, 29). Эти слова выражают также отрицательное влияние, которое оказывают на людей общественные ситуации и социальные учреждения, являющиеся плодом человеческих грехов🕮.

Эта драматическая ситуация мира, который весь «лежит во зле» (1 Ин 5, 19)🕮, превращает жизнь человека в борьбу:

«Через всю историю человечества проходит ожесточенная борьба против сил тьмы, борьба, которая началась с самого начала и будет продолжаться, как сказал нам Господь, до последнего дня. Человек участвует в этом сражении и должен поэтому постоянно бороться, чтобы примкнуть к добру; и не без великих усилий, с помощью благодати Божией ему удается обрести внутреннее единство»🕮.

IV. «Ты не оставил его во власти смерти»

После грехопадения человек не был покинут Богом. Наоборот, Бог взывает к нему🕮 и таинственным образом возвещает ему победу над злом и восстание из бездны падения🕮. Этот фрагмент Книги Бытия получил название «Первоевангелия», поскольку в нем впервые возвещается Мессия Искупитель — в словах о вражде змея и жены и об окончательной победе ее потомка.

Христианское Предание видит в этом фрагменте возвещение «нового Адама»🕮, Который, «быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2, 8), преизбыточно исправляет непослушание Адама🕮. К тому же многие отцы и учители Церкви признают в жене, возвещенной в «Первоевангелии», Матерь Христову Марию как «новую Еву». Она первая и единственная пожала плоды победы над грехом, одержанной Христом: Она была избавлена от пятна первородного греха🕮 и на протяжении всей своей земной жизни, по особой благодати Божией, не совершила никакого греха🕮.

Но почему Бог не помешал первому человеку согрешить? Св. Лев Великий отвечает: «Неизреченная милость Христова дала нам лучшие блага, чем те, что отняла у нас зависть беса»🕮. А св. Фома Аквинский говорит: «Ничто не опровергает того, что природа человеческая была после греха предназначена к более высокой цели. Воистину Бог попускает совершиться злу, чтобы извлечь из него куда большее добро. Потому-то сказал св. апостол Павел: „А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать” (Рим 5, 20). И в песнопении „Exsultet” (“Да ликует”) поется: „О счастливая вина, заслужившая столь славного Искупителя”»🕮.

Коротко

«Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих (...) ...но завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем 1, 13; 2, 24).

Сатана, или диавол, и другие бесы — ангелы, свергнутые после того, как по свободной воле отказались служить Богу и Его Замыслу. Их выбор противления Богу окончателен. Они стремятся вовлечь человека в свой мятеж против Бога.

«Получивший от Бога состояние праведности, человек, однако, по обольщению лукавого злоупотребил свободой с самого начала истории, противопоставляя себя Богу и желая достигнуть своей цели вне Бога»🕮.

Своим грехом Адам, будучи первым человеком, утратил первозданную святость и праведность, полученную от Бога не только для себя, но для всего человечества.

Адам и Ева передали своему потомству человеческую природу, поврежденную их первым грехом, а следовательно, лишенную первозданной святости и праведности. Эта лишенность называется «первородным грехом».

В результате первородного греха силы человеческой природы ослаблены, она подвержена невежеству, страданию и господству смерти и склонна ко греху (склонность, называемая «похотью»).

«Вслед за Тридентским собором мы считаем, что первородный грех передается вместе с человеческой природой, „не подражанием, но продолжением рода”, и что, таким образом, он „присущ каждому”»🕮.

Победа над грехом, одержанная Христом, дала нам лучшие блага, нежели те, что грех у нас отнял: «А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим 5, 20).

«Мир, как верят христиане, сотворен и храним любовью Творца; он впал в порабощение греху, но Христос, распятый и воскресший, сокрушил власть лукавого и освободил мир»🕮.

---

Глава вторая
Верую во Иисуса Христа, Сына Божия Единородного

Благая Весть: Бог послал Сына Своего

«Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4–5). Вот «начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия» (Мк 1, 1): Бог посетил Свой народ🕮. Он исполнил обет, данный Аврааму и его потомству🕮. Он превзошел всякое чаяние, послав Сына Своего «возлюбленного» (Мк 1, 11).

Мы веруем и исповедуем, что Иисус Назарянин, родившийся евреем от дочери Израилевой в Вифлееме во времена царя Ирода Великого и императора Цезаря Августа I, по ремеслу Своему плотник, умерший распятым в Иерусалиме при правителе Понтии Пилате, в царствование императора Тиберия, есть предвечный Сын Божий, ставший человеком, что Он «от Бога исшел» (Ин 13, 3), «сошел с небес» (Ин 3, 13; 6, 33), пришел «во плоти» (1 Ин 4, 2), ибо «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. (...) И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать» (Ин 1, 14. 16).

Движимые благодатью Духа Святого и привлекаемые Отцом, мы веруем и исповедуем об Иисусе: «Ты Христос, Сын Бога живого» (Мф 16, 16). На камне этой веры, исповеданной св. апостолом Петром, Христос воздвиг Церковь Свою🕮.

«Благовествовать неисследимое богатство Христово» (Еф 3, 8)

Распространять христианскую веру — это, прежде всего, благовествовать Иисуса Христа, чтобы привести к вере в Него. С самого начала первые ученики горели желанием благовествовать Христа: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян 4, 20). Они призывают людей всех времен разделить с ними радость общения с Христом:

«О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, — о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна» (1 Ин 1, 1–4).

В средоточии христианского учения — Христос

«В средоточии христианского учения мы находим по существу одно Лицо — Иисуса Назарянина, Сына Божия Единородного (...), Который страдал и умер за нас и теперь, воскресший, живет с нами во веки веков (...). Катехизация (...) означает: раскрывать в Лице Христа весь предвечный Замысел Божий, стремиться понять значение поступков и слов Христа, знамений, данных Им»🕮. Цель катехизации — «ввести в общение с Иисусом Христом: Он один может вести к любви Отца в Духе и дать нам участвовать в жизни Святой Троицы»🕮.

«Катехизация означает: преподавать Христа, Слово воплощенное и Сына Божия, — все остальное преподается в соотношении с Ним; и один лишь Христос учит, всякий другой делает это только как глашатай Христа, позволяя Христу учить его устами (...). Всякий катехизатор должен уметь к самому себе применить таинственные слова Иисуса: „Мое учение — не Мое, но пославшего Меня” (Ин 7, 16)»🕮.

Тот, кто призван «преподавать Христа», должен, следовательно, прежде всего искать «превосходства познания Иисуса Христа»; нужно «для него от всего отказаться (...) чтобы приобрести Христа и найтись в Нем» и «познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Флп 3, 8–11).

Из этого проникнутого любовью познания Христа проистекает жажда благовествовать Его, «евангелизировать» и вести других к тому, чтобы они ответили «да» вере во Иисуса Христа. Но в то же время ощущается потребность лучше и лучше узнавать эту веру. С этой целью, следуя порядку Символа веры, будут сначала рассмотрены главные наименования Иисуса: Христос, Сын Божий, Господь (статья 2). Затем Символ веры исповедует главные тайны жизни Христа: тайны Боговоплощения (статья 3), Пасхи Его (статьи 4 и 5) и Его прославления (статьи 6 и 7).

---

Статья вторая
«И в Иисуса Христа, Единственного Его Сына, Господа нашего»

I. Иисус

Иисус по-древнееврейски значит: «Бог спасает». При Благовещении ангел Божий дает Ему в качестве имени собственного имя Иисус, которое выражает одновременно Его сущность и миссию🕮. Никто не «может прощать грехи, кроме одного Бога» (Мк 2, 7), и потому Он в Иисусе, Сыне Своем предвечном, ставшем человеком, «спасет людей Своих от грехов их» (Мф 1, 21). В Иисусе Бог, таким образом, повторяет всю Свою историю спасения на благо людей.

В истории спасения Бог не ограничился тем, что избавил Израиль от «дома рабства» (Втор 5, 6), выведя его из Египта. Он спасает его еще и от его греха. Грех всегда есть оскорбление, наносимое Богу🕮, поэтому только Бог может отпускать грехи🕮. Вот почему Израиль, все более и более сознавая всеобщий характер греха, сможет далее искать спасения лишь в призывании имени Бога Искупителя🕮.

Имя Иисус означает, что само имя Божие присутствует в лице Его Сына🕮, ставшего человеком ради всеобщего и окончательного искупления грехов. Он есть имя Божие, единственно приносящее спасение🕮, и все могут взывать к нему, ибо, воплотившись, Он соединился со всеми людьми🕮 так, что «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 12) 🕮.

Имя Бога Спасителя призывалось единожды в год первосвященником ради очищения Израиля от его грехов, когда первосвященник кропил жертвенник в Святое Святых кровью жертвы🕮; Евр 9, 7.]. Жертвенник был местом пребывания Бога🕮. Когда апостол Павел говорит об Иисусе, что Бог Его «предложил в жертву умилостивления в Крови Его» (Рим 3, 25), он указывает, что в человеческой природе Иисуса «Бог во Христе примирил с Собой мир» (2 Кор 5, 19).

Воскресение Христа прославляет имя Бога Спасителя🕮, ибо отныне имя Иисуса во всей полноте открывает высшее могущество имени, которое «выше всякого имени» (Флп 2, 9–10). Злые духи боятся Его имени🕮, и Его именем ученики Иисусовы творят чудеса🕮, потому что все, чего они просят именем Его у Бога, Господь Бог им дает (Ин 15, 16).

Имя Иисус лежит в средоточии христианской молитвы. Все литургические молитвы заканчиваются словами: «...через Иисуса Христа Господа нашего». Молитва Пречистой Деве Марии находит свою высшую точку в словах: «Благословен плод чрева Твоего, Иисус». В восточной умной молитве, называемой «Молитва Иисусова», говорится: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Многие христиане умирают, как святая Жанна д’Арк, с одним лишь именем Иисуса на устах.

II. Христос

Христос — это греческий перевод древнееврейского термина «Мессия», означающего «Помазанник». Это имя становится собственным именем Иисуса только потому, что Иисус в совершенстве исполняет означаемую этим именем божественную миссию. Действительно, в Израиле помазанниками во имя Божие были те, кого посвящали Богу ради миссии, вверенной Им. Так было с царями🕮 (3 Цар 1, 39), священниками🕮 и в редких случаях — пророками🕮. Так должно было быть, по самой сути смысла, с Мессией, Которого Бог пошлет, чтобы окончательно установить Царствие Свое🕮. Надо было, чтобы Мессия был помазан Духом Господним🕮 одновременно как царь и священник🕮, но также и как пророк🕮. Иисус исполнил мессианскую надежду Израилеву в Своем тройном служении первосвященника, пророка и царя.

Ангел возвестил пастухам рождение Иисуса как рождение обещанного Израилю Мессии: «Ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь» (Лк 2, 11). Он с самого начала — Тот, «Которого Отец освятил и послал в мир» (Ин 10, 36), зачатый как «Святое» (Лк 1, 35) в девственном чреве Марии. Иосиф призван Богом «принять Марию, жену свою», «ибо рожденное в Ней от Духа Святого» (Мф 1, 20*), чтобы «Иисус, называемый Христос», родился от жены Иосифа в мессианском колене Давидовом (Мф 1, 16) 🕮.

Мессианское посвящение Иисуса открывает Его Божественную миссию. «На это указывает и само Его имя, ибо в имени Христовом подразумевается Тот, Кто Его помазал, Тот, Кто был помазан, и само помазание, коим Он был помазан: Тот, Кто Его помазал, — Отец; Тот, Кто был помазан, — Сын; и помазан Он был в Духе, Который есть само помазание🕮. Его предвечное мессианское освящение во время Его земной жизни было явлено при крещении Его Иоанном, когда «Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса» (Деян 10, 38), «чтобы Он явлен был Израилю» (Ин 1, 31) как Мессия. Его дела и слова дадут познать Его как «Святого Божия» (Мк 1, 24; Ин 6, 69; Деян 3, 14).

Многие иудеи и даже некоторые язычники, разделявшие их чаяния, узнали в Иисусе «Сына Давидова», Помазанника, обещанного Богом Израилю🕮. Иисус принял звание Мессии, на которое имел право🕮, но не без оговорок, потому что часть Его современников придавала этому понятию слишком человеческое, главным образом политическое толкование🕮.

Вероисповедание Петра, узнавшего Его как Христа, Иисус принял тогда, когда возвещал близость Страстей Сына Человеческого🕮. Он раскрыл подлинное содержание Своей мессианской царственности одновременно в трансцендентном облике Сына Человеческого, «сшедшего с небес» (Ин 3,13)🕮, и в Своей искупительной миссии как страждущий Слуга: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу свою для искупления многих» (Мф 20, 28)🕮. Поэтому истинный смысл Его царственности открывается лишь с высоты креста🕮. Только после Воскресения может быть провозглашена Его мессианская Царственность, что и сделает Петр перед народом Божиим: «Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян 2, 36).

III. Сын Божий Единородный

Сын Божий — так в Ветхом Завете величают ангелов🕮, избранный народ🕮, детей Израилевых🕮 и их царей🕮. Там это звание означает усыновление, устанавливающее между Богом и Его тварью отношения особой близости. Когда обетованный Царь-Мессия назван «Сыном Божиим»🕮, это, по буквальному смыслу текстов, не обязательно подразумевает, что Он — более, нежели человек. Те, кто так называли Иисуса в качестве Мессии Израилева🕮, возможно, не намеревались сказать что-то большее.

Но не так обстоит дело с Петром, когда он исповедует Иисуса как «Христа, Сына Бога живого» (Мф 16, 16), ибо Иисус отвечает ему торжественно: «...не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец мой, сущий на небесах» (Мф 16, 17). Аналогично этому Павел скажет по поводу своего обращения на пути в Дамаск: «Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовестовал Его язычникам...» (Гал 1, 15–16). «И тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий» (Деян 9, 20). Это станет от самых истоков🕮 средоточием апостольской веры🕮, исповеданной первоначально Петром как основанием Церкви🕮.

Если Петр сумел познать трансцендентный характер Божественного сыновства Мессии Иисуса, то потому, что Иисус ясно дал это понять. Перед синедрионом на вопрос Своих обвинителей: «Итак, Ты сын Божий?» — Иисус ответил: «Вы говорите, что Я» (Лк 22, 70)🕮. Намного раньше Он назвал Себя «Сыном», Который знает Отца🕮, Который отличается от «слуг», раньше посланных Богом Своему народу🕮, и стоит даже выше ангелов🕮. Он провел различие между своим сыновством и сыновством учеников, никогда не говоря «наш Отец»🕮, кроме как для того, чтобы повелеть: «Молитесь же так: Отче наш» (Мф 6, 9). Он даже подчеркнул это различие: «...восхожу к отцу Моему и Отцу вашему» (Ин 20, 17).

Евангелия говорят в двух торжественных моментах — Крещения и Преображения Христова — о голосе Отца, Который называет Его «Сыном Возлюбленным»🕮. Сам Иисус называет Себя «Единородным Сыном Божиим» (Ин 3, 16) и этим наименованием подтверждает Свое предвечное существование🕮. Он требует веры во имя Единородного Сына Божия (Ин 3, 18). Это христианское исповедание проявляется уже в восклицании сотника перед лицом Распятого Иисуса: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (Мк 15, 39). В пасхальной тайне только верующий может придать окончательный смысл званию «Сын Божий».

После Воскресения богосыновство открывается во всем могуществе Его прославленного человечества: «...и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых» (Рим 1, 4)🕮. Апостолы смогут исповедовать: «И мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин 1, 14).

IV. Господь

В греческом переводе книг Ветхого Завета неизреченное имя, под которым Бог открылся Моисею🕮, Ягве (YHWH), передано как Κύριος — Господь. Господь отныне становится наиболее употребительным именем, обозначающим саму Божественную природу Бога Израилева. Новый Завет использует этот мощный смысл имени «Господь», называя так Отца, но также — и это ноо — Иисуса и тем самым признавая Его Самого Богом🕮.

Сам Иисус прикровенно наделяет Себя этим званием, когда спорит с фарисеями о смысле Псалма 110🕮, но и откровенно — когда обращается к апостолам🕮. На протяжении всего Его общественного служения проявления Его господства над природой, болезнями, бесами, над смертью и грехом показывали Его Божественную власть.

В Евангелиях очень часто люди обращаются к Иисусу, говоря: «Господи». Это свидетельствует об уважении и доверии тех, кто приближается к Иисусу и ожидает от него помощи и исцеления🕮. Под действием Духа Святого это наименование выражает признание божественной тайны Иисуса🕮. Во встрече с воскресшим Иисусом оно становится поклонением: «Господь мой и Бог мой!» (Ин 20, 28). Оно принимает тогда окраску любви и привязанности, которая останется присущей христианской традиции: «Это Господь» (Ин 21, 7).

Именуя Иисуса Божественным званием Господь, первые вероисповедания Церкви утверждают с самого начала🕮, что власть, честь и слава, принадлежащие Богу Отцу, должны воздаваться также и Иисусу🕮, ибо Он является «образом Божиим» (Флп 2, 6) и Отец открыл эту царственную власть Иисуса, воскресивЕго из мертвых и превознеся в славе Его🕮.

От начала христианской истории утверждение господства Иисуса над миром и историей🕮 означает также признание того, что человек не должен подчинять свою личную свободу, абсолютным образом, никакой земной власти, но только Богу Отцу и Господу Иисусу Христу: кесарь — не «Господь»🕮. «Церковь верует (...) что ключ, средоточие и цель всей человеческой истории — в ее Господе и Учителе»🕮.

Христианская молитва постоянно повторяет звание «Господь», будь то в приглашении к молитве: «Господь с вами», — или в заключительной молитве: «через Христа Господа нашего», — или же в полном упования и надежды восклицании: «Маранафа» («Господь грядет!») либо «Маранафа» («Гряди, Господи!») (1 Кор 16, 22); «Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр 22, 20).

Коротко

Имя Иисус означает «Бог спасает». Младенец, рожденный от Девы Марии, назван Иисусом, «ибо Он спасет людей своих от грехов их» (Мф 1, 21): «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 12).

Имя Христос означает «Помазанник», «Мессия». Иисус есть Христос, ибо «Бог Духом Святым и силою помазал» Его (Деян 10, 38). Он был «Тот, Который должен прийти» (Лк 7, 19), предмет «надежды Израилевой» (Деян 28, 20).

Имя Сын Божий означает единственную, вечную связь Иисуса Христа с Богом Отцом Его: Он есть Сын Отца Единородный🕮 и Сам Бог🕮. Веровать, что Иисус Христос есть Сын Божий, необходимо, чтобы быть христианином🕮.

Имя Господь означает Божественную высшую власть. Исповедовать или призывать Иисуса как Господа — это верить в Его божественность. «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор 12, 3).

---

Статья третья
«Иисус Христос был зачат Святым Духом, рожден Девой Марией»

§ 1. Сын Божий вочеловечившийся

I. Почему Слово стало плотью?

Словами Никео-Константинопольского Символа веры мы отвечаем на этот вопрос, исповедуя: «Ради нас, людей, и ради нашего спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего Человеком».

Слово стало плотью, чтобы спасти нас, примиряя с Богом: «Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин 4, 10). «Отец послал Сына Спасителем миру» (1 Ин 4, 14). «Он явился для того, чтобы взять грехи наши» (1 Ин 3, 5):

«Будучи больным, естество наше просило исцеления; будучи падшим — просило поднять его; будучи мертвым — воскресить. Мы утратили владение добром, нам нужно было вернуть его. Мы были заключены во мраке, нам надо было принести свет; пленники — ждали мы избавителя; узники — помощи; рабы — освободителя. Разве причины эти неважны? Разве они не способны были взволновать Бога вплоть до того, чтобы Он снизошел к нашему человеческому естеству и посетил его, ибо человечество находилось в столь жалостном и несчастном состоянии?»🕮

Слово стало плотью, чтобы мы тем самым познали любовь Божию: «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин 4, 9). «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3, 16).

Слово стало плотью, чтобы быть для нас образцом святости: «Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня...» (Мф 11, 29). «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14, 6). И Отец на горе Преображения приказывает: «Его слушайте» (Мк 9, 7)🕮. Он воистину образец блаженств и норма нового закона: «...да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15, 12). Эта любовь включает деятельную самоотверженность в следовании ей🕮.

Слово стало плотью, чтобы сделать нас «причастниками Божеского естества» (2 Петр 1, 4): «Ибо такова причина, по которой Слово стало плотию и Сын Божий Сыном Человеческим: это было для того, чтобы человек, вступив в общение со Словом и приобретя таким образом Божественное сыновство, стал сыном Божиим»🕮. «Ибо Сын Божий вочеловечился, чтобы нас сделать Богом»🕮. «Сын Божий Единородный, желая, чтобы мы участвовали в Его Божественном естестве, принял наше естество, чтобы, вочеловечившись, заставить людей обожиться»🕮.

II. Боговоплощение

Заимствуя выражение св. апостола Иоанна («И Слово стало плотью», Ин 1, 14), Церковь называет Боговоплощением тот факт, что Сын Божий принял человеческое естество, чтобы совершить в нем наше спасение. В гимне, основанном на свидетельстве апостола Павла, Церковь воспевает тайну Боговоплощения:

«Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе. Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; он уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп 2, 5–8)»🕮.

В Послании к Евреям говорится о той же тайне:

«Посему Христос, входя в мир, говорит: „жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда я сказал: вот, иду (...) исполнить волю Твою, Боже”» (Евр 10, 5–7 — с цитатой Пс 40, 7–9 по LXX).

Вера в подлинное Воплощение Сына Божия — отличительный признак христианской веры: «Духа Божия узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1 Ин 4, 2). Такова радостная уверенность Церкви от самых ее начал, когда она воспевает «великую благочестия тайну»: «Бог явился во плоти» (1 Тим 3, 16).

III. Истинный Бог и истинный человек

Единственное и совершенно неповторимое событие — Воплощение Сына Божия — не означает, что Иисус Христос есть частично Бог, а частично человек или же результат неясного смешения Божественного с человеческим. Он действительно стал Человеком, воистину оставаясь Богом. Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек. Эту истину веры Церковь вынуждена была защищать и разъяснять на протяжении первых веков перед лицом ересей, которые ее извращали.

Первые ереси меньше отрицали Божественную природу Христа, чем Его истинную человеческую природу (гностический докетизм). С апостольских времен христианская вера утверждала истинное Воплощение Сына Божия, «пришедшего во плоти»🕮. Но с III в. Церкви пришлось утверждать против Павла Самосатского на Антиохийском соборе, что Иисус Христос — Сын Божий по естеству, а не по усыновлению. I Вселенский Собор в Никее в 325 г. исповедовал в своем Символе веры Сына Божия «рожденного, не сотворенного, единосущного (омоусиос) Отцу» и осудил Ария, утверждавшего, что «Сын Божий происшел из небытия»🕮 и «не единосущен Отцу».

Несторианская ересь видела в Христе человеческую личность, соединенную с Божественной личностью Сына Божия. Перед лицом этой ереси св. Кирилл Александрийский и III Вселенский Собор в Ефесе (431) исповедали, что «Слово, соединив с Собою ипостасно плоть, одушевленную разумной душою, стало человеком»🕮. Человеческая природа Христа имеет своим субъектом только лишь Божественное Лицо Сына Божия, Который принял ее и сделал Своею с момента Своего зачатия. Поэтому Ефесский Собор провозгласил в 431 г., что Мария стала воистину Матерью Божией через человеческое зачатие Сына Божия во чреве Ее: «Не потому Она Матерь Божия, что Слово Божие приняло от Нее Свою Божественную природу, но потому, что от Нее получило Оно священное тело, наделенное разумной душою, и мы говорим, что Слово рождается во плоти, соединив эту плоть с Собою ипостасно»🕮.

Монофизиты утверждали, что человеческая природа перестала существовать как таковая во Христе, будучи поглощенной Его Божественной личностью Сына Божия. Выступив против этой ереси, IV Вселенский Собор в Халкидоне исповедал в 451 г.:

«Вслед за отцами Церкви мы единодушно учим исповедовать Одного и Того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, Его же совершенного в Божественном и совершенного в Человеческом. Его же воистину Бога и воистину Человека, состоящего из разумной души и из тела, единосущного Отцу по Божеству, единосущно го нам по человечеству, подобному нам «во всем, кроме греха» (Евр 4, 15); рожденного от Отца прежде всех веков по Божеству и в сии последние дни, ради нас и нашего спасения, от Марии Девы Матери Божией по человечеству.

Один и Тот же Христос Господь, Сын Единородный, Которого мы должны признать в двух естествах, без смешения, без изменения, без разделения, без отделения. Различие естеств отнюдь не упразднено их союзом, но скорее свойства каждого сохранены и объединены в одну и ту же личность и в одну и ту же ипостась»🕮.

После Халкидонского Собора некоторые усмотрели в человеческой природе Христа своего рода личностный субъект. V Вселенский Собор в Константинополе в 553 г. исповедал против них, что существует «одна только ипостась [или Лицо, Личность] Господа (нашего) Иисуса Христа, одного из Святой Троицы»🕮. Следовательно, все в Человечестве Христа должно приписываться Его Божественнму Лицу как Его собственному субъекту🕮 — не только чудеса, но и страдания🕮 и сама смерть: «Сей, Кто был распят во плоти, Господь наш Иисус Христос, есть Бог истинный, Господь славы и один из Святой Троицы»🕮.

Так Церковь исповедует, что Иисус есть нерасторжимо истинный Бог и истинный Человек. Он воистину есть Сын Божий, Который стал Человеком, нашим братом, не переставая быть Богом, Господом нашим:

«Он остался, чем Он был; Он взял на Себя то, чем не был», — поется в римской литургии🕮. А в Литургии св. Иоанна Златоуста провозглашается и поется: «Единородный Сыне и Слове Божий, Безсмертен Сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся: распныйся же Христе Боже, смертию смерть поправый; един Сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас»🕮.]🕮.

IV. Каким образом Сын Божий — Человек?

По причине того, что в таинственном союзе Боговоплощения «человеческое естество взято, а не поглощено»🕮, Церковь на протяжении веков пришла к тому, чтобы исповедовать полную реальность как человеческой души, со всеми ее действиями ума и воли, так и человеческого тела Христа. Но одновременно она каждый раз должна была напоминать, что человеческое естество Христа принадлежит по своей сути Божественной личности Сына Божия, Который взял его на Себя. Все, что Он есть, и все, что Он в этом естестве делает, открывает «одного из Святой Троицы». Сын Божий сообщает, таким образом, Своему человечеству Свой собственный личный образ существования в Пресвятой Троице. Так Христос и в Своей душе, и в Своем теле человечески выражает Божественные свойства Троицы🕮:

«Человеческими руками Он трудился, человеческим разумом Он мыслил, человеческой волею Он действовал, человеческим сердцем Он любил. Рожденный от Девы Марии, Он истинно стал одним из нас, уподобившись нам во всем, кроме греха»🕮.

Душа и человеческое познание у Христа

Аполлинарий Лаодикийский утверждал, что во Христе Слово заменило душу или дух. Против этого заблуждения Церковь исповедала, что Сын Предвечный принял также разумную человеческую душу🕮.

Эта человеческая душа, которую принял Сын Божий, обладает истинным человеческим познанием. Как таковое, оно, по определению, не может быть безграничным: оно действует в исторических условиях своего существования во времени и пространстве. Вот почему Сын Божий, становясь человеком, мог согласиться «преуспевать в премудрости и в возрасте и любви» (Лк 2, 52) и даже иметь надобность спрашивать о том, что люди в своем человеческом состоянии должны узнавать опытным путем🕮. Это соответствовало действительности Его добровольного уничижения до «образа раба» (Флп 2, 7).

Но в то же время это истинно человеческое познание Сына Божия выражало Божественную жизнь Его Личности🕮. «Человеческое естество Сына Божия не само собою, но своим союзом со Словом знало и являло в себе все, что подобает Богу»🕮. Это в первую очередь глубинное и непосредственное знание вочеловечившегося Сына Божиего о Его Отце🕮. Сын проявлял также в Своем человеческом познании Божественное проникновение, которым обладал, в сокровенные мысли человеческих сердец🕮.

Своим союзом с Божественной Премудростью в лице Слова воплощенного человеческое познание Христово во всей полноте пользовалось познанием предвечных замыслов, которые он пришел открыть🕮. Чего Он Сам, по Его признанию, не ведал в этом отношении🕮, того Он, как Он объяснил в другом месте, не имел задания открыть🕮.

Человеческая воля Христа

Параллельно этому Церковь на VI Вселенском Соборе🕮.] исповедала, что Христос обладает двумя естественными волями и двумя естественными образами действия — Божественными и человеческими, не противостоящими, но действующими вместе, так что Христос — Слово, ставшее плотью, — человечески из повиновения Отцу хотел всего того, что Он божественно постановил с Отцом и Духом Святым ради нашего спасения🕮. Человеческая воля Христа «следует за Его Божественной волею, не сопротивляясь ей и не противостоя, но скорее подчиняясь этой всемогущей воле»🕮.

Истинное тело Христово

Слово стало плотью, приняв истинное человечество, и поэтому тело Христово ограничено🕮. В силу этого человеческий Лик Иисуса может быть «предначертан» (Гал 3, 1). На VII Вселенском Соборе🕮 Церковь признала законным изображение этого Лика на святых образах.

В то же время Церковь всегда признавала, что в теле Иисусовом Бог «Сам невидимый, стал видимым для нас»🕮. Действительно, индивидуальные особенности тела Иисусова являют Божественную личность Сына Божия. Он сделал Своими черты Своего человеческого тела настолько, что, начертанные на святом образе, они могут быть предметом поклонения, ибо верующий, чтящий Его изображение, «поклоняется в нем Тому, Кто начертан»🕮.

Сердце воплощенного Слова

Иисус всех нас и каждого познал и любил на протяжении Своей жизни, борения и страстей и отдал жизнь за каждого из нас: «...живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2, 20). Он всех нас любил сердцем человеческим. Поэтому Святое Сердце Иисусово, пронзенное нашими грехами и ради нашего спасения🕮, «рассматривается как священный знак и символ... той любви, которую Божественный Искупитель неустанно приносит Предвечному Отцу и всем людям без исключения» 🕮.

Коротко

Во времена, установленные Богом, Сын единородный Отца, Слово предвечное, иначе говоря, Глагол и сущий Образ Отца, воплотился: не теряя Божественного естества, Он взял на Себя естество человеческое.

Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек в единстве Своей Божественной Личности; поэтому Он — единственный Посредник между Богом и людьми.

Иисус Христос обладает двумя естествами, Божественным и человеческим, не смешанными, но соединенными в единой Личности Сына Божия.

Христос, будучи истинным Богом и истинным человеком, обладает человеческим умом и волей, в совершенстве согласованными с Его Божественным умом и волей и им подчиненными, а Божественные ум и волю Он разделяет с Отцом и Духом Святым.

Следовательно, Боговоплощение есть тайна изумительного союза Божественного естества и человеческого естества в единой Личности Слова.

§ 2. «...Зачат Святым Духом, рожден Девой Марией»

I. Зачат Святым Духом...

Благовещение Марии открывает собою «полноту времен» (Гал 4, 4), то есть исполнение обетованного и приуготованного. Мария призвана зачать Того, в Ком «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2, 9). Божественный ответ на Ее вопрос: «Как будет это, когда я мужа не знаю?» (Лк 1, 34), — дан силою Духа: «Дух Святой найдет на Тебя» (Лк 1, 35).

Миссия Духа Святого всегда связана с миссией Сына и подчинена ей🕮. Святой Дух — Тот, Кто есть «Господь животворящий», — послан освятить лоно Девы Марии и божественно сотворить его плодоносным, соделав так, что Она зачнет предвечного Сына Отца в человечестве, взятом от Ее человеческой природы.

Единородный Сын Отца, зачатый как человек во чреве Девы Марии, есть «Христос», то есть Помазанник Духа Святого🕮, от самого начала Своего человеческого существования, даже если Он является как Христос постепенно: пастухам🕮, волхвам🕮, Иоанну Крестителю🕮, ученикам🕮. Вся жизнь Иисуса Христа будет, таким образом, являть, «как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета» (Деян 10, 38).

II. ...рожден Девой Марией

Во что верует католическая вера относительно Марии — основано на том, во что она верует относительно Христа, но то, чему она учит относительно Марии, в свою очередь, освещает ее веру во Христа.

Предназначение Марии

«Бог послал Сына Своего» (Гал 4, 4), но, чтобы Ему «тело уготовать», Он хотел свободного сотрудничества сотворенного создания. Для этого Бог предвечно избрал, чтобы быть Ей Матерью Его Сына, дочь Израилеву, юную еврейку из Назарета в Галилее, «Деву, обрученную мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария» (Лк 1, 27):

«Отец Милосердия хотел, чтобы воплощению предшествовало согласие Той, Которая предназначена быть Матерью, так, чтобы, как женщина способствовала делу смерти, так женщина содействовала бы и жизни»🕮.

На протяжении всего Ветхого Завета миссия Марии предуготовлялась миссией святых женщин. В самом начале была Ева: несмотря на свое непослушание, ей было обещано потомство, которое восторжествует над лукавым🕮, а также — что она станет матерью всех живущих🕮. Благодаря этому обещанию Сарра зачала сына, несмотря на глубокую старость🕮. Вопреки человеческим ожиданиям, Бог, чтобы показать Свою верность обещаниям, выбирает тех, кто считается немощными и слабыми🕮: Анну, мать Самуила🕮, Девору, Руфь, Иудифь, Есфирь и многих других женщин. Мария «возвышается среди кротких и нищих Господних, которые чают от Него с упованием спасения и получают его. Наконец, с ней, истинной дочерью Сиона, по продолжительном ожидании обещанного, исполняются времена и начинается новое домостроительство»🕮.

Непорочное зачатие

Чтобы быть Матерью Спасителя, Марии были «даны Богом дары, соизмеримые со столь великим служением»🕮. Ангел Божий при Благовещении приветствует Ее как «Благодатную»🕮. Действительно, чтобы свободно ответить согласием веры на возвещение Ее призвания, нужно было, чтобы вся Она была объята благодатью Божией.

На протяжении веков Церковь осознала, что Мария Богом «исполненная благодати» (ср. Лк 1, 28), получила искупление с момента Своего зачатия. Догмат о Непорочном Зачатии Богородицы, провозглашенный в 1854 г. Папой Пием IX, исповедует:

«...что Преблаженная Дева Мария была с первого мгновения Своего зачатия, по исключительной благодати и благоволению Всемогущего Бога, в предвидении заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, предохранена ото всякой скверны первородного греха»🕮.

Эта «сияющая и совершенно уникальная святость», которой Она «одарена с первого мига Своего зачатия»🕮, целиком дана ей Христом: Она «искуплена возвышеннейшим образом в предвидении заслуг Ее Сына»🕮. Более чем какое бы то ни было сотворенное существо, Отец благословил Ее «во Христе всяким духовным благословением в небесах» (Еф 1, 3). Он избрал Ее «прежде создания мира, чтобы была Она свята и непорочна пред Ним в любви»🕮.

Восточные отцы Церкви называют Богоматерь «Всесвятою» (Панагия), они прославляют Ее как «предохраненную от всякой скверны греха, как бы образованную Духом Святым и созданную как новое творение»🕮. По благодати Божией, Мария осталась чиста от всякого личного греха на протяжении всей Своей жизни.

«Да будет Мне по слову Твоему...»

На возвещение, что Она родит «Сына Всевышнего», не зная мужчины, силою Святого Духа🕮, Мария ответила, «покоряясь вере» (Рим 1, 5), уверенная, что «у Бога не останется бессильным никакое слово»: «Се, раба Господня; да будет Мне по слову Твоему» (Лк 1, 37–38). Так, отвечая слову Божию согласием, Мария становится Матерью Иисуса, и, не удерживаемая никаким грехом, всем сердцем обручась с Божественной волей спасения, Она всецело отдала Саму Себя личности и делу Своего Сына, чтобы служить вместе с Ним и в послушании Ему, милостью Божией, тайне Искупления🕮:

«Как говорит св. Ириней, „Она послушанием стала причиной спасения и Себе и всему роду человеческому”. Поэтому вместе с ним многие древние Отцы говорят: „узел, завязанный непослушанием Евы, был развязан послушанием Марии; что связала неверием дева Ева, то Дева Мария развязала верою”; сравнивая Марию с Евой, они называют Марию „Матерью живущих” и часто утверждают: „смерть — через Еву, жизнь — через Марию”»🕮.

Божественное материнство Марии

Названная в Евангелиях «Матерью Иисуса» (Ин 2, 1; 19, 25) 🕮, Мария под действием Святого Духа прежде рождения Ее Сына возвеличена как «Матерь Господа Моего» (Лк 1, 43). Действительно, Тот, Кого она зачала как человека от Святого Духа и Кто воистину стал Ее Сыном по плоти, есть не кто иной, как Сын Отца предвечный, второе Лицо Святой Троицы. Церковь исповедует, что Мария есть воистину Матерь Божия Θεοτόκος🕮.

Девственность Марии

С самых первых формулировок🕮 Церковь исповедовала, что Иисус был зачат только могуществом Святого Духа во чреве Девы Марии, утверждая тем самым телесный аспект события: Иисус был зачат «от Духа Святого без мужского семени»🕮. Отцы Церкви видели в девственном зачатии знамение того, что это воистину Сын Божий пришел в таком же человеческом естестве, как наше:

Так, св. Игнатий Антиохийский (нач. II в.) писал: «Вы твердо уверены в отношении Господа нашего. Который воистину есть отрасль Давидова по плоти🕮, Сын Божий по воле и могуществу Божию🕮, воистину рожденный от Девы, (...) Он воистину был распят за нас во плоти при Понтии Пилате. (...) Он воистину страдал, так же, как воистину воскрес»🕮.

Евангельские рассказы🕮 воспринимают девственное зачатие как дело Божие, которое превосходит человеческое понимание и все человеческие возможности🕮: «...родившееся в Ней есть от Духа Святого», — говорит Ангел Иосифу о Марии, обрученной жене его (Мф 1, 20). Церковь видит в этом исполнение Божественного обещания, данного через пророка Исаию: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына» (Ис 7, 14) — по греческому переводу Мф 1, 23.

-498-

90, 2717

Иногда возникало смущение из-за того, что в Евангелии от Марка и Посланиях Нового Завета ничего не говорится о девственном зачатии Марией. Возникал вопрос — не идет ли тут речь о легендах или богословских построениях без исторических оснований. На все это следует ответить так: вера в девственное зачатие Иисусово встретила живое сопротивление, насмешки или непонимание со стороны неверующих, как иудеев, так и язычников🕮: она не исходила ни из языческой мифологии, ни из каких-либо попыток приспособиться к идеям своего времени. Смысл этого события доступен только вере, которая видит его в той «связи, что соединяет тайны между собою🕮 в совокупности тайн Христовых, от Его Воплощения до Его Пасхи. Уже св. Игнатий Антиохийский свидетельствовал об этой связи: «Князь мира сего не ведал непорочности Марии и рождения Ею Сына, как не ведал он и смерти Господней: трех громоподобных тайн, исполнившихся в молчании Божием» (Послание к Ефесянам, 19,1) 🕮.

Мария — «Приснодева»

Углубление веры в девственное материнство привело Церковь к исповеданию реальной и непрестанной девственности Марии🕮 даже в рождении Сына Божия вочеловечившегося🕮. Действительно, рождение Христа «не нарушило Ее девственной целостности, но освятило ее»🕮. Церковная литургия чтит Марию как «Приснодеву»🕮 (άειπαρθένος).

-500-

На это иногда возражают, что в Писании упоминается о братьях и сестрах Иисуса🕮. Церковь всегда считала, что тут речь идет не о других детях Девы Марии: и действительно, Иаков и Иосиф, «братья Его» (Мф 13, 55), — это сыновья Марии, ученицы Христа🕮, которая специфически обозначена как «другая Мария» (Мф 28, 1). Речь идет о близких родственниках Христа, согласно терминологии, которую мы знаем по Ветхому Завету🕮.

Иисус — единственный Сын Марии. Но духовное материнство Марии🕮 простирается на всех людей, которых Он пришел спасти: «Она родила Сына, Которого Бог сделал „первородным между многими братьями” (Рим 8, 29), т.е. верующими, рождению и воспитанию которых Она помогает материнской любовью»🕮.

Девственное материнство Марии в замысле Божием

Взор веры может открыть, в связи со всей совокупностью Откровения, таинственные причины, по которым Бог в Своем замысле спасения хотел, чтобы Его Сын родился от Девы. Эти причины затрагивают как личность и спасительную миссию Христа, так и приятие этой миссии Марией за всех людей:

-503-

422

Непорочность Марии открывает полноту Божией инициативы в Боговоплощении. У Иисуса Отец — только Бог🕮. «Человеческое естество, которое Он принял, никогда не отдаляло Его от Отца (...); естественно Сын Своего Отца по Божеству, естественно Сын Своей Матери по человечеству, но собственно Сын Божий в обоих Своих естествах»🕮.

-504-

359

Иисус зачат от Святого Духа во чреве Девы Марии, потому что Он есть Новый Адам🕮, Который открывает новое творение: «Первый человек — из земли, земной; второй человек — Господь с неба» (1 Кор 15, 47). Человеческое естество Христа с самого Его зачатия исполнено Святого Духа, ибо «не мерою дает Бог Духа» (Ин 3, 34). «От полноты Его», Главы искупленного рода человеческого🕮, «мы приняли, и благодать на благодать» (Ин 1, 16).

-505-

1265

Иисус, Новый Адам, Своим девственным зачатием открывает новое рождение сынов усыновления в Духе Святом верою. «Как будет это?» (Лк 1, 34) 🕮. Участие в Божественной жизни идет «не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога» (Ин 1, 13). Приятие этой жизни девственно, ибо она всецело дана человеку Духом. Обручительный смысл человеческого призвания по отношению к Богу🕮 в совершенстве исполняется в девственном материнстве Марии.

-506-

148, 1814

Мария — Дева потому, что Ее девственность есть знамение Ее веры, «чуждой всякому сомнению»🕮, и Ее безраздельной отдачи Себя воле Божией🕮. Это Ее вера дает Ей стать Матерью Спасителя: «Блаженна Мария, и потому более, что приняла веру Христову, нежели потому, что зачала плоть Христову»🕮.

-507-

967, 149

Мария одновременно есть Дева и Матерь, ибо Она есть образ и наисовершеннейшее воплощение Церкви🕮: «Церковь (...) сама становится Матерью благодаря Слову Божиему, принимаемому в вере; ибо проповедью и Крещением она рождает к новой и бессмертной жизни детей, зачатых от Духа Святого и рожденных от Бога. Она также — Дева, ибо сохраняет чистой и целостной веру, которую отдала Жениху»🕮.

Коротко

В потомстве Евы Бог избрал Деву Марию, чтобы быть Ей Матерью Его Сына. «Благодатная», Она есть «наипрекраснейший плод Искупления»🕮: с первого мгновения Своего зачатия Она полностью предохранена от скверны первородного греха и осталась чистой от всякого личного греха на всем протяжении жизни.

Мария воистину есть «Матерь Божия», ибо Она есть Матерь Сына Божия предвечного, вочеловечившегося, Который Сам есть Бог.

Мария «осталась Девой, зачав Сына, Девой — рождая Его, Девой — кормя Его грудью, Девой присно»🕮: всем Своим существом Она есть «Раба Господня» (Лк 1, 38).

Дева Мария «содействовала спасению людей свободной верою и послушанием»🕮. Она произнесла Свое «да будет» «от имени всего человеческого естества»🕮: Своим послушанием Она стала новой Евой, Матерью живущих.

§ 3. Тайны Жизни Христа

В том, что касается жизни Христа, Символ веры говорит только о тайнах Воплощения (зачатия и рождения) и Пасхи (страсти, распятие, смерть, погребение, сошествие в ад, воскресение, вознесение). Он ничего не говорит впрямую о тайнах сокровенной жизни и общественного служения Христа, но вероучение о Воплощении и Пасхе Иисуса освещает всю земную жизнь Христа. Все, «что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся» (Деян 1, 1–2), должно рассматриваться в свете тайн Рождества и Пасхи.

Учительству надлежит, в согласии с обстоятельствами, открывать все богатства тайн Иисусовых. Здесь же достаточно указать несколько элементов, присущих одинаково всем тайнам жизни Христа (I), чтобы затем обрисовать главные тайны сокровенной жизни (II) и общественного служения (III) Иисуса.

I. Вся жизнь Христа есть тайна

Многое, что хотелось бы знать о Иисусе по человеческому любопытству, не фигурирует в Евангелии. Там почти ничего не говорится о Его жизни в Назарете, и не рассказана даже значительная часть Его общественного служения🕮. То, что написано в Евангелиях, было написано, «дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин 20, 31).

Евангелия написаны людьми, которые были среди уверовавших первыми🕮 и хотят, чтобы другие разделили с ними их веру. Узнав по вере своей, Кто есть Иисус, они смогли увидеть и показать другим отражения Его тайны во всей Его земной жизни. От пелен Рождества🕮 до уксуса крестных мук🕮 и плащаницы Воскресения🕮 все в жизни Иисуса есть знамение Его тайны. В Его поступках, чудесах и словах открыто, что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2, 9). Его человечество является таким образом как «таинство», то есть знамение и орудие Его Божества и спасения, которое Он приносит: то, что было зримо в Его земной жизни, приводило к невидимому: Его богосыновству и Его искупительной миссии.

Общие черты тайн Иисусовых

Вся жизнь Иисуса есть Откровение Отца: Его слова и деяния, Его молчание и страдания, Его образ жизни и речи. Иисус может сказать: «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14, 9), — а Отец может сказать: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» (Лк 9, 35). Господь наш стал человеком, чтобы исполнить волю Отца🕮, поэтому малейшие черты Его тайн открывают нам «любовь Божию к нам» (1 Ин 4, 9).

Вся жизнь Христа есть тайна Искупления. Искупление приходит к нам прежде всего Кровью Распятия🕮, но эта тайна действует на протяжении всей жизни Христа: уже в Его воплощении, в котором Он, обнищав ради нас, обогатил нас Своей нищетою🕮; в Его сокровенной жизни, в которой Он Своим повиновением🕮 исправляет наше неповиновение; в слове Его, которое очищает слушающих Его🕮; в изгнаниях бесов и исцелениях, которыми «Он взял на Себя наши немощи и наши болезни» (Мф 8, 17); в Воскресении Его, которым Он нас оправдывает🕮.

Вся жизнь Христа есть тайна рекапитуляции, или нововозглавления (соединения мира под Главою Христом). Все, что Иисус сделал, сказал и претерпел, имело целью восстановить падшего человека в его первоначальном призвании:

«Когда Он воплотился и стал человеком, Он соединил в Себе долгую историю людей и дал нам спасение кратчайшим путем, так что то, что мы утратили в Адаме, то есть бытие по образу и подобию Божию, мы вновь обрели во Христе Иисусе»🕮. «Потому-то и Христос прошел все возрасты жизни, возвращая тем самым людям общение с Богом»🕮.

Наша причастность тайнам Христа

Все богатство Христа «уготовано каждому человеку и составляет достояние каждого»🕮. Христос прожил Свою жизнь не для Себя, но для нас, от Своего Воплощения «ради нас, людей, и ради нашего спасения» вплоть до смерти «за грехи наши» (1 Кор 15, 3) и Воскресения «для оправдания нашего» (Рим 4, 25). И теперь еще Он за нас «Ходатай пред Отцом» (1 Ин 2, 1), «будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать» за нас (Евр 7, 25). Со всем тем, что Он пережил и выстрадал за нас раз и навсегда, Он присутствует навеки «за нас перед лицом Божиим» (Евр 9, 24).

На протяжении всей Своей жизни Иисус является как наш образец 🕮: Он есть «совершенный Человек» 🕮, Который зовет нас стать Его учениками и следовать Ему: своим уничижением Он дает нам пример для подражания 🕮, Своей молитвой приводит нас к молитве 🕮, Своей бедностью призывает нас свободно принимать лишения и гонения 🕮.

Христос делает так, чтобы все, пережитое и испытанное Им, мы могли прожить в Нем, и чтобы Он прожил это в нас. «Сам Сын Божий через Свое Воплощение соединился некоторым образом с каждым человеком»🕮. Мы призваны составлять отныне одно с Ним; к тому, что Он пережил во плоти ради нас и как наш образец. Он дает нам приобщиться в качестве членов Его тела:

Мы должны продлевать и исполнять в себе состояния и тайны Христа и часто молить Его, чтобы Он их совершил и исполнил в нас и во всей Своей Церкви (...). Ибо Сын Божий замыслил дать причастие и совершить как бы расширение и продолжение Его тайн в нас и во всей Его Церкви благодатью, которую Он желает нам сообщить, и действиями, которые Он желает в нас произвести через эти тайны. Так Он хочет завершить тайны Свои в нас🕮.

II. Тайны детства и сокровенной жизни Иисуса

Предуготовление

Пришествие Сына Божия на землю — событие столь необъятное, что Бог постановил подготовлять Его на протяжении веков. Обряды и жертвоприношения, образы и символы «первого завета» (Евр 9, 15) — Он все устремляет ко Христу; Он возвещает Его устами пророков, сменяющих друг друга в Израиле. Вдобавок Он пробуждает и в сердцах язычников неясное ожидание этого пришествия.

Св. Иоанн Креститель — прямой предтеча🕮 Господа, посланный, чтобы приготовить Ему путь🕮. «Пророк Всевышнего» (Лк 1, 76), он — больше всех пророков🕮 и последний из них🕮, с него начинается Благая Весть🕮; он приветствует Пришествие Христа, еще будучи во чреве своей матери🕮, и радуется тому, что он «друг Жениха» (Ин 3, 29), называя Иисуса «Агнец Божий, Который берет на себя грех мира» (Ин 1, 29). Предшествуя Иисусу «в духе и силе Илии» (Лк, 1, 17), он свидетельствует о Нем своей проповедью, крещением покаяния и, наконец, мученической кончиной🕮.

Совершая ежегодно литургию Адвента, Церковь возобновляет это ожидание Мессии: приобщаясь к долгому подготовлению первого Пришествия Спасителя, верующие обновляют пламенное желание Его второго Пришествия🕮. Празднуя рождение и мученическую кончину Предтечи, Церковь присоединяется к его желанию: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин 3, 30).

Тайна Рождества

Иисус родился в смиренной нищете хлева, в бедной семье🕮; простые пастухи — первые свидетели события. В этой убогости открывается слава небесная🕮. Церковь не устает воспевать славу этой ночи:

«Дева днесь Пресущественнаго раждает,
И земля вертеп Неприступному приносит;
Ангели с пастырьми славословят,
Волсви же со звездою путешествуют;
Нас бо ради родися
Отроча младо, Превечный Бог!»🕮

Стать «как дети» по отношению к Богу — это условие вступления в Царство Небесное🕮; ради этого надо унизить себя🕮, умалить; более того — надо «родиться свыше» (Ин 3, 7), «от Бога родиться» (Ин 1, 13), чтобы стать «чадами Божьими» (Ин 1, 12). Тайна Рождества исполнится в нас, когда Христос «изобразится» в нас (Гал 4, 19). Рождество есть тайна этого «восхитительного обмена»:

«О мена дивная! Творец рода человеческого, принимая тело и душу, благоволил родиться от Девы и, став Человеком без вмешательства человека, одарил нас Своим Божеством»🕮.

Тайны детства Иисуса

Обрезание Иисуса по прошествии восьми дней от Его рождения🕮 — знак Его вхождения в потомство Авраамово, в народ Завета, Его подчинения закону🕮 и Его посланнического участия в богопочитании Израилевом, которое продлится всю жизнь. Это прообраз того «обрезания Христова», каковым является Крещение (Кол 2, 11–13).

Богоявление есть явление Иисуса как Мессии Израилева, Сына Божия и Спасителя мира. Вместе с крещением Иисуса в Иордане и свадьбой в Кане Галилейской🕮, Богоявление славит поклонение Иисусу «волхвов», пришедших с востока (Мф 2, 1). В этих «волхвах», представителях язычества соседних народов, Евангелие видит начаток народов, которые примут Благую Весть спасения через Боговоплощение. Приход волхвов в Иерусалим, чтобы «поклониться Царю Иудейскому» (Мф 2, 2), показывает, что они ищут в Израиле, в мессианском свете звезды Давидовой🕮, Того, Кто будет Царем народов🕮. Их приход означает, что язычники могут открыть Иисуса и почитать Его как Сына Божия и Спасителя мира, только обратившись к евреям🕮 и получив от них мессианское обетование в том виде, в каком оно содержится в Ветхом Завете🕮. Богоявление открывает, что «полнота язычников входит в род патриархов»🕮 и обретает «достоинство Израиля»🕮.

Сретение Иисуса во Храме🕮 показывает Его как Первенца, принадлежащего Господу🕮. Вместе с Симеоном и Анной все чаяния Израиля, все ожидания и надежды являются на встречу со Своим Спасителем (в византийской традиции это событие так и называется: сретение, т.е. встреча). Иисус признан как долгожданный Мессия, «свет к просвещению язычников» и «слава Израиля», но также и как «предмет пререканий». Оружие, которое, как предсказано, пройдет душу Марии, возвещает то, другое жертвоприношение, совершенное и единственное, — оно свершится на кресте, принося спасение, которое Бог «уготовал пред лицем всех народов».

Бегство в Египет и избиение младенцев🕮 показывают противостояние мрака свету: «Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин 1, 1). Вся жизнь Христа проходит под знаком гонений. Близкие Ему люди разделяют с Ним гонения🕮. Его возвращение из Египта🕮 напоминает Исход🕮 и являет Иисуса как окончательного Избавителя.

Тайны сокровенной жизни Иисуса

На протяжении большей части Своей жизни Иисус жил так же, как подавляющее большинство людей: повседневная жизнь без видимого величия, в занятиях физическим трудом, иудейская религиозная жизнь, подчиненная закону Божию🕮, жизнь в общине. Обо всем этом периоде нам открыто, что Он «был в повиновении» у родителей и «преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков» (Лк 2, 51–52).

Повиновение Иисуса Своей Матери и законному отцу в совершенстве исполняет четвертую заповедь. Это земной образ Его сыновнего повиновения Отцу небесному. Каждодневное повиновение Иисуса Иосифу и Марии возвещало и предваряло повиновение Страстного Четверга: «...не Моя воля...» (Лк 22, 42). Послушание Христа в буднях сокровенной жизни уже полагало начало делу восстановления того, что было разрушено непослушанием Адама🕮.

Сокровенная жизнь в Назарете позволяет всякому человеку общаться со Христом на самых обыденных жизненных путях:

«Назарет — это школа, где начинаешь понимать жизнь Иисуса: школа Евангелия. (...) Прежде всего урок молчания. Да родится в нас почтение к молчанию, этому восхитительному и необходимому состоянию духа. (...) Урок семейной жизни. Да научит нас Назарет тому, что такое семья, ее общение в любви, ее строгая, простая красота, ее священный, нерушимый характер. (...) Урок труда. Назарет, дом «Плотникова Сына»: здесь нам хочется понять и прославить суровый, искупительный закон человеческого труда... как, наконец, нам хочется приветствовать здесь тружеников всего мира и показать им их великий образец, их Божественного Брата»🕮.

Обретение Иисуса во храме🕮 — единственное событие, которое прерывает молчание Евангелия о сокровенных годах Иисуса. Иисус приоткрывает здесь тайну Своего полного посвящения миссии, вытекающей из Его богосыновства: «Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» Мария и Иосиф «не поняли» этих слов, но приняли их с верой, и Мария «сохраняла все слова сии в сердце Своем» на протяжении всех тех лет, когда Иисус был погружен в молчание обычной жизни.

III. Тайны общественного служения Иисуса

Крещение Иисуса

Началом🕮 общественного служения Иисуса было Его Крещение Иоанном в Иордане🕮. Иоанн проповедовал «крещение покаяния для прощения грехов» (Лк 3, 3). Толпа грешников: мытари и воины🕮, фарисеи, саддукеи🕮 и блудницы🕮 — идут к нему креститься. «Тогда приходит Иисус». Иоанн Креститель колеблется, но Иисус настаивает и принимает Крещение. И тогда Святой Дух в виде голубя нисходит на Иисуса, а голос неба возвещает: «Сей есть Мой Сын Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф 3, 13–17). Это — Явление (Епифания) Иисуса как Мессии Израилева и Сына Божия.

Крещение Иисуса, с Его стороны, есть приятие и начало Его миссии страждущего Служителя. Он позволяет причесть Себя к грешникам🕮; Он уже есть «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1, 29); Он уже предвещает «крещение» Своей кровавой смертью🕮. Он уже приходит «исполнить всякую правду» (Мф 3, 15), то есть весь подчиняется воле Отца: из любви Он соглашается на это крещение смерти ради отпущения наших грехов🕮. Этому приятию отвечает голос Отца, сообщающий, что все Его благоволение в Сыне🕮. Дух, Которым во всей полноте владеет Иисус с момента Своего зачатия, «сходит» на Него (Ин 1, 32–33) 🕮. Иисус будет источником Духа для всего человечества. При Его крещении «отверзлись небеса» (Мф 3, 16), замкнутые грехом Адамовым; и воды освятились сошествием Иисуса и Духа — это введение в новое творение.

Крещением христианин тайнодейственно уподобляется Иисусу, Который Своим крещением предвещает Свою смерть и воскресение; христианин должен войти в эту тайну смиренного уничижения и раскаяния, сойти в воду вместе с Иисусом, чтобы подняться вместе с Ним, возродиться водою и Духом, чтобы стать в Сыне Возлюбленным сыном Отца и «ходить в обновленной жизни» (Рим 6, 4):

«Погребемся со Христом крещением, дабы воскреснуть с Ним; опустимся с Ним, дабы возвыситься с Ним; вновь поднимемся с Ним, дабы в Нем восславиться»🕮.

«Все происшедшее со Христом открывает нам, что после погружения в воду Святой Дух нисходит на нас из небесных врат и что, усыновленные голосом Отца, мы становимся детьми Божиими»🕮.

Искушение Иисуса

Евангелия говорят о пребывании Иисуса в одиночестве, в пустыне сразу после Его крещения Иоанном: «ведомый Духом» в пустыню, Иисус остается там сорок дней без еды; Он живет с дикими зверями, и ангелы служат Ему🕮. По истечении этого времени сатана трижды искушает Его, стремясь поколебать Его сыновнее отношение к Богу. Иисус отражает эти поползновения, в которых как бы возобновляются искушения Адама в саду Эдемском и Израиля в пустыне, и диавол отходит от Него «до времени» (Лк 4, 13).

Евангелисты указывают на спасительный смысл этого таинственного события. Иисус есть новый Адам, остающийся верным там, где первый Адам поддался искушению. Иисус в совершенстве исполняет призвание Израиля: в противоположность тем, кто когда-то на протяжении сорока лет бросал вызов Богу в пустыне🕮, Христос является как Отрок Господень, полностью послушный Божественной воле. В этом Иисус — победитель диавола: Он «связал сильного», чтобы отобрать у него добычу (Мк 3, 27). Победа Иисуса над искусителем в пустыне предвещает победу страстей, высшее повиновение Его сыновней любви к Отцу.

Искушение Иисуса показывает, каким образом Сын Божий должен быть Мессией, в противоположность тому, что предлагает Ему сатана и что желают приписать Ему люди🕮. Вот почему Христос победил искусителя ради нас: «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр 4, 15). Церковь каждый год сорокадневным Великим Постом соединяется с тайной Иисуса в пустыне.

«Приблизилось Царствие Божие»

«После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 14–15). «Христос, чтобы исполнить волю Отца, положил начало Царству Небесному на земле»🕮. А воля Отца — «возвысить людей до участия в Божественной жизни»🕮. Он делает это, собирая людей вокруг Своего Сына Иисуса Христа. Это собрание есть Церковь на земле — «зачаток и начало» Царства Божия🕮.

Христос находится в средоточии этого собирания людей в «семью Божию». Он созывает их к Себе словом, знамениями, которые являют Царство Божие, а также посылая к ним Своих учеников. Он осуществит приход Своего Царствия прежде всего великой тайной Своей Пасхи: смертью крестной и воскресением. «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12, 32). К этому единению со Христом призваны все люди🕮.

Возвещение Царства Божия

Все люди призваны войти в Царство Божие. Возвещенное сначала сынам Израиля 🕮, это мессианское Царство предназначено принять людей со всех концов света🕮. Чтобы получить доступ в него, следует принять слово Христа:

«Слово Господне уподобляется зерну, которое сеется в поле: те, кто с верою его слушают и присоединяются к малому стаду Христову, приняли само Царство. Затем семя всходит само собой и растет, пока не настанет жатва»🕮.

Царство Небесное принадлежит бедным и малым, то есть тем, кто принял его со смиренным сердцем. Иисус послан, чтобы «благовествовать нищим» (Лк 4, 18)🕮. Он объявляет их блаженными, «ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5, 3); «младенцам» благоволил Отец открыть то, что осталось скрытым от мудрых и разумных 🕮. Иисус разделяет жизнь бедных — от яслей до распятия; Он знает голод 🕮, жажду 🕮 и лишения 🕮. Более того, Он отождествляет Себя со всевозможными бедными и деятельную любовь к ним делает условием вступления в Свое Царство🕮.

Иисус приглашает грешников на пир Царства: «Я пришел призвать не праведников, но грешников» (Мк 2, 17) 🕮. Он призывает их к обращению, без которого нельзя войти в Царство Небесное, но словами и деяниями являет им безграничное милосердие Отца к ним🕮 и безмерную радость на небесах «об одном грешнике кающемся» (Лк 15, 7). Высшим доказательством этой любви будет принесение Им в жертву Своей жизни «во оставление грехов» (Мф 26, 28).

Призывая войти в Царство Небесное, Иисус прибегает к притчам, и это характерная черта Его учительства🕮. Притчами Он зовет на пир Царства Небесного🕮, но в то же время предлагает сделать коренной выбор: чтобы получить Царство Небесное, надо отдать все🕮; слова недостаточны — нужны деяния🕮. Притчи для человека — словно зеркала, показывающие принимает ли он слово Христа — как места каменистые или как добрая земля🕮. Что делает он с полученными талантами?🕮 Иисус и присутствие Царства Небесного в этом мире таятся в сердце притч. Нужно войти в Царство Небесное, то есть стать учеником Христа, чтобы «знать тайны Царствия Небесного» (Мф 13, 11). Для тех, «внешних» (Мк 4, 11), все остается загадочным🕮.

Знамения Царства Божия

Иисус сопровождает Свои слова многочисленными «силами и чудесами и знамениями» (Деян 2, 22), которые показывают, что Царство Небесное — в Нем. Они подтверждают, что Иисус есть возвещенный Мессия🕮.

Знамения Иисусовы свидетельствуют о том, что Его послал Отец🕮. Они призывают верить в Него🕮. Тем, кто обращается к Нему с верою, Он дает то, чего они просят🕮. Тогда чудеса укрепляют веру в Того, Кто исполняет дела Своего Отца: они свидетельствуют о том, что Он Сын Божий🕮. Но они могут также быть поводом «соблазниться» (Мф 11, 6). Они не на то направлены, чтобы удовлетворять любопытство и жажду чудесного. Несмотря на столь очевидные чудеса, есть люди, которые отвергают Иисуса🕮; Его даже обвиняют в том, что Он действует бесовскою силой🕮.

Освобождая некоторых людей от земных зол — голода🕮, несправедливости🕮, болезни и смерти🕮, Иисус подал мессианские знамения; однако Он пришел не с тем, чтобы отменить все земные страдания🕮, но чтобы избавить людей от самого тяжкого рабства — порабощения греху🕮, которое препятствует им в их призвании сынов Божиих и порождает все другие виды человеческого порабощения.

Пришествие Царства Божия есть поражение царства сатаны🕮: «Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие» (Мф 12, 28). Изгнание бесов Иисусом избавляет людей от их власти🕮. Оно предвещает великую победу Иисуса над «князем мира сего» (Ин 12, 31). Крестом Христовым будет окончательно установлено Царство Божие: «Бог царствует с древа»🕮.

«Ключи Царства Небесного»

С самого начала Своего общественного служения Иисус выбирает людей, двенадцать числом, чтобы они были с Ним и участвовали в Его миссии🕮. Он дает им участие в Своей власти. Он «послал их проповедовать Царство Божие и исцелять больных» (Лк 9, 2). Они навсегда остаются в общении с Царством Христовым, ибо Христос через них правит Церковью:

«И Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах — судить двенадцать колен Израилевых» (Лк 22, 29–30).

В собрании Двенадцати Симон Петр занимает первое место🕮. Иисус доверил ему особую миссию. Благодаря Откровению, полученному от Отца, Петр исповедал: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». В ответ на это Господь наш сказал: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16, 18). Христос, «камень живой» (1 Петр 2, 4), дает Своей Церкви, построенной на камне-Петре, верную победу над силами смерти. В силу исповеданной им веры Петр будет несокрушимой скалой — опорой Церкви. Его миссией будет хранить эту веру от оскудения и укреплять в ней своих братьев🕮.

Иисус наделил Петра специфической властью: «И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф 16, 19). «Власть ключей» — это определение права управлять Домом Божиим, каковым является Церковь. Иисус, «добрый Пастырь» (Ин 10, 11), подтвердил это назначение после Воскресения: «Паси овец Моих» (Ин 21, 15–17). Власть «связывать» и «разрешать» означает полномочия отпускать грехи, выносить вероучительные суждения и принимать дисциплинарные решения в Церкви. Иисус поручил эту власть Церкви через служение апостолов🕮 и прежде всего Петра, единственного, кому Он прямо доверил ключи Царства Небесного.

Предвкушение Царствия Небесного: Преображение

С того дня, когда Петр исповедал, что Иисус есть Христос, Сын Бога Живого, Учитель «начал открывать ученикам Своим, что ему должно идти в Иерусалим и много пострадать (...) и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мф 16, 21). Петр отвергает эту весть🕮, другие понимают ее не больше, чем он🕮. В этом контексте находится таинственный эпизод Преображения Иисусова🕮 на высокой горе, перед тремя избранными Им свидетелями: Петром, Иаковом и Иоанном. Лицо и одежда Иисуса становятся ослепительно сияющими, Моисей и Илия являются, говоря Ему «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк 9, 31). Их осенило облако, и голос с неба произнес: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный; Его слушайте» (Лк 9, 35).

На мгновение Иисус, открывая Свою Божественную славу, подтверждает тем самым исповедание веры Петра. Он также показывает, что для того, чтобы «войти в славу Свою» (Лк 24, 26), Ему надлежит пройти крестный путь в Иерусалиме. Моисей и Илия видели Славу Божию на горе; Закон и Пророки возвестили страдания Мессии🕮. Страсти Иисуса воистину отражают волю Божию: Сын действует как Отрок Господень🕮. Облако указывает на присутствие Святого Духа: «Вся Троица является: Отец — голосом, Сын — как человек, Дух — в сияющем облаке»🕮:

«На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христа Боже, видеша: да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят: яко Ты еси воистинну Отчее сияние»🕮.

На пороге общественного служения — Крещение; на пороге Пасхи — Преображение. Крещением Иисуса «явлена была тайна нашего первого возрождения» — нашего крещения; Преображение «есть таинство второго возрождения» — нашего собственного воскресения🕮. Отныне мы участвуем в Воскресении Господа Духом Святым, Который действует в таинствах Тела Христова (Церкви). Преображение дает нам предвкушение славного пришествия Христа, Который «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп 3, 21). Но оно также напоминает нам, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян 14, 22):

«Этого Петр еще не понял, когда желал жить со Христом на горе🕮. Он уготовил это тебе, Петр, на времена после смерти. Но теперь Он Сам говорит: „Сойди, чтобы трудиться на земле, чтобы служить на земле, чтобы быть презираемым, распятым на земле. Жизнь сходит, чтобы быть убитой; Хлеб сходит, чтобы быть голодным; Путь сходит, чтобы утомиться на дороге; Источник сходит, чтобы жаждать; а ты отказываешься потрудиться?”»🕮.

Восхождение Иисуса в Иерусалим

«Когда же приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим» (Лк 9, 51) 🕮. Приняв это решение, Иисус указывал, что идет в Иерусалим, будучи готов там умереть. Трижды он предсказывал Свои страсти и Воскресение🕮. Направляясь в Иерусалим, Он сказал: «...не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк 13, 33).

Иисус напоминает о мученичестве пророков, которых предали смерти в Иерусалиме🕮. Тем не менее, Он продолжает призывать Иерусалим собраться вокруг Него: «...сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф 23, 37б). Завидев Иерусалим, Он заплакал над ним и еще раз высказал желание Своего сердца: «о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это скрыто ныне от глаз твоих» (Лк 19, 41–42).

Мессианский вход Иисуса в Иерусалим

Как примет Иерусалим своего Мессию? Всегда уклонявшийся от попыток народа сделать Его царем🕮, Иисус выбирает время Своего мессианского входа в град «Давида, отца Его» (Лк 1, 32) 🕮 и тщательно готовит его. Народ приветствует Его как Сына Давидова, Того, Кто приносит спасение («Осанна» означает: «Спаси же», «Подай спасение»). «Царь Славы» (Пс 24, 7–10) вступает в Свой город «сидя на молодом осле» (Зах 9, 9): Он покоряет дщерь Сионову, прообраз Своей Церкви, не хитростью или силой, но смирением, которое свидетельствует об истине🕮. Вот почему подданные Его Царства в тот день — это дети🕮 и нищие Божий, которые прославляют Его так, как ангелы, возвестившие о Нем пастухам🕮. Их славословие: «Благословен грядущий во имя Господне!» (Пс 118, 26) повторяется Церковью в песнопении «Свят, свят, свят» Евхаристической Литургии, которым открывается воспоминание Пасхи Господней.

Вход Иисуса в Иерусалим есть знамение Царствия Небесного, которое Царь Христос дает Своим Распятием и Воскресением. Празднованием этого события в Пальмовое (Вербное) воскресенье церковная литургия начинает Великую (Страстную) Неделю.

Коротко

«Вся жизнь Христа была неустанным учительством: Его молчание. Его чудеса. Его жесты, Его молитва, Его любовь к человеку, Его особая любовь к малым и бедным. Его полное самопожертвование на Кресте ради искупления мира, Его Воскресение — все это представляет собой осуществление Его слова и исполнение Откровения»🕮.

Ученики Христа должны уподобляться Ему, покуда Он не изобразится в них🕮. «И поэтому мы включены в тайны Его жизни, уподоблены Ему, умерши с Ним и воскреснув с Ним, доколе не будем царствовать с Ним»🕮.

Будь ты пастух или волхв, на этой земле ты не можешь постичь Бога иначе, как преклоняя колени перед Вифлеемскими яслями и с любовью поклоняясь Ему, сокровенному.

Своим повиновением Марии и Иосифу, так же, как Своим смиренным трудом на протяжении долгих лет в Назарете, Иисус подает нам пример святости в повседневной семейной и трудовой жизни

С самого начала Своего общественного служения Иисус — «Служитель», полностью посвященный делу Искупления, которое совершится через «крещение» Его Страстей.

Искушение в пустыне показывает Иисуса смиренным Мессией, Который торжествует над Сатаной своим полным подчинением замыслу спасения по воле Отца.

Царство Небесное открыто на земле Христом. «И это Царство Божие сияет людям в слове, в делах и в присутствии Христа»🕮. Церковь есть зачаток и начало этого Царства. Ее ключи вручены Петру.

Преображение Христово имеет целью укрепить веру апостолов в предвидении Страстей: восхождение на «гору» подготавливает восхождение на Голгофу. Христос, Глава Церкви, открывает то, что содержит Его Тело (Церковь) и что сияет в таинствах, — «упование славы» (Кол 1, 27)🕮.

Иисус добровольно пошел в Иерусалим, зная, что будет там предан смерти, по вине противления грешников🕮.

Вход Иисуса в Иерусалим - это явление пришествия Царства Небесного, которое Царь Христос, принятый в городе детьми и нищими духом, совершит Пасхой Своего Распятия и Воскресения.

---

Статья четвертая
«Иисус Христос страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и был погребен»

Пасхальная тайна Распятия и Воскресения Христова стоит в центре Благой Вести, которую апостолы, а вслед за ними Церковь должны проповедовать миру. Спасительный замысел Божий исполнился «однажды» (Евр 9, 26) искупительной смертью Сына Божия Иисуса Христа.

Церковь остается верной тому, что Сам Иисус до и после Своей Пасхи «изъяснял (...) сказанное о Нем во всем Писании»: «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти во славу Свою?» (Лк 24, 26–27. 44–45). Страдания Иисуса приняли свою конкретную историческую форму в силу того, что Он был отвержен «старейшинами, первосвященниками и книжниками» (Мк 8, 31), которые предали «Его язычникам на поругание и биение и распятие» (Мф 20, 19).

Таким образом, вера может пытаться изучать обстоятельства смерти Иисуса, верно переданные в Евангелиях🕮 и освещенные другими историческими источниками, чтобы лучше понять смысл Искупления.

§ 1. Иисус и Израиль

С самого начала общественного служения Иисуса фарисеи и сторонники Ирода вместе со священниками и книжниками договорились погубить Его🕮. Некоторые деяния Иисуса (изгнание бесов🕮, прощение грехов🕮, исцеления в субботу🕮, оригинальное толкование предписаний закона о чистом и нечистом🕮, близость с мытарями и грешниками🕮) вызвали у некоторых враждебно настроенных людей подозрение, что Он одержим🕮. Его обвиняют в святотатстве🕮 и лжепророчестве🕮 — религиозных преступлениях, которые закон наказывал смертью через побиение камнями🕮.

-575-

993

Многие деяния и слова Иисуса, следовательно, стали «предметом пререканий» (Лк 2, 34) для религиозных властей Иерусалима, которых Евангелие от Иоанна часто называет «иудеями»🕮, еще больше, чем для всего народа Божия🕮. Конечно, Его отношения с фарисеями не были только полемическими. Об опасности, которая Ему грозит, Его предупреждают фарисеи🕮. Иисус хвалит некоторых из них, как, например, книжника из Мк 12, 34, и неоднократно совершает трапезу у фарисеев. Иисус подтверждает статьи вероучения, разделяемые этой религиозной верхушкой народа Божия: о воскресении мертвых, формах благочестия (милостыня, пост и молитва) и обычае обращаться к Богу как к Отцу, а также о центральном месте, принадлежащем заповеди любви к Богу и ближнему.

Но многим в Израиле кажется, что Иисус действует против важнейших установлений избранного народа, как-то:

— повиновение закону во всей полноте его письменных предписаний, а для фарисеев — в истолковании устной традиции;

— центральное значение Иерусалимского храма как святого места, где особым образом обитает Бог;

— вера в единого Бога, славы Которого не может разделить никто из людей.

I. Иисус и Закон

Иисус произнес торжественное предостережение в начале Нагорной проповеди, где Он представил Закон, данный Богом на горе Синай во время заключения первого завета в свете бла- годати Нового Завета:

«Не думайте, что Я пришел нарушить Закон или пророков: не нарушить я пришел, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф 5, 17–19).

Иисус, Мессия Израилев, а значит, самый великий в Царстве Небесном, должен был, по Его собственным словам, исполнить закон во всей его полноте вплоть до малейших предписаний. Более того, Он - единственный, Кто мог сделать это в совершенстве. Иудеи, по их собственному признанию, так и не смогли исполнить Закон во всей его полноте, не нарушив ни малейшего предписания. Вот почему каждый год в день Очищения сыны Израилевы просят у Бога прощения за нарушения Закона. Ведь Закон есть единое целое, и, как напоминает апостол Иаков, «кто соблюдает весь Закон и грешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак 2, 10).

-579-

Этот принцип полноты соблюдения Закона- не только по букве его, но и по духу - был особенно дорог фарисеям. Предписывая его Израилю, они довели многих иудеев времен Иисуса до крайнего религиозного усердия. Это усердие, для того, чтобы не превратиться в ханжескую казуистику, неизбежно должно было подготовить народ к тому неслыханному вмешательству Божию, каким станет совершенное исполнение закона единым Праведником за всех грешников.

Совершенное исполнение Закона могло быть лишь делом Божественного Законодателя, рожденного подданным Закона в лице Сына🕮. В Иисусе Закон является уже не высеченным на каменных скрижалях, но написанным «на сердцах» (Иер 31, 33) - на сердце Отрока Господня: Он «будет производить суд по истине» (Ис 42, 3), и поэтому поставлен «в завет для народа» (Ис 42,6). Иисус исполнил Закон вплоть до того, что принял на себя «проклятие Закона» (ср. Гал 3, 10), которому подвержены те, «кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге Закона» (Гал 3, 10), ибо смерть Его была «для искупления от преступлений, сделанных в первом завете» (Евр 9, 15).

-581-

2084

Иисус предстал взорам иудеев и их духовных вождей как «Равви», «Учитель»🕮. Он часто учил в рамках раввинического толкования Закона🕮. Но в то же время Иисус мог только раздражать законоучителей, ибо Он не удовлетворялся тем, что предлагал среди их толкований — Свое, «Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф 7, 29).В Нем — то же самое Слово, которое прозвучало на горе Синай, давая Моисею письменный Закон, и вновь раздается на горе, где даются Заповеди Блаженства🕮. Оно не отменяет Закон, но исполняет его.Божественным образом подавая его окончательное толкование: «Еще слышали вы, что сказано древним (...). А Я говорю вам» (Мф 5, 33–34). Той же властью Божией Он отвергает некоторые «предания человеческие» (Мк 7, 8), принятые у фарисеев, которые «отменяют слово Божие» (Мк 7, 13*).

-582-

368, 548, 2173

Идя еще дальше, Иисус исполняет закон о чистоте пищи, столь важный в иудейской повседневной жизни, раскрывая его «педагогический»🕮 смысл Божественным толкованием: «...ничто, извне входящее в человека,не может его осквернить (...) чем очищается всякая пища. Исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого исходят злые помыслы» (Мк 7, 18–21). Давая окончательное толкование Закона, как имеющий власть Божию, Иисус оказывается в столкновении с некоторыми законоучителями, которые не принимали Его толкование, хотя оно и было подтверждено знамениями Божиими, его сопровождавшими🕮. Это особенно остро проявилось в вопросе о субботе: Иисус напоминает, нередко с использованием раввинистических аргументов🕮, что субботний отдых не нарушается служением Богу🕮 или ближнему🕮 — в том числе совершаемыми Им исцелениями.

II. Иисус и Иерусалимский Храм

Иисус, как до него пророки, глубоко почитал Иерусалимский храм. Он был принесен в храм Иосифом и Марией, чтобы быть представленным пред Господа, через сорок дней после рождения🕮. В возрасте двенадцати лет Он решил остаться в храме, чтобы напомнить родителям, что Ему должно быть в делах Отца Его🕮. Он ходил туда каждый год хотя бы на Пасху в течение Своей сокровенной жизни🕮. Его общественное служение перемещается Его паломничествами в Иерусалим на большие иудейские праздники🕮.

Иисус приходил в храм как в особо благоприятное место для встречи с Богом. Храм для Него есть жилище Его Отца, дом молитвы, и Он возмущен тем, что его внешний двор стал местом торговли🕮. Если Он изгоняет торгующих из храма, то делает это из ревностной любви к Отцу: «...и дома Отца Моего не делайте домом торговли. При сем ученики Его вспомнили, что написано: „ревность по доме Твоем снедает Меня” (Ис 69, 10)» (Ин 2, 16–17). После Его Воскресения апостолы сохранили религиозное уважение к храму🕮.

На пороге Страстей Иисус, однако, предсказал разрушение это великолепного здания, от которого не останется и камня на камне🕮. Здесь возвещались Им знамения последних времен, которые наступят с Его Пасхой🕮, но это пророчество в искаженном виде было пересказано лжесвидетелями во время до проса у первосвященника🕮 и его повторили Ему как оскорбление, когда Он был пригвожден ко кресту🕮.

Отнюдь не враждебный храму🕮, где протекла важнейшая часть Его учительства🕮, Иисус пожелал заплатить подать на храм, призвав для этого Петра🕮, которого Он только что утвердил как камень — основание Своей будущей Церкви🕮. Более того, Он отождествил Себя с храмом, представив Себя как окончательное жилище Бога среди людей🕮. Вот почему предание Его тела на смерть🕮 возвещает разрушение храма, чем;и откроется вступление в новый век истории спасения: «...наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу» (Ин 4, 21) 🕮.

III. Иисус и вера Израиля в Единого Бога

Если Закон и Иерусалимский храм могли сделать Иисуса «предметом пререканий»🕮 для религиозных властей Израиля, то подлинным камнем преткновения🕮 была для них Его роль в искуплении грехов, которое принадлежит лишь Богу.

Иисус привел в возмущение фарисеев, вкушая пищу с мытарями и грешниками🕮, притом так же дружески, как и с ними самими🕮. Тем среди них, «которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других» (Лк 18, 9) 🕮, Иисус сказал:«Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Лк 5, 32). Он пошел и дальше, объявив в лицо фарисеям, что поскольку грех лежит на всех🕮, то те, кто не видит для себя нужды в спасении, становятся слепы к себе самим🕮.

Иисус вызывал особое возмущение тем, что отождествлял Свое милосердие к грешникам с отношением к ним Самого Бога🕮. Наконец, Он даже дал понять, что, разделяя трапезу с грешниками🕮, допускает их на пир Мессии🕮. Но именно прощением грехов Иисус поставил религиозные власти Израиля перед особенной дилеммой. Не скажут ли они справедливо в обуревающем их ужасе: «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога» (Мк 2, 7)? Прощая грехи, Иисус либо кощунствует, если Он — человек, объявивший себя равным Богу🕮, либо говорит правду, и тогда в Его лице присутствует Бог и открыто Имя Божие🕮.

Одна только Божественность личности Иисуса может оправдать абсолютное требование: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мф 12, 30); так же, как и слова Его о том, что Он «больше Ионы (...) больше Соломона» (Мф 12, 41–42), «больше храма» (Мф 12, 6); как и Его напоминание о том, что Давид назвал Мессию Господом🕮, или же слова: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин 8, 58); и даже: «Я и Отец — одно» (Ин 10, 30).

Иисус предложил религиозным властям Иерусалима уверовать в Него по делам Отца, которые Он творит🕮. Но такой акт веры должен был «родиться свыше» (Ин 3, 7) силою Божественной благодати🕮. Такое требование обращения перед лицом столь поразительного исполнения обетовании🕮 позволяет понять трагическую ошибку синедриона, решившего, что Иисус заслуживает смерть за богохульство🕮. Члены синедриона действовали одновременно и «по неведению»🕮, и по «ожесточению» (Мк 3, 5; Рим 11, 25) от «неверия» (Рим 11, 20).

Коротко

Иисус не отменил Закон, данный на горе Синай, но исполнил его🕮 столь совершенно🕮, что открыл его глубинный смысл🕮 и искупил преступления против него🕮.

Иисус почитал Иерусалимский храм, совершая туда палом ничества на иудейские праздники, и ревностно любил это жилище Бога среди людей. Храм есть прообраз Его тайн. Если Он возвещает его разрушение, то тем самым Он объявляет о Своей смерти и вступлении в новый век истории спасения, когда Тело Его будет окончательным храмом.

Иисус творил дела, такие, как прощение грехов, открывающие Его как Того, Кто есть Сам Бог Спаситель🕮. Некоторые иудеи, не признавая Бога, ставшего Человеком🕮, видели в Нем человека, который «делает Себя Богом» (Ин 10, 33), и судили Его за богохульство.

§ 2. Иисус умер на кресте

I. Суд над Иисусом

Разногласия среди иудейских властей по отношению к Иисусу

-595-

Среди религиозных властей Иерусалима не только нашлись такие, как фарисей Никодим🕮 или знатный Иосиф из Аримафеи, которые втайне были учениками Иисуса🕮 ; долгое время вокруг Него🕮 шли споры — вплоть до того, что непосредственно накануне Его страстей св. апостол Иоанн мог сказать, что и «из начальников многие уверовали в Него», хотя и весьма несовершенным образом (Ин 12, 42). В этом нет ничего удивительного, если учесть, что на следующий день после Пятидесятницы «очень многие из священников покорились вере» (Деян 6, 7) и что были «некоторые из фарисейской ереси уверовавшие» (Деян 15, 5) настолько, что апостол Иаков мог сказать апостолу Павлу: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители Закона» (Деян 21, 20).

-596-

1753

Религиозные власти Иерусалима не были единодушны в том, какой линии поведения держаться в отношении Иисуса🕮. Фарисеи грозили отлучением тем, кто последует за ним🕮 . Тем, кто боялся, что «все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют местом нашим и городом» (Ин 11, 48), первосвященник Каиафа пророчески предложил: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели, чтобы весь народ погиб» (Ин 11, 49–50). Синедрион объявил, что Иисус «повинен смерти» (Мф 26, 66) за богохульство, но, поскольку им было утрачено право предавать смерти🕮, он предал Иисуса римлянам, обвинив в политическом бунте🕮. Это ставит Иисуса в одинаковое положение с Вараввой, обвиненным в «мятеже» (Лк 23, 19*). Политическими же угрозами первосвященники оказывали давление и на Пилата, добиваясь, чтобы он приговорил Иисуса к смертной казни🕮.

Иудеи не несут коллективной ответственности за смерть Иисуса

Учитывая очевидную из евангельского повествования историческую сложность суда над Иисусом и не принимая в расчет тяжесть личного греха каждого участника судебной процедуры (Иуды, синедриона, Пилата), известную лишь Богу, нельзя приписать ответственность за этот грех всем иудеям Иерусалима, несмотря на крики манипулируемой толпы🕮 и на глобальные упреки, содержащиеся в призывах к обращению после Пятидесятницы🕮. Сам Иисус, прощая на кресте🕮, а за ним Петр признали «неведенье» (Деян 3, 17) иерусалимских иудеев и даже их начальников. Тем более, нельзя распространять во времени и пространстве ответственность за распятие Иисуса на других иудеев, ссылаясь на возглас народа: «Кровь Его на нас и на детях наших»🕮 (Мф 27, 25).

Поэтому Церковь провозгласила и на II Ватиканском Соборе: «...то, что было совершено во время Страстей Христовых, не может быть вменено в вину ни всем без различия иудеям, жившим в то время, ни иудеям нашего времени. (...) Иудеи не должны быть представлены ни отверженными Богом, ни проклятыми, как будто бы это вытекало из Священного Писания»🕮.

Все грешники были виновниками Страстей Христовых

Церковь в своем вероучении и в свидетельстве своих святых никогда не забывала, что «сами грешники были виновниками и как бы орудиями всех мук, которые претерпел Божественный Искупитель🕮. Учитывая, что наши грехи ранят Самого Христа🕮, Церковь, не колеблясь, считает христиан наиболее ответственными за страдания Иисусовы, в то время как слишком часто христиане возлагали бремя этой ответственности только на иудеев:

«Мы должны рассматривать как виновников этого ужасного греха всех, кто продолжает погрязать во грехе. Именно наши преступления заставили Господа нашего Иисуса Христа претерпеть крестные страдания, и поэтому те, кто погружается в безнравственность и зло, несомненно „снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему” (Евр 6, 6). И, надо в этом признаться, наше собственное преступление в данном случае больше, чем преступление иудеев. Потому что они, по свидетельству апостола, „если бы познали, то не распяли бы Господа славы” (1 Кор 2, 8). Мы же, наоборот, исповедуем, что знаем Его. И когда отрекаемся от Него своими делами, то в некотором смысле поднимаем на Него смертоносные руки»🕮. «Нет, не бесы Его распяли; это ты с ними Его распял и еще распинаешь, услаждаясь пороками и грехами»🕮.

II. Искупительная смерть Христа в спасительном Замысле Божием

Иисус предан «по определенному совету и предвидению Божию»

Насильственная смерть Иисуса не была случайным плодом несчастного стечения обстоятельств. Она принадлежит к тайне Замысла Божия, как объяснил это иерусалимским иудеям апостол Петр уже в своей первой проповеди на Пятидесятницу: «Сего, по определенному совету и предвидению Божию преданного, вы взяли...» (Деян 2, 23). Этот библейский язык не означает, что те, что «предали Иисуса» (Деян 3, 13), были всего лишь пассивными исполнителями сценария, заранее написанного Богом.

У Бога все моменты времени присутствуют в их настоящем. И Свой предвечный план «предопределения» Он установил, включая в Него свободный ответ каждого человека на Его благодать: «Ибо поистине собрались в городе сем на Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским🕮, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой» (Деян 4, 27–28). Бог допустил деяния, вытекавшие из их ослепления🕮, чтобы исполнить Свой спасительный замысел🕮.

«...умер за грехи наши, по Писанию»

Этот Божий Замысел о спасении через предание на смерть «Праведника, Раба» (Ис 53, 11) 🕮 был возвещен в Писании заранее как тайна всеобщего искупления, то есть выкупа, который избавит людей от рабства греха🕮. Апостол Павел в исповедании веры, которое он, как говорит, «принял» (1 Кор 15, 3), провозглашает, что «Христос умер за грехи наши, по Писанию»🕮. В искупительной смерти Иисуса в особенности исполняется пророчество о страждущем Отроке Господнем🕮. Сам Иисус раскрывает смысл Своей жизни и смерти в свете образа страждущего Отрока🕮. После Своего воскресения Он дает это толкование Писания ученикам в Эммаусе🕮, а потом и самим апостолам🕮.

«Бог Его сделал для нас жертвою за грех»

Апостол Петр, следовательно, может так формулировать апостольскую веру в Божий Замысел спасения: «...искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, (...) драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца, предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для нас» (1 Петр 1, 18–20). Грехи людей, как следствие первородного греха, наказываются смертью🕮. Посылая Своего Сына в образе раба🕮, соответственном состоянию падшего человечества, из-за греха обреченного на смерть🕮, «не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор 5, 21).

Иисус не познал осуждения, как если бы Сам согрешил🕮. Но в искупительной любви, которая всегда объединяла Его с Отцом🕮, Он взял на Себя бремя нашего блуждания в грехе против Бога, вплоть до того, что даже произнес от нашего имени на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! для чего ты Меня оставил?» (Мк 15, 34; Пс 22, 1). Сделав Его столь солидарным с нами грешными, Бог «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим 8, 32), чтобы мы «примирились с Богом смертию Сына Его» (Рим 5, 10).

Бог положил начало всеобщей спасительной любви

Отдавая Сына за наши грехи, Бог открывает тем самым, что Его замысел о нас есть замысел благоволения и любви, предшествующей всяким нашим заслугам: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин 4, 10) 🕮. «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим 5, 8).

Эта любовь не имеет исключений, о чем Иисус напомнил в заключении притчи о заблудившейся овце: «Так нет воли Отцавашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф 18, ;14). Он говорит, что пришел, чтобы «отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20, 28); этот последний термин не ограничителен: он противопоставляет все человечество единственной личности Спасителя, Который отдает Себя, чтобы спасти человечество🕮. Церковь следом за апостолами🕮 учит, что Христос умер за всех людей без исключения. «Нет, не было и не будет ни одного человека, за которого Христос не пострадал»🕮.

III. Христос Сам предал Себя Отцу за наши грехи

Вся жизнь Христа есть дар Отцу

Сын Божий, Который «сошел с небес не для того, чтобы творить волю Свою, но волю пославшего Его Отца» (Ин 6, 38), «входя в мир, говорит: (...) Вот, иду (...) исполнить волю Твою, Боже (...) По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа» (Евр 10, 5–10). С самого начала Своего Воплощения Сын посвящает Себя общественному замыслу Спасения в Своей искупительной миссии: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин 4, 34). Жертва Иисусова «за грехи всего мира» (1 Ин 2, 2) выражает Его общение любви с Отцом: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою» (Ин 10, 17). «Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца, и как заповедал Мне Отец, так и творю» (Ин 14, 31).

Это желание отдать Себя замыслу искупительной любви Отца одушевляет всю жизнь Иисуса🕮, ибо Его искупительные Страсти — причина для Его Воплощения: «Отче! избавь Меня от часа сего. Но на сей час Я и пришел» (Ин 12, 27). «Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин 18, 11). И еще на кресте, прежде чем «совершилось» (Ин 19, 30), Он сказал: «Жажду» (Ин 19, 28).

«Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира»

Иоанн Креститель, после того как согласился дать Ему крещение вслед за грешниками🕮, увидел и показал, что Иисус есть. «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1, 29) 🕮. Он открывает, таким образом, что Иисус есть в одно и то же время страждущий Отрок, молчаливо дающий вести Себя на заклание (Ис 53, 7) 🕮 и несущий грех многих🕮, и пасхальный Агнец, символ искупления Израиля во время первой Пасхи (Исх 12, 3–14) 🕮. Вся жизнь Христова выражает Его миссию: «послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк 10, 45).

Иисус свободно посвящает Себя искупительной любви Отца

Посвящая Свое человеческое сердце любви Отца к людям, Иисус «до конца возлюбил их» (Ин 13, 1), ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин15, 13). Так в страдании и смерти Его человеческое естество стало свободным и совершенным орудием Его Божественной любви, которая хочет спасения людей🕮. Действительно, Он свободно принял крестные муки и смерть из любви к Отцу и к людям, которых Отец хочет спасти: «Никто не отнимает ее [жизнь] у меня, но Я Сам отдаю ее» (Ин 10, 18). Отсюда вытекает неограниченная свобода Сына Божия, по Своему решению идущего на смерть🕮.

На Тайной Вечере Иисус предварил добровольное жертвоприношение Своей жизни

Иисус высочайшим образом выразил свободное принесение Себя в жертву в совместной трапезе с двенадцатью апостолами🕮 «в ту ночь, в которую предан был» (1 Кор 11, 23). Накануне Страстей, пока Он еще свободен, Иисус превращает эту Последнюю Вечерю с апостолами в поминание Своей добровольной жертвы Отцу🕮 ради спасения людей: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается» (Лк 22, 19). «Сие есть Кровь Моя, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26, 28).

Евхаристия, которую Он учреждает в этот момент, будет «воспоминанием» (1 Кор 11, 25) его жертвоприношения. Иисус включает апостолов в Свое приношение и просит их продолжать его🕮. Тем самым Иисус ставит Своих апостолов священ никами Нового Завета: «И за них Я посвящаю Себя, чтобы они были освящены истиною» Ин 17, 19) 🕮.

Гефсиманское борение

Чашу Нового Завета, которую предвестил Иисус на Тайной Вечере, принося в дар Себя Самого🕮, Он принимает затем из рук Отца во время Своей предсмертной муки в Гефсиманском саду🕮, становясь «послушным даже до смерти» (Флп 2, 3;ср.;Евр 5, 7–8). Иисус молится: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия...» (Мф 26, 39). Так выражает Он ужас, который смерть вызывает у Его человеческой природы. Ведь эта природа, как и наша, предназначена к вечной жизни; к тому же, в отличие от нашей, она совершенно свободна от греха🕮, который есть причина смерти🕮; но главное — она принята Божественным Лицом «Начальника жизни» (Деян 3, 15), «Живого» (Откр 1, 17) 🕮. Принимая Своей человеческой волей «волю Отца»🕮, Он принимает Свою смерть как искупление, чтобы «грехи наши вознести на древо» (1 Петр 2, 24).

Смерть Христова есть жертва единственная и окончательная

Смерть Христова есть одновременно пасхальная жертва, совершающая окончательное искупление людей🕮 «Агнцем Божиим, Который берет на себя грехи мира» (Ин 1, 29) 🕮, и жертва Нового Завета🕮, которая восстанавливает человека в общении с Богом🕮, примиряя его с Ним Кровью, «за многих изливаемою во оставление грехов» (Мф 26, 28) 🕮.

Эта жертва Христова — единственная, она завершает и превосходит все жертвоприношения🕮. Она есть прежде всего дар Самого Бога Отца: Отец отдает Сына, чтобы примирить нас с Собой🕮. В то же время это дар Сына Божия вочеловечившегося, Который свободной волею и по любви🕮 приносит в жертву Свою жизнь🕮 Отцу Духом Святым🕮, чтобы искупить наше непослушание.

Иисус заменяет Своим послушанием наше непослушание

«...как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим 5, 19). Своим послушанием до самой смерти Иисус стал страждущим Отроком, Который поставил Себя на наше место, «принес Свою жизнь в жертву умилостивления», чтобы «оправдать многих и принять на Себя их вину» (ср. Ис 53, 10–12*). Иисус возместил нашу вину и принес Отцу удовлетворение за наши грехи🕮.

На кресте Иисус совершает Свое жертвоприношение

Именно любовь «до конца» (Ин 13, 1) наделила жертвоприношение Христа искупительной и спасительной, очистительной и возмещающей ценностью. Он всех нас познал и возлюбил, принося в дар Свою жизнь🕮. «Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли» (2 Кор 5, 14). Ни один человек, будь он самый святой, не был в состоянии принять на себя грехи всех людей и отдать себя в жертву за всех. Существование в Христе Божественного Лица Сына, которое превосходит и вместе с тем объемлет все человеческие существа, соделывая Его Главой всего человечества, делает возможным Его искупительное жертвоприношение за всех.

«Своими святыми Страстями на древе крестном Он заслужил нам оправдание» — учит Тридентский Собор🕮, подчеркивая уникальный характер жертвоприношения Христа как «виновника спасения вечного» (Евр 5, 9). И Церковь поклоняется кресту и поет: «Славься, Крест, наша единственная надежда!»🕮.

Наше участие в жертве Христовой

Крест это уникальное жертвоприношение Христа, единого «посредника между Богом и человеками» (1 Тим 2, 5). Но в силу того, что Он в Своем воплощенном Божественном Лице «Сам (...) соединился неким образом с каждым человеком»🕮, Он «предлагает всем возможность приобщиться пасхальной тайне путем, известным только Богу»🕮. Он призывает Своих учеников: «...возьми крест свой и следуй за мной» (Мф 16, 24), ибо Он «пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Петр 2, 21). Он воистину хочет присоединить к Своей искупительной жертве как раз тех, кто первыми ею искуплен🕮. Это высшим образом совершается в лице Его Матери, более тесно, чем все остальные, включенной в тайну Его искупительного страдания🕮.

«Помимо Креста, нет иной лестницы, ведущей на небеса»🕮.

Коротко

«Христос умер за грехи наши, по Писанию» (1 Кор 15,3)

Наше спасение вытекает из инициативы любви Бога по отношению к нам, ибо «Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин 4, 10). «Бог во Христе примирил с Собою мир» (2 Кор 5, 19).

Иисус свободно даровал Себя ради нашего спасения. Предвещая этот дар. Он заранее сообщает о нем во время Тайной Вечери: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается» (Лк 22, 19).

Искупление, совершенное Христом, состоит в том, что Он «пришел, чтобы (...) отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20, 28), то есть, «возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин 13, 1), чтобы они были «искуплены (...) от суетной жизни, преданной [им] от отцов» (1 Петр 1, 18).

Своим духовным служением Отцу «до смерти крестной» (Флп 2, 8) Иисус исполнил искупительную миссию🕮. страдающего Отрока, который «оправдает многих и грехи их на Себе понесет» (Ис 53, 11) 🕮.

§ 3. Иисус Христос был погребен

«По благодати Божией, за каждого Он вкусил смерть» (Евр 2, 9*). В Своем замысле спасения Бог предопределил, что Сын не только «умрет за грехи наши» (1 Кор 15, 3), но и «вкусит смерть», то есть познает состояние смерти, состояние разделения души и тела, в продолжение времени между тем мгновением, когда Он испустил дух на кресте, и тем, когда Он воскрес. Это состояние Христа умершего есть тайна погребения и сошествия в ад. Это тайна Святой Субботы, когда Христос, положенный во гроб🕮, являет нам великое субботнее отдохновение Бога🕮. после совершения🕮 спасения людей, которое умиротворяет всю вселенную🕮.

Христос во гробе в теле Своем

Пребывание Христа во гробе представляет собой реальную связь между преходящим состоянием Христа до Пасхи и Его нынешним славным состоянием Воскресшего. Это Тот же «Живой», Который может сказать: «...и был мертв, и се, жив во веки веков» (Откр 1, 18)

«Бог (Сын) не помешал смерти разделить душу и тело, согласно необходимому порядку природы, но вновь соединил их друг с другом Воскресением, чтобы быть Самому в Своем Лице точкой встречи смерти и жизни, останавливая в Себе разложение природы, производимое смертию, и Сам становясь началом соединения разделенных частей»🕮.

Поскольку «Начальник жизни», которого предали на смерть (Деян 3, 15), есть Тот же, что и «Живой, Которыйвоскрес» (Лк 24, 5–6), нужно было, чтобы Божественное Лицо Сына Божия оставалось соединенным с Его душою и телом, разлученными смертью:

«Итак, хотя Христос и умер как человек и святая Его душа была отделена от непорочного тела, но Божество осталось неотделенным от Его души и тела, (...) и даже при таких обстоятельствах единое Лицо не разделилось на два, ибо и тело, и душа в одно и то же время — с самого начала возымели бытие в Лице Слова, и хотя во время смерти были отделены друг от друга, однако каждое из них оставалось соединенным с тем же единым Лицом Слова»🕮.

«Ты не дашь святому Твоему увидеть тления»

Смерть Христа была истинной смертью в том отношении, что положила конец Его земному человеческому существованию. Но по причине единства, которое тело Его сохранило с Лицом Сына, это тело не превратилось в бренные останки, как бывает обычно, ибо смерти «невозможно было удержать Его» (Деян 2, 24) и посему «Божественная добродетель уберегла тело Христово от тления»🕮. О Христе можно одновременно сказать: «Он отторгнут от земли живых» (Ис 53, 8) — и: «...плоть Моя упокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души Моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления» (Деян, 2, 26–27) 🕮. Воскресение Иисуса «в третий день» (1 Кор 15, 4; Лк 24, 46) 🕮 было знамением этого, ибо считалось, что тление должно проявиться начиная с четвертого дня🕮.

«Погреблись со Христом...»

Крещение, изначальным и полным знаком которого является погружение в воду, действенно означает сошествие во гроб христианина, который умирает для греха со Христом в предвидении новой жизни: «Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим 6,4) 🕮.

Коротко

Иисус вкусил смерть за всех🕮. Воистину это вочеловечившийся Сын Божий умер и был погребен.

Во время пребывания Христа во гробе Его Божественное Лицо оставалось соединенным как с душой Его, так и с телом, разлученными между собою смертью. Вот почему тело Христа умершего «не увидело тления» (Деян 13, 37).

---

Статья пятая
«Иисус Христос сошел во ад, в третий день воскрес из мертвых»

«Иисус нисходил прежде в преисподние места земли (...) Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес» (Еф 4, 9–10). Апостольский Символ веры в одном члене исповедует сошествие Иисуса Христа во ад и Его Воскресение из мертвых в третий день, ибо в Своей Пасхе из глубины смерти Он дал излиться жизни:

«Христос, Сын Твой,
Который, взойдя от ада, озарил Своим
мирным светом человеческий род
и живет и царствует во веки веков. Аминь»🕮.

§ 1. Христос сошел во ад

Часто встречающиеся в Новом Завете утверждения, что Иисус «воскрес из мертвых» (Деян 3, 15; Рим 8, 11; 1 Kop 15, 20), подразумевают, что, прежде чем воскреснуть, Он побывал там, где пребывают мертвые🕮. Это первый смысл, который дает апостольская проповедь сошествию Иисуса во ад: Иисус познал смерть, как все люди, и соединился с ними душою в жилище мертвых. Но Он сошел туда как Спаситель, возвещая Благую Весть душам, которые были там заключены🕮.

Жилище мертвых, куда сошел умерший Христос, Писание называет адом или «преисподними местами земли» (Шеол, или Άîδης) 🕮, потому что те, кто там находится, лишены созерцания Бога🕮. Таково в действительности — в ожидании Искупителя — состояние всех мертвых, злых или праведных🕮. Это не означает, будто участь их одна и та же, что и показал Иисус в притче о бедном Лазаре, принятом на «лоно Авраамово»🕮. «Именно эти святые души, ожидавшие своего Избавителя на лоне Авраамовом, освободил Христос, когда сошел в ад»🕮. Иисус сошел в ад не для того, чтобы освободить из него проклятых🕮 или разрушить ад осуждения🕮, но чтобы освободить праведников, которые Ему предшествовали🕮.

«...И мертвым было благовествуемо...» (1 Петр 4, 6). Сошествие в ад есть исполнение, вплоть до последней полноты, евангельской вести о спасении. Это завершающая стадия мессианской миссии Иисуса, сжатая во времени, но безгранично просторная в своем реальном распространении дела искупления на всех людей всех времен и всех народов, ибо все спасенные обрели участие в искуплении.

Итак, Христос сошел в глубины смерти🕮, чтобы сбылось: «...мертвые услышат голос Сына Божия и услышавши оживут» (Ин 5, 25). Иисус, «Начальник жизни» (Деян 3, 15), умер, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр 2, 14–15). Отныне Христос воскресший имеет «ключи ада и смерти» (Откр 1, 18) и «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено земных, небесных и преисподних» (Флп 2, 10)

Сегодня великое молчание на земле: великое молчание и великое одиночество. Великое молчание, ибо Царь спит. Земля содрогнулась и затихла, ибо Бог уснул во плоти и пробудил от века спящих. (…) Он идет за погибшим прародителем, как за потерявшейся овцой. Он хочет посетить всех сидящих во тьме и сени смертной. Избавить от скорбей плененного Адама и плененную вместе с ним Еву идет Бог, их же Сын. (…) «Я — Бог твой, Который ради тебя стал твоим Сыном. (…) Восстань, спящий, ибо Я создал тебя не для того, чтобы ты в узах содержался в преисподней. Поднимись из мертвых: Я есмь жизнь для мертвых»🕮.

Коротко

В словах «сошел во ад» Символ веры исповедует, что Иисус действительно умер и что Своей смертью за нас Он победил смерть и диавола, «имеющего державу смерти» (Евр 2, 14),

Христос умерший, соединенный душою со Своим Божественным Лицом, сошел в жилище мертвых. Он открыл праведникам, которые Ему предшествовали, врата неба.

§ 2. В третий день воскрес из мертвых

«И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса» (Деян 13, 32–33). Воскресение Иисуса есть высшая истина нашей веры во Христа, в нее веровала и ею как главной истиной жила первая христианская община. Она передана Преданием как истина основополагающая, установлена текстами Нового Завета, проповедана — вместе с крестом — как существеннейшая часть пасхальной тайны:

«Христос воскресе из мертвых,
смертию смерть поправ
и сущим во гробех живот даровав»🕮.

I. Историческое и трансцендентное событие

Тайна воскресения Христова есть действительное событие, имевшее исторические подтверждения, как свидетельствует об этом Новый Завет. Уже апостол Павел мог писать в Послании к Коринфянам около 56 г.: «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати» (1 Кор 15, 3–4). Апостол говорит здесь о живом предании Воскресения,о котором он узнал после своего обращения у ворот Дамаска🕮.

Пустой гроб

«Что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес» (Лк 24, 5–6). В контексте событий Пасхи первый элемент, с которым мы сталкиваемся, — это пустой гроб. Сам по себе он не представляет прямого доказательства. Отсутствие тела Христова во гробе могло бы иметь и другие объяснения🕮. Несмотря на это, пустой гроб для всех был существеннейшим знаком. Когда ученики обнаружили его, это было первым шагом к признанию самого факта Воскресения. Сначала это произошло с женами-мироносицами🕮, потом с Петром🕮. Ученик, «которого любил Иисус» (Ин 20, 6), утверждает, что, войдя во гроб и увидев «пелены лежащие» (Ин 20, 6), он «увидели уверовал» (Ин 20, 8). Это подразумевает, что по состоянию пустого гроба🕮 он понял, что отсутствие тела Иисусова не могло быть делом рук человеческих и что Иисус не просто вернулся к земной жизни, как это было с Лазарем🕮.

Явления Воскресшего

Мария Магдалина и другие жены-мироносицы, которые пришли, чтобы закончить помазание тела Иисусова🕮, поспешно погребенного ввиду того, что вечером Страстной Пятницы наступал праздник субботы🕮, были первыми, кто встретил Воскресшего🕮. Поэтому жены-мироносицы первыми принесли весть о Воскресении Христовом самим апостолам (Лк 24, 9–10). Затем Иисус явился апостолам — сначала Петру, потом двенадцати🕮. Петр, призванный укреплять веру своих братьев🕮, видит Воскресшего раньше, чем они, и на основе его свидетельства община восклицает: «Господь истинно воскрес и явился Симону» (Лк 24, 34).

Все, что случилось в эти пасхальные дни, вовлекает каждого из апостолов — и в особенности Петра — в созидание новой эры, которая началась в пасхальное утро. Как свидетели Воскресения, они остаются камнями, заложенными в основание Его Церкви. Вера первой христианской общины основана на свидетельстве конкретных людей, известных христианам и, в большинстве своем, живущих среди них. Эти «свидетели воскресения Его»🕮 — прежде всего Петр и двенадцать апостолов, но не только: Павел ясно говорит, что однажды Иисус явился более чем пятистам братьям, а потом Иакову и всем апостолам🕮.

-643-

Перед лицом этих свидетельств невозможно толковать Воскресение Христово вне физического порядка вещей и не признавать его историческим фактом. Из фактов следует, что вера учеников была подвергнута радикальному испытанию страстями и смертью на кресте их Учителя, предреченными Им заранее🕮. Потрясение, вызванное страстями, было так велико, что ученики (по крайней мере, некоторые из них) не сразу поверили вести о Воскресении. Евангелия показывают нам отнюдь не общину, охваченную мистическим восторгом, но подавленных («печальных»: Лк 24, 17) и устрашенных🕮 учеников. Вот почему они не поверили женам-мироносицам, вернувшимся от гроба, «и показались им слова их пустыми» (Лк 24, 11) 🕮. Когда Иисус явился одиннадцати в вечер Пасхи, Он «упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего они не поверили» (Мк 16, 14).

-644-

Даже лицом к лицу с воскресшим Иисусом ученики еще сомневаются🕮, настолько им это кажется невозможным: они думают, что видят духа🕮. «...они от радости еще не верили и дивились» (Лк 24, 41). Фома пройдет через то же испытание сомнением🕮, а во время последнего явления Христа в Галилее, о котором рассказано у Матфея, «иные усомнились» (Мф 28, 17). Вот почему гипотеза, согласно которой Воскресение было «продуктом» веры (или легковерия) апостолов, не имеет почвы. Как раз наоборот, их вера в Воскресение родилась — под действием Божественной благодати — из непосредственного опыта реальности воскресшего Христа.

Состояние воскресшей человеческой природы Христа

Воскресший Иисус устанавливает с учениками прямые отношения через осязание🕮 и совместную трапезу🕮. Тем самым Он призывает их убедиться, что Он не дух🕮, но, главное, установить факт, что воскресшее тело, в котором Он предстает перед ними, то же самое, которое прошло через мучения и распятие, ибо Он еще несет на Себе следы страданий🕮. Однако, вместе с тем, это подлинное реальное тело обладает новыми свойствами прославленной плоти: Иисус уже не находится во власти пространства и времени, но может присутствовать, где, как и когда Он хочет🕮, ибо Его человеческую природу больше нельзя удержать на земле, она принадлежит уже только Божественному Царству Отца489. По этой же причине воскресший Иисус совершенно волен являться, как Он хочет: под видом садовника🕮 или «в ином образе» (Мк 16, 12), чем тот, к которому привыкли ученики, именно для того, чтобы возбудить их веру🕮.

Воскресение Христа не было возвращением к земной жизни, как то было с воскресениями, совершенными Им до Пасхи: дочери Иаира, юноши из Наина, Лазаря. Это были чудесные события, но те, кому дано было чудо, вновь обретали силою Иисуса — «обычную» земную жизнь. Придет время, и они снова умрут. Воскресение Христово иное по существу. В Своей воскресшей плоти Он переходит из состояния смерти к иной жизни за пределами времени и пространства. Плоть Иисусова в Воскресении исполнена мощи Святого Духа; Он участвует в Божественной жизни во славе, так что апостол Павел мог назвать Христа человеком «небесным»🕮.

Воскресение как трансцендентное событие

«О воистину блаженная ночь — поется в пасхальном гимне «Exsultet» («Да ликует») — та единственная, что удостоилась знать время и час, когда Христос воскрес от ада». Дейсвительно, никто не был очевидцем самого события Воскресения, и ни один из евангелистов его не описывает. Никто не мог рассказать, как оно произошло физически. Еще менее была доступна чувствам самая глубинная суть Воскресения — переход к иной жизни. Будучи историческим событием, которое известно нам через знак пустого гроба и реальность встреч апостолов с воскресшим Христом, Воскресение тем не менее пребывает — поскольку оно превосходит историю и выходит за ее пределы, — в самом средоточии тайны веры. Вот почему воскресший Христос является не миру🕮, а Своим ученикам, «тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим и которые ныне суть свидетели Его пред народом» (Деян 13, 31).

II. Воскресение — дело Святой Троицы

Воскресение Христово есть предмет веры как трансцендентное вмешательство Самого Бога в творение и историю. В Воскресении три Лица Святой Троицы одновременно действуют вместе и являют то, что присуще каждому из Них. Оно совершилось могуществом Отца, Который «воскресил»🕮 Христа, Сына Своего, и тем самым в совершенстве ввел Его человеческую природу — с Его плотью — в Троицу. Иисус окончательно «открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, чрез воскресение из мертвых» (Рим 1, 4). Св. Павел подчеркивает явление силы Божией🕮 через дело Духа, Который оживил мертвую человеческую природу Иисуса и призвал ее к состоянию Господней славы.

Что касается Сына, то Он совершает Свое Воскресение Своей Божественной силой. Иисус возвещает, что Сыну Человеческому предстоит много пострадать, умереть и затем воскреснуть (в активном значении глагола🕮). В другом месте Он прямо утверждает: «Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее (...) имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее (Ин 10, 17–18). «...мы веруем, что Иисус умер и воскрес» (1 Фес 4, 14).

Отцы Церкви созерцают Воскресение, исходя из Божественного Лица Христа, которое остается соединенным с Его душой и телом, отделенными друг от друга смертью: «Единством Божественной природы, которая пребывает сущей в каждой из двух частей человека, сии соединяются вновь. И так смерть происходит разделением человеческого состава, а Воскресение — единением двух разделенных частей»🕮.

III. Смысл и спасительное значение Воскресения

«А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор 15, 14). Воскресение прежде всего есть подтверждение всего, что делал и чему учил Сам Христос. Все истины, даже самые недоступные человеческому уму, на ходят себе оправдание, если, воскреснув, Христос дал обещанное окончательное доказательство Своей божественной власти

Воскресение Христово — это исполнение обещаний Ветхого Завета🕮 и Самого Иисуса во время Его земной жизни🕮. Выражение «по Писанию»500 указывает, что Воскресение Христово исполняет эти предсказания.

Истина Божественности Иисуса подтверждена Его Воскресением. Он говорил: «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин 8, 28). Воскресение Распятого показало, что Он есть воистину «Сущий», Сын Божий и Сам Бог. Св. Павел мог сказать евреям: «...обетование, данное отцам, Бог исполнил нам (...) воскресив Иисуса, как и во втором псалме написано: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Деян 13, 32–33) 🕮. Воскресение Христово тесно связано с тайной Воплощения Сына Божия. Оно есть исполнение Боговоплощения по предвечному замыслу Божию.

Пасхальная тайна обладает двойным аспектом: смертью Своей Он избавляет нас от греха, Воскресением — открывает путь в жизнь новую. Эта последняя есть прежде всего оправдание, которое восстанавливает нас в благодати Божией🕮, «дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим 6, 4). Она состоит в победе над смертью как плодом греха и новом участии в благодати🕮. Она исполняет усыновление, ибо люди становятся братьями Христа, как Сам Иисус называет учеников после Воскресения: «...иди к братьям моим и скажи им...» (Мф 28, 10; Ин 20, 17). Братья не по природе, но по дару благодати, ибо это усыновление дает реальное участие в жизни Сына единого, полностью открывшейся в Воскресении.

Наконец, Воскресение Христа — и Сам Христос воскресший — есть начало и источник нашего будущего воскресения: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. (...) Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор 15, 20– 22). В ожидании исполнения этого Христос воскресший живет в сердцах Своих верных. В нем христиане вкушают «сил будущего века» (Евр 6, 5), и жизнь их увлечена Христом в лоно жизни в Боге🕮, чтобы они «уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор 5, 15).

Коротко

Вера в Воскресение имеет своим предметом событие, исторически засвидетельствованное учениками, которые действительно встретили Воскресшего, и в то же время таинственно трансцендентное, ибо это вступление человеческой природы Христа во славу Божию.

Пустой гроб и лежавшие пелены сами по себе означают, что тело Христа избежало уз смерти и тления силой Божией, Они подготавливают учеников ко встрече с Воскресшим.

Христос, «первенец из мертвых» (Кол 1, 18), есть начало нашего собственного воскресения — уже нынеоправданием нашей души🕮, затем оживлением нашего тела🕮.

---

Статья шестая
«Иисус Христос сошел в ад, в третий день воскрес из мертвых»

«И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога» (Мк 16, 19). Тело Христово было прославлено от самого Воскресения, как доказывают новые сверхъестественные свойства, которыми отныне обладает Его тело постоянно🕮. Но в течение сорока дней, когда Он будет дружески есть и пить с учениками🕮 и учить их о Царствии Небесном509, слава Его будет оставаться еще скрытой под обликом обычной человеческой природы🕮. Последнее явление Иисуса завершается необратимым вступлением Его человечества во славу Божию, символизируемую облаком🕮 и небом🕮, где восседает Он отныне одесную Бога🕮. Только совершенно исключительным и уникальным образом явится Он Павлу «как (некоему) извергу»(1 Кор 15, 8) в Своем последнем явлении, которое сделает Павла апостолом🕮.

Скрытый характер славы Воскресшего на протяжении этого времени открывается в Его таинственных словах Марии Магдалине: «Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин 20, 17). Это указывает на различие славы Христа воскресшего и Христа, вознесенного до славы одесную Отцу. Событие Вознесения, одновременно историческое и трансцендентное, отмечает переход от одной славы к другой.

Этот последний этап остается тесно связанным с первым, то есть с сошествием с небес, осуществившимся в Боговоплощении. Только Тот, Кто «исшел от Отца», может «вернуться к Отцу», и это Христос🕮. «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий» (Ин 3, 13) 🕮. Предоставленное своим естественным силам, человечество не имеет доступа в «дом Отца» (Ин 14, 2), к жизни и счастью Божиим. Только Христос мог открыть человеку этот доступ, и дал нам, членам Его Тела, «надежду следовать туда, куда предшествует Он Сам, Глава наша и Начало»🕮.

«И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин 12, 32). Вознесение от земли на крест означает и предвещает Вознесение на небо. Первое есть начало последнего. Иисус Христос, единственный Священник Завета нового и вечного, «вошел не в рукотворное святилище (...) но в самое небо, что-бы предстать ныне за нас пред лице Божие» (Евр 9, 24). На небе Христос непрестанно исполняет Свое священническое служение «и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр 7, 25). Как «Первосвященник будущих благ» (Евр 9, 11), Он есть средоточие и главное действующее лицо литургии, которая прославляет Отца на небесах🕮.

Христос отныне восседает одесную (т.е. по правую руку) Отца: «...под правой рукой Отца разумеем славу и честь Божества, в которой Тот, Кто существовал как Сын Божий прежде всех веков, как Бог и единосущный Отцу воссел телесно по Воплощении и прославлении Его тела»🕮.

То, что Иисус воссел одесную Отца, означает пришествие Царства Мессии, исполнение видения пророка Даниила о Сыне Человеческом: «И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан 7, 14). С этих пор апостолы стали свидетелями «Царствия Его», которому «не будет конца»🕮.

Коротко

Вознесение Христа знаменует окончательное вступление человечества Иисуса в небесное владение Отца, откуда Он вернется🕮, но до времени оно скрывает Его от человеческих глаз🕮.

Иисус Христос, Глава Церкви, предшествует нам в славном Царстве Отца, чтобы мы, члены Его тела, жили в чаянии некогда вечно быть с Ним.

Иисус Христос, единожды и навсегда вступив в святилище неба, неустанно предстательствует за нас как Посредник, Который постоянно дарует нам излияние Духа Святого.

---

Статья седьмая
«Оттуда придет судить живых и мертвых»

I. Он вернется во славе

Христос уже царствует через Церковь...

«Христос для того и умер и воскрес и ожил, чтобы влады чествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим 14, 9). Вознсение Христа на небо означает Его участие — в Его человечестве — в могуществе и власти Самого Бога. Иисус Христос есть Господь: Он обладает всей властью на небесах и на земле. Он «превыше всякого начальства и власти, и силы и господства», ибо Отец «все покорил под ноги Его» (Еф 1, 21–22). Христос есть Господь вселенной🕮 и истории. История человека и даже все творение находят в Нем свое соединение под главою Христа (рекапитуляция: ср. Еф 1, 10), свое трансцендентное завершение.

Будучи Господом, Христос — также Глава Церкви, которая есть Его Тело🕮. Вознесенный на небо и прославленный, совершивший Свою миссию до конца, Он остается на земле в Своей Церкви. Искупление есть источник власти, которую Христос силою Духа Святого имеет над Церковью🕮, которая есть «Царство Христово уже существующая как тайна», «зачаток и начало этого Царства на земле»🕮.

Со времени Вознесения замысел Божий вступил в свое исполнение. Мы уже живем в «последнее время» (1 Ин 2, 18) 🕮. «Итак последнее время уже началось для нас, и обновление мира бесповоротно решено и в какой-то мере предвосхищено реально уже сейчас: в самом деле, Церковь уже на земле украшена подлинной, хотя и несовершенной святостью»🕮. Присутствие Царства Христова уже являет себя чудесными знамениями🕮, которые сопровождают его возвещение Церковью🕮.

...в ожидании того, что все будет Ему послушно

Уже присутствующее в Его Церкви, Царство Христово еще, однако, не совершилось «с силою и славою великою» (Лк 21, 27) 🕮 пришествием Царя на землю. На это Царство еще нападают силы беззакония🕮, даже если они уже побеждены в основе Пасхой Христовой. До тех пор, пока все Ему не подчинится🕮, «пока не будут новые небеса и новая земля, на которой обитает праведность, странствующая Церковь в своих таинствах и в учреждениях, которые принадлежат этому веку, несет преходящий образ мира сего; она живет среди творений, которые еще стонут в родовых муках и ожидают откровения сынов Божиих»🕮. Поэтому христиане молятся, особенно совершая Евхаристию🕮, том, чтобы Христос вскоре вернулся🕮: «Гряди, Господи!» (1 Кор 16, 22; Откр 22, 17. 20).

Перед Вознесением Христос сказал, что еще не наступило время установить во славе ожидаемое Израилем🕮 мессианское Царство, которое должно было по слову Пророков🕮, принести всем людям окончательный порядок справедливости, любви и мира. Настоящее время, говорит Господь, — это время Духа и свидетельства🕮, но это еще и время «нужды» (1 Кор 7, 26) и испытания злом🕮, которое не щадит Церковь🕮 и является началом битвы последних дней🕮. Это время ожидания и бдения🕮. Пришествие Христа во славе, надежда Израиля.

Пришествие Христа во славе, надежда Израиля

После Вознесения пришествие Христа во славе неминуемо🕮, даже если не наше «дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян 1, 7) 🕮. Это эсхатологическое второе пришествие Христа может совершиться в любой момент🕮, даже если оно «удерживается» — оно и последнее испытание, которое будет ему предшествовать🕮.

Пришествие Мессии во славе, которое может ожидаться в каждый момент истории🕮, обусловлено Его признанием «всем Израилем» (Рим 11, 26; Мф 23, 39), в котором по отношению к Иисусу «отчасти» произошло «ожесточение» (Рим 11, 25) в «неверии» (Рим 11, 20). Св. апостол Петр говорит об этом иудеям после Пятидесятницы: «Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа, Которого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века» (Деян 3, 19–21). Откликом сему звучат слова св. Павла: «Ибо если отвержение их — примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мертвых?» (Рим 11, 15). Вступление «полноты их (иудеев)» (Рим 11, 12) в мессианское спасение вслед за «полным числом язычников» (Рим 11, 25) 🕮 даст народу Божию прийти «в меру полного возраста Христова» (Еф 4, 13), где «будет Бог всё во всем» (1 Кор 15, 28).

Последнее испытание Церкви

До второго пришествия Христа Церковь должна пройти через последнее испытание, которое подорвет веру у многих верующих🕮. Преследования, которые сопровождают земное паломничество Церкви🕮, откроют «тайну беззакония» в форме лжерелигии, приносящей людям мнимое решение их проблем ценой отступничества от истины. Крайняя форма лжерелигии есть поклонение антихристу, то есть лжемессианизм, где человек прославляет себя самого вместо Бога и Его Мессии, пришедшего во плоти🕮.

-676-

2445

Этот антихристов обман уже проявляется в мире каждый раз, как люди претендуют на то, чтобы совершить в истории мессианское упование, которое может исполниться лишь за ее пределами через эсхатологический суд: Церковь отвергла эту фальсификацию будущего Царства даже в ее смягченной форме, носившей название хилиазма (милленаризма) 🕮, а тем более в политической форме секуляризованного мессианизма, «извращенного в своей сути»🕮.

Церковь вступит во славу Царства только через эту последнюю Пасху, где она последует за Своим Господом в Его смерти и воскресении🕮. Царство, таким образом, будет обретено не через историческое торжество Церкви🕮, достигнутое продвижением вверх, но через победу Бога над злом в его последнем наступлении🕮, победу, которая заставит сойти с неба Его Невесту🕮. Торжество Бога над мятежом зла примет форму Страшного суда🕮 после окончательного космического крушения этого преходящего мира🕮.

1048 - 1041

II. Чтобы судить живых и мертвых

Вслед за пророками🕮 и Иоанном Крестителем🕮 Иисус в Своей проповеди объявил о Суде последнего дня. Тогда станут явными поведение всякого🕮 и тайны сердец🕮. Тогда будет осуждено преступное неверие, которое пренебрегало благодатью, даруемой Богом🕮. Отношение к нуждам ближнего покажет, принята ли или отвергнута благодать и любовь Божия🕮. Иисус скажет в последний день: «так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25, 40).

Христос — Господь жизни вечной. Полное право окончательно судить дела и сердца людей принадлежит Ему как Искупителю мира. Он «приобрел» это право крестом Своим. Потому Отец «весь суд отдал Сыну» (Ин 5, 22) 🕮. Сын же пришел не для того, чтобы судить, а для того, чтобы спасти🕮 и дать жизнь, которая в Нем🕮. Отказываясь от благодати в этой жизни, каждый человек уже судит сам себя🕮, получает по делам своим🕮 и может даже приговорить себя к вечному проклятию, если отказался от Духа любви🕮.

Коротко

Христос Господь уже царствует через Церковь, но еще не все в мире Ему подчинилось. Торжество Царства Христова не наступит без последнего нападения сил зла.

В день Страшного суда, когда настанет конец света, Христос придет во славе совершить окончательное торжество добра над злом, которые, как пшеница и плевелы, выросли вместе в ходе истории.

Придя в конце времен во славе судить живых и мертвых, Христос во славе откроет тайное расположение сердец и воздаст каждому человеку по делам его и по его принятию или отвержению благодати.

---

Глава третья
Верую в Святого Духа

«Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор 12, 3). «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: Авва, Отче!» (Гал 4, 6). Это познание веры возможно только в Духе Святом. Чтобы соприкасаться со Христом, надо сначала быть затронутым Духом Святым. Он идет перед нами и порождает в нас веру. Через наше Креще ние, первое таинство веры, Жизнь, имеющая источник в Отце и дарованная нам в Сыне, сообщается нам лично и внутреннеДухом Святым в Церкви:

«Крещение подает нам благодать нового рождения в Боге Отце посредством Его Сына в Духе Святом. Ибо те, кто несет Духа Божия, ведомы к Слову, то есть к Сыну; но Сын представляет их Отцу, а Отец дает им нетленность. Следовательно, без Духа невозможно видеть Сына Божия, а без Сына никто не может приблизиться к Отцу, ибо познание Отца есть Сын, а познание Сына Божия происходит посредством Святого Духа»🕮.

Святой Дух своею благодатью первый пробуждает нашу веру и дает новую жизнь, которая состоит в том, чтобы знали «Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17, 3). Однако Святой Дух занимает последнее место в откровении Лиц Святой Троицы. Св. Григорий Назианзский, именуемый также «Богословом», объясняет это развитие педагогическим характером Божественного «снисхождения»:

«Ветхий Завет откровенно провозглашал Отца, более потаенно Сына. Новый Завет, открыв Сына, дал взглянуть на божественность Духа. Теперь Дух получил право именоваться среди нас и дает нам яснее видеть Его Самого. Действительно, неосторожно было бы, когда еще не исповедовали божественность Отца, открыто проповедовать Сына и, когда еще не была принята божественность Сына, прибавлять Духа Святого как дополнительный груз, если допустить такое несколько дерзкое выражение... Именно продвижением и переходом «от славы в славу» свет Троицы воссияет еще более ослепительным блеском»🕮.

Верить в Духа Святого значит, таким образом, исповедовать, что Святой Дух есть одно из Лиц Святой Троицы, единосущное Отцу и Сыну, «Которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава»🕮. Вот почему вопрос о Божественной тайне Святого Духа возникал в «богословии» Троицы. Поэтому здесь речь будет идти о Святом Духе только в рамках «домостроительства» Божия.

Святой Дух с самого начала действует с Отцом и Сыном ради совершения замысла о нашем спасении. Но именно в «последние времена», начатые искупительным Воплощением Сына, Он открыт и дарован, признан и принят как Лицо. Тогда этот Божий замысел, завершенный во Христе, «Первенце» и Главе нового творения, сможет воплотиться в человеческом роде через излияние Духа: Церковь, общение святых, отпущение грехов, воскресение мертвых, жизнь вечная.

---

Статья восьмая
«Верую в Святого Духа»

«Божиего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор 2, 11). Дух же Его, Который Его открывает, дает нам познать Христа, Его Слово, Его Глагол живой; Тот, Кто говорил «через пророков», дает нам услышать Слово Отца. Но Его Самого мы не слышим. Мы не знаем Его иначе, как в движении, которым Он открывает нам Слово и располагает нас принять Его с верою. Дух истины, Который «открывает» Христа, «не от Себя говорит» (Ин 16, 13). Такая скромность, чисто Божественная, объясняет, почему Духа «мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его», в то время как те, кто верует во Христа, знают Духа, потому что Он пребывает с ними (Ин 14, 17).

Церковь, живое общение в апостольской вере, которую она передает, есть место нашего познания Духа Святого:

— в Писании, которое Он вдохновил;
— в Предании, неизменными свидетелями которого остаются Отцы Церкви;
— в Учительстве Церкви, которому Он содействует;
— в совершении таинств, в их словах и символах, где Дух Святой вводит нас в общение со Христом;
— в молитве, в которой Он заступается за нас;
— в харизмах и служениях, посредством которых созидается Церковь;
— в знамениях апостольской и миссионерской жизни;
— в свидетельстве святых, где Он открывает Свою святость и продолжает дело спасения.

I. Совокупная миссия Сына и Духа

Тот, Кого Отец посылает в наши сердца, Дух Сына Его🕮, есть воистину Бог. Единосущный Отцу и Сыну, он неотделим от них как во внутренней жизни Троицы, так и в Своем даре любви к миру. Но, поклоняясь Святой Троице, животворящей, единосущной и нераздельной, вера Церкви также исповедует различие Божественных Лиц. Когда Отец посылает Слово Свое, Он всегда посылает Своего Духа, Дыхание: это общая миссия, где Сын и Дух Святый различимы, но неразделимы. Конечно, является Христос, видимый Образ невидимого Бога, но открывает Его Святой Дух.

Иисус есть Христос, «Помазанник», ибо Дух есть Его помазание, и все, что происходит начиная с Боговоплощения, вытекает из этой полноты🕮. Когда Христос наконец прославлен🕮, Он может в Свою очередь, будучи при Отце, посылать Духа тем, кто верует в Него: Он сообщает им Свою славу🕮, то есть Духа Святого, Который Его прославляет🕮. Общая миссия развернется отныне в детях, усыновленных Отцом в Теле Его Сына: миссия Духа усыновления будет состоять в том, чтобы соединить их с Отцом и дать им жизнь в Нем.

«Понятие помазания подсказывает, (...) что нет никакого расстояния между Сыном и Духом. Воистину, как между поверхностью тела и миропомазанием ни ум, ни чувства не знают посредника, так прямо соприкасается Сын с Духом. Поэтому всякому, кто захочет верою соприкоснуться с Сыном, неизбежно надо сначала осязанием встретить миро. Воистину нет никакой части обнаженной от Духа Святого. Вот почему исповедание Сына как Господа соделывается в Духе Святом для принимающих Его: Дух грядет отовсюду перед теми, кто приближается верою»🕮.

II. Имя, наименования и символы Святого Духа

Собственное имя Святого Духа

«Святой Дух» — таково собственное имя Того, Кому мы поклоняемся и Кого славим с Отцом и Сыном. Церковь получила это имя от Господа и исповедует его в Крещении своих новых детей🕮.

Слово «Дух» - перевод древневрейского «Руах», в своем первоначальном смысле означающего дыхание, воздух, ветер, веяние. Иисус использует ощутимый образ Духа как веяния, чтобы объяснить Никодиму трансцендентную новизну Того, Кто есть лично Дыхание Божие, Дух Божий (Ин 3, 5-8). С другой стороны, «Дух» и «Святой» - это Божественные атрибуты, общие для всех трех Божественных Лиц. Но, соединяя два термина, Писание, литургия и богословский язык называют неизреченное ЛицоСвятого Духа, и всякое смешение с другими применениями терминов «дух» и «святой» тут невозможно.

Наименования Святого Духа

Когда Иисус возвещает и обещает пришествие Духа Святого, Он называет Его «Параклит» (греч. Παράκλητος - дословно «тот, кто призываем к кому-либо», по-латыни ad-vocatus (Ин 14, 16. 26; 15, 26; 16, 7). «Παράκλητος» обычно переводится как «Утешитель», притом что Иисус - первый Утешитель🕮. Сам Господь называет Духа Святого «Духом истины» (Ин 16, 13).

Кроме Его собственного имени, которое чаще всего употребляется в Деяниях Апостолов и в Посланиях, у ап. Павла мы находим наименования: обещанный, обетованный Дух (Гал 3,14; Еф 1, 13); Дух усыновления, Дух Сына (Рим 8, 15; Гал 4, 6); Дух Христов (Рим 8, 11); Дух Господень (2 Кор 3, 17); Дух Божий (Рим 8, 9. 14; 15, 19; 1 Кор 6, 11; 7, 40), а у ап. Петра Дух славы (1 Петр 4, 14).

Символы Святого Духа

-694-

1218, 2652

Вода. Вода как символ знаменует действие Духа Святого в таинстве Крещения, ибо после призывания Духа Святого она становится действенным священным знаком нового рождения: так же, как в водах происходило созревание к нашему первому рождению, так крещальная вода действительно означает, что наше рождение к Божественной жизни дано нам Духом Святым. Но, как «все мы одним Духом крестились», так же мы «все напоены одним Духом» (1 Кор 12, 13) - значит, Дух лично есть живая Вода, источившаяся из распятого Христа🕮 как из Ее источника и текущая от Него в нас как жизнь вечная🕮.

-695-

1293, 436, 1504, 794

Помазание. Помазание елеем как символ также знаменует Духа Святого, вплоть до того, что становится Ему синонимом🕮. В приобщении к христианству оно есть священный знак конфирмации (утверждения), справедливо называемый в Восточных Церквах «миропомазанием». Но, чтобы оценить всю его силу, надо вернуться к первому помазанию, совершенному Духом Святым, — к помазанию Иисуса. Христос (по-древнееврейски «Мессия») означает «Помазанник» Духа Божия. В Ветхом Завете есть «помазанники» Господни🕮, среди них особенно выделяется царь Давид🕮. Но Иисус есть Помазанник Божий единственным образом: человечество, которое принимает на Себя Сын, в совершенстве «помазано Духом Святым». Иисус есть «Христос» благодаря действию Духа Святого🕮, Дева Мария зачинает Христа от Духа Святого, Который устами Ангела провозглашает Его Христом в момент Его рождения🕮 и направляет Симеона в храм, чтобы он увидел Христа Господня🕮; именно Дух Святой наполняет Христа🕮, и Его сила исходит от Христа при совершаемых Им исцелениях и опасениях🕮. Именно Он, наконец, воскрешает Иисуса из мертвых!🕮 Тогда, во всей полноте ставший «Христом» в своем человечестве, которое победило смерть🕮, Иисус изливает потоки Святого Духа, пока «святые» в своем единении с человечеством Сына Божия не составят «Мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф 4, 13),; «Всецелого Христа», по выражению Августина.

-696-

1127, 2586, 718

Огонь. В то время, как вода знаменует рождение и плодородие Жизни, данной в Духе Святом, огонь символизирует преобразующую энергию действий Святого Духа. Пророк Илия, который «восстал (...) как огонь, и слово его горело, как светильник» (Сир 48,1), своей молитвою призвал огонь небесный на всесожжение на горе Кармил🕮 - прообраз огня Святого Духа, преобразующего то, к чему Он прикоснется. Иоанн Креститель, который пред Господом «предъидет (...) в духе и силе Илии» (Лк 1, 17), возвещает Христа как Того, Кто «будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Лк 3, 16), тем Духом, о Котором Иисус скажет: «Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк 12, 49). В виде языков, «как бы огненных», почиет Дух Святой на учениках в утро Пятидесятницы и исполняет их (Деян 2, 3-4). Духовная традиция сохранит этот символизм огня как особо яркое выражение действия Святого Духа🕮: «Духа не угашайте» (1 Фес 5, 19).

-697-

484, 554, 659

Облако и свет. Эти два символа неразлучны в явлениях Духа Святого. Начиная с богоявлений Ветхого Завета, облако - то темное, то светозарное - открывает Бога Живого и Спасителя, прикрывая трансцендентность Его славы: с Моисеем на горе Синай🕮, в Скинии собрания🕮 и на пути через пустыню🕮; с Соломоном при освящении храма🕮. И все эти прообразы исполняются Христом в Духе Святом. Дух Святой нисходит на Деву Марию и «осеняет» Ее, чтобы Она зачала и родила Иисуса (Лк 1, 35). На горе Преображения Дух Святой - в том облаке, которое «явилось (...) и осенило» Иисуса, Моисея и Илию, Петра, Иакова и Иоанна, и «был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте» (Лк 9, 34-35). Наконец, то же облако «взяло Его [Христа] от вида их» в день Вознесения (Деян 1, 9), и то же облако откроет Сына Человеческого в Его славе в день второго пришествия🕮.

-698-

1295, 1296, 1121

Печать есть символ, близкий к помазанию. На Христе «положил печать Свою Отец» (Ин 6, 27), в Нем Отец и нас запечатлел (2 Кор 1, 22; Еф 1, 13; 4, 30). Печать указывает на неизгладимое действие помазания Святого Духа в таинствах Крещения, Миропомазания и Священства; поэтому образ печати (Σφραγίς) в некоторых богословских традициях используется, чтобы выразить неизгладимую природу этих трех таинств, которые не могут быть повторены.

-699-

292, 1288, 1300, 1573, 1688

Рука. Возложением рук Иисус исцеляет больных🕮 и благословляет детей🕮. Его именем то же будут делать апостолы🕮. Более того, возложением рук апостолов дается Дух Святой🕮. В Послании к Евреям возложение рук указано среди основных элементов учения Иисуса🕮. Этот знак всемогущего излияния Духа Святого Церковь сохранила в своих молитвах, связанных с таинствами.

-700-

2056

Перст. «...Я перстом Божиим изгоняю бесов», - говорит Иисус (Лк 11, 20). Если Закон Божий написан на скрижалях «перстом Божиим» (Исх 31, 18), то «письмо Христово», врученное апостолам, написано «Духом Бога Живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор 3, 3). В гимне «Veni, creator Spiritus» («Приди, Дух-Творец») Дух Святой призывается как «перст десницы Отца».

-701-

1295, 535

Голубь. В конце потопа (символизм которого относится ко крещению) голубь, выпущенный Ноем, возвращается с зеленой масличной ветвью в клюве - это знак, что земля вновь стала пригодной для жизни🕮. Когда Христос поднимается из вод Своего крещения, Дух Святой в виде голубя нисходит и почиет на Нем🕮. Дух нисходит и почиет в очищенном сердце крещеных. В некоторых храмах Святые Дары хранятся в помещенной над алтарем металлической дарохранительнице, сделанной в форме голубя («колумбарий»). Символ голубя как образ Духа Святого традиционен в христианской иконографии.

III. Дух и Слово Божие во времена обетований

От самого начала до «полноты времен» (Гал 4, 4) совокупная миссия Слова и Духа Отца остается сокровенной, однако же она совершается. Дух Божий в ней подготавливает времена Мессии, и Оба, хотя еще не открыты во всей полноте, уже обещаны, чтобы их ожидали и в момент явления приняли. Вот почему Церковь, читая Ветхий Завет🕮 рассматривает🕮 в нем то, что Дух, говоривший «через пророков», хочет сказать нам о Христе.

Под «пророками» вера Церкви имеет здесь в виду всех, кого вдохновлял Святой Дух при живой проповеди и при составлении священных книг, — как Ветхого, так и Нового Завета. Иудейская традиция различает Закон (пять первых книг - Пятикнижие), Пророков (то, что мы называем историческими и пророческими книгами) и Писания (особенно книги Премудрости, прежде всего Псалтирь)🕮.

В творении

Слово и Дыхание Божие лежат в основе бытия и жизни всей твари🕮:

«Святому Духу еже царствовати подобает, освящати, подвизати тварь; Бог бо есть, единосущен Отцу и Слову»🕮.

«Что же до человека, то его Своими руками [т.е. Сыном и Духом Святым] Бог вылепил (...) и начертал на вылепленной плоти Свой вид, так чтобы даже то, что видимо, имело вид Божий»🕮.

Дух обетования

Изуродованный грехом и смертью, человек остается пребывать «по образу Божию», по образу Сына, но он «лишен славы Божией» (Рим 3, 23), лишен «подобия». Обетование, данное Аврааму, кладет начало домостроительству спасения, в конце которого Сын Сам примет «образ»🕮 и восстановит его в «подобии» Отцу, возвращая ему Славу, Духа «животворящего».

Вопреки всякому человеческому чаянию, Бог обещает Аврааму потомство — как плод веры и всемогущества Духа во Святого🕮. В этом потомстве благословятся все племена земные🕮.Этим потомством будет Христос🕮, Который излиянием Духа Святого соберет «рассеянных чад Божиих воедино»🕮. Принимая обязательства клятвою🕮, Бог уже обещает даровать Сына Своего Возлюбленного🕮 и Духа «обетования (...) для искупления удела Его» (Еф 1, 13-14)🕮.

В Богоявлениях и Законе

Богоявления озаряют путь обетования, от патриархов до Моисея и от Иисуса Навина до видений, открывающих миссию великих пророков. Христианство всегда признавало, что в этих Богоявлениях Слово Божие позволяло видеть Себя и слышать, одновременно открываясь и скрываясь в сени облака Духа Святого.

Этот педагогический метод Божий особенно очевиден в даровании Закона🕮. Закон дан как «детоводитель ко Христу» (Гал 3, 24). Но его бессилие спасти человека, лишенного «подобия» Божия, и приносимое им более полное знание о грехе🕮 порождают жажду Духа Святого. Стенания псалмов свидетельствуют об этом.

В Царствии и в пленении

Закону, знаку обетования и завета, надлежало управлять сердцем и учреждениями народа, наследника веры Авраамовой. «Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой (...) вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх 19, 5-6)🕮. Но после Давида Израиль поддается искушению стать таким же царством, как и другие. Царство же, которое обетовано Давиду🕮, будет творением Святого Духа и принадлежать будет нищим духом.

Забвение Закона и неверность завету приводят к смерти: это — пленение, на первый взгляд — крах обещаний, на деле таинственная верность Бога Спасителя и начало обещанного возрождения, но в Духе. Надо было, чтобы народ Божий выстрадал это очищение🕮; пленение уже несет на себе тень Креста в замысле Божием, и «смиренные земли», остаток народа Божия, который из него возвращается, — один из самых прозрачных образов Церкви

Ожидание Мессии и Его Духа

«Вот, Я делаю новое» (Ис 43, 19) - здесь начинают вырисовываться две пророческие линии: одна связана с ожиданием Мессии, другая - с возвещением нового Духа. Они сливаются в «небольшом остатке», в «смиренных земли»🕮, с надеждой ожидающих «утешения Израилева» и «избавления в Иерусалиме»🕮.

Выше мы видели, как Иисус исполняет относящиеся к Нему пророчества. Здесь мы ограничимся теми, где на первый план выступает взаимосвязь Мессии Его Духа.

Черты Лика ожидаемого Мессии начинают вырисовываться в т.н. Книге Еммануила🕮 («Сие сказал Исаия, когда видел славу Его», Ин 12, 41), особенно в Ис 11, 1-2:

«И произойдет отрасль от корня Иессеева,
и ветвь произрастет от корня его:
И почиет на нем Дух Господень,
дух премудрости и разума,
дух совета и крепости,
дух ведения и благочестия:
и страхом Господним исполнится».

Черты Мессии особенно открываются в песнях Отрока Господня🕮. Эти песни возвещают смысл Страстей Иисуса и указывают также, как Он изольет Духа Святого, чтобы даровать жизнь многим, - не извне, но «приняв образ раба», подобный нашему (Флп 2, 7). Приняв на Себя нашу смерть, Он может сообщить нам Своего Духа Животворящего.

Поэтому Христос начинает проповедь Благой Вести, от Своего Лица читая эти слова из Исаии (Лк 4, 18-19)🕮: «Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное».

Пророческие тексты, прямо относящиеся к ниспосланию Святого Духа, - это прорицания, в которых Бог обращается к сердцу Своего народа, на языке обетования, подчеркивая «любовь и верность»🕮, исполнение которых ап. Петр провозгласит в утро Пятидесятницы. Согласно этим обещаниям, в «последние времена» Дух Господень обновит сердца людей и начертает на них новый закон; Он соберет и примирит рассеянные и разделенные народы; Он преобразует первое творение, и Бог будет жить там в мире с людьми.

Народ «смиренных»🕮, малых и кротких, полностью преданных на волю сокровенных замыслов их Бога, ожидающих справедливости не от людей, но от Мессии, - это, в конечном счете, великое дело сокровенной миссии Духа Святого на протяжении времени обетовании, чтобы приготовить пришествие Христа. Это достоинство их сердец, очищенных и освященных Духом, то, что звучит в Псалтири. В этих смиренных Церковь растит Господу «народ приготовленный»🕮.

IV. Дух Христов в полноте времен

Иоанн: Предтеча, Пророк и Креститель

«Был человек, посланный от Бога. Имя ему Иоанн» (Ин 1,6). Иоанн исполнен «Духа Святого еще от чрева матери своей» (Лк 1, 15. 41) Самим Христом, Которого Дева Мария только что зачала от Духа Святого. Посещение Марией Елизаветы стало, таким образом, моментом, когда «посетил Бог народ Свой» (Лк 1, 68).

Иоанн есть Илия, которому «надлежит придти» (Мф 17, 10-13): огонь Духа Святого живет в нем, и под действием его он «предъидет» грядущему Господу. В Иоанне Предтече Святой Дух завершает Свою миссию «представить Господу народ приготовленный» (Лк 1, 17).

Иоанн «больше пророка» (Лк 7, 26). В нем Дух Святой исполняет сказанное «через пророков». Иоанн завершает цикл пророков, начатый Илией🕮. Он возвещает близость утешения Израилева, он - «глас» грядущего Утешителя (Ин 1, 23)🕮. Как и Дух истины, «он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о свете» (Ин 1, 7)🕮. На глазах у Иоанна Дух исполняет таким образом «исследования пророков» и то, «во что желают проникнуть ангелы» (1 Петр 1, 10-12): «...на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым (...). И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий. (...) Вот Агнец Божий» (Ин 1, 33-36).

Наконец, с Иоанном Крестителем Дух Святой начинает и предвещает то, что Он исполнит со Христом и во Христе: возвращение человеку «подобия» Божия. Крещение Иоанново было для покаяния, Крещение от воды и Духа будет новым рождением🕮.

«Радуйся, Благодатная»

Приснодева Мария, Пресвятая Матерь Божия, - это вершина миссии Сына и Духа в полноте времен. Впервые в замысле спасения, поскольку Дух Святой предуготовил Марию, Бог находит обитель, где Его Сын и Его Дух могут жить среди людей. В этом смысле церковное Предание часто связывало с Марией самые прекрасные тексты о Премудрости🕮: Мария воспета и представлена в литургии как «Престол Премудрости». И в Ней начинают являться «чудеса Божий», которые Дух совершит во Христе и в Церкви:

Дух Святой подготовил Марию Своей благодатью. Матери Того, в Ком «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2, 9), подобает быть «Благодатной». По благодати, Она была зачата без греха как самая смиренная из всех созданий, самая способная принять невыразимый Дар Всемогущего. Ангел Гавриил справедливо обращается к Ней как к «Дочери Сиона»: «Радуйся!»🕮. В песнопении, которое Она возносит к Отцу в Духе Святом, когда уже носит во чреве Предвечного Сына, содержится благодарение всего народа Божия и, следовательно, Церкви🕮.

В Марии Дух Святой осуществляет благой замысел Отца. От Духа Святого Дева зачинает и рождает Сына Божия. Ее девственность силою Духа и веры становится уникальной плодоносностью🕮.

В Марии Дух Святой открывает нам Сына Божия, ставшего Сыном Девы. Она - Неопалимая Купина окончательного Богоявления: исполненная Духа Святого, Она показывает Слово в смирении плоти и дает познать Его смиренным🕮 и начаткам народов🕮.

Наконец, через Марию Дух Святой начинает приобщать ко Христу людей, в которых «благоволение» Божие🕮, и смиренные всегда приобщаются первыми: пастухи, волхвы, Симеон и Анна, супруги в Кане и первые ученики.

В конце этой миссии Духа Мария становится «Женою», новой Евой — «матерью живущих», Матерью «Христа всецелого»🕮. И как таковая она предстает вместе с Двенадцатью апостолами, «единодушно (...) в молитве и молении» (Деян 1, 14), на заре «последних времен», которые открывает Дух в утро Пятидесятницы явлением Церкви.

Христос Иисус

Вся миссия Сына и Духа Святого в полноте времен содержится в том, что Сын помазан Духом Отца от Своего Воплощения: Иисус есть Христос, Мессия.

Иисус не открывает во всей полноте Духа Святого, пока Он Сам не прославлен смертью Своей и Воскресением. Однако мало-помалу Он подсказывает мысль о Духе, поучая народ, когда открывает, что Его Тело будет пищей для жизни мира🕮. Он подсказывает это также Никодиму🕮, самарянке🕮 и участникам праздника Кущей🕮. Своим ученикам Он говорит об этом откровенно в связи с молитвой🕮 и свидетельством, которое им надо будет давать🕮.

И лишь при наступлении часа, когда Он будет прославлен, Иисус обещает пришествие Духа Святого, ибо смерть Его и Воскресение будут исполнением обещания, данного праотцам🕮: Дух истины, другой Параклит, будет дан Отцом по молитве Иисусовой; Он будет послан Отцом во имя Иисуса; Иисус пошлет Его от Отца, ибо от Отца Он исшел. Дух Святой придет, мы Его познаем, Он будет с нами во веки веков, Он будет обитать с нами; Он все нам преподаст, Он напомнит нам все, что сказал нам Христос, и даст о Нем свидетельство; Он поведет нас к полноте истины и прославит Христа. Что до мира, то Он обличит его о грехе, о справедливости и о суде.

Наконец приходит час Христов🕮: Иисус предает Свой дух в руки Отца🕮 тогда, когда смертию Своей Он победил смерть, так что, воскреснув «из мертвых славою Отца» (Рим 6, 4), Он тут же дает Духа Святого, «дунув» на учеников🕮. С этого часа миссия Христа и Духа становится миссией Церкви: «...как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин 20, 21)🕮.

V. Дух и Церковь в последние времена

Пятидесятница

В день Пятидесятницы (на исходе семи пасхальных недель) Пасха Христова исполняется в излиянии Духа Святого, Который явлен, дан и сообщен как Божественное Лицо: Христос, Господь, от Своей полноты щедро изливает Духа🕮.

В тот день во всей полноте явлена Святая Троица. С этого дня Царство, возвещенное Христом, открыто тем, кто верует в Него: в смирении плоти и в вере они уже участвуют в общении Святой Троицы. Пришествием Своим, которое не прекращается, Дух Святой вводит мир в «последние времена», во время Церкви, Царства уже унаследованного, но еще не исполнившегося:

Видехом свет истинный, прияхом Духа небеснаго, обретохом веру истинную. Нераздельней Троице покланяемся, Та бо нас спасла есть🕮.

Дух Святой - Дар Божий

«Бог есть любовь» (1 Ин 4, 8. 16), и любовь - первый дар, который содержит в себе все остальные, «...любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим 5, 5).

Мы мертвы или, по крайней мере, ранены грехом, поэтому первое действие дара любви - это отпущение наших грехов.

Это - общение Духа Святого (2 Кор 13, 13), которое в Церкви возвращает крещеным подобие Божие, утерянное через грех. Дар любви дает нам таким образом «залог» или «начатки» нашего наследия🕮: саму жизнь Пресвятой Троицы, которая состоит в том, чтобы любить, как «Он возлюбил нас»🕮. Эта любовь (1 Кор 13) есть начало новой жизни во Христе, ставшее возможным потому, что мы «приняли силу», когда сошел на нас Дух Святой (Деян 1, 8).

Благодаря этой силе Духа дети Божий могут принести плоды. Тот, кто привил нас к Лозе истинной, даст нам вынашивать «плод (...) духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание» (Гал 5, 22-23). «Мы живем духом»; и чем больше наше самоотвержение🕮, тем больше мы «по духу и поступать должны» (Гал 5, 25):

«Общением с Собою Дух Святой делает духовными, восстанавливает в раю, вновь приводит к Царству Небесному и к усыновлению, дает доверие, позволяющее называть Бога Отцом и участвовать в благодати Христовой, именоваться сынами света и иметь удел в славе вечной»🕮.

Дух Святой и Церковь

Миссия Христа и Духа Святого исполняется в Церкви, Теле Христовом и Храме Духа Святого. Эта совокупная миссия отныне вводит верных Христу в Его общение с Отцом в Духе Святом: Дух подготавливает людей, предваряет их Своей благодатью, чтобы привлечь ко Христу. Он являет им Господа воскресшего, Он напоминает им Его слово и открывает их ум пониманию Его Распятия и Воскресения. Он открывает им присутствие тайны Христовой, особенно в Евхаристии, чтобы они принесли «много плода» (Ин 15, 5. 8. 16).

Таким образом, миссия Церкви не есть дополнение к миссии Христа и Духа Святого, но составляет ее таинство: всем своим существом и всеми своими членами Церковь послана возвещать и свидетельствовать, обновлять и распространять тайну общения Святой Троицы (которая будет темой следующей статьи):

«Все мы, получившие одного и того же Духа, а именно Духа Святого, слиты друг с другом и с Богом. Ибо, хотя мы и многочисленны по отдельности и хотя Христос делает так, что Дух Отца и Его Дух живет в каждом из нас, этот единый и неделимый Дух Сам Собою приводит к единству тех, кто различен меж собою (...) и соделывает так, что все выглядят как одно в Нем. И так же, как могущество святого человечества Христа соделывает то, что все, в ком оно находится, образуют одно тело, так же, я думаю, Дух Божий, обитающий в нас, единый и неделимый, всех нас приводит к духовному единству»🕮.

Дух Святой есть помазание Христа, и поэтому Христос, Глава Тела, изливает Его в свои члены, чтобы питать их, исцелять, организовывать в их взаимные действия, одушевлять, посылать на свидетельство, приобщать к Своему приношению Отца и Своему заступничеству за весь мир. Церковными таинствами Христос сообщает членам Своего Тела Своего Святого и Освящающего Духа (это будет темой второй части Катехизиса).

Эти «чудеса Божии», даруемые верующим в таинствах Церкви, приносят свои плоды в новой жизни, во Христе, согласно Духу (об этом будет говориться в третьей части Катехизиса).

«Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших, ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатай ствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим 8, 26). Дух Святой, Художник дел Божиих, есть Наставник молитвы (об этом - в четвертой части Катехизиса).

Коротко

«А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: „Авва, Отче!”» (Гал 4, 6).

От начала до скончания времени, когда Бог посылает Сына Своего, Он всегда посылает Своего Духа: их миссия совокупна и нераздельна.

В полноте времен Дух Святой совершает в Марии все приготовления к пришествию Христа в Народ Божий. Действием Духа Святого в Ней Отец дает миру Еммануила, что значит: «с нами Бог» (Мф 1, 23).

Сын Божий помазан как Христос (Мессия) помазанием Духа Святого в Своем Воплощении🕮.

Смертью Своей и Воскресением Иисус установлен Господом и Христом во славе (Деян 2, 36). От полноты Своей Он изливает Духа Святого на апостолов и Церковь.

Дух Святой, Которого Христос, Глава, изливает в члены Свои, созидает, одушевляет и освящает Церковь. Она есть таинство общения Святой Троицы и людей.

---

Статья девятая
«Верую в Святую Вселенскую Церковь»

«Христос - свет народов, поэтому Священный Собор, собранный в Духе Святом, горячо желает, возвещая Евангелие всей твари, просветить всех людей светом Христовым, сияющим на лике Церкви». Этими словами начинается «Догматическая конституция о Церкви» II Ватиканского Собора. Этими словами Собор показывает, что статья, выражающая веру о Церкви, полностью зависит от статей, относящихся ко Христу Иисусу. У Церкви нет иного света, кроме Христа; согласно образу, дорогому Отцам Церкви, она сравнима с Луной, весь свет которой есть отражение Солнца.

Статья о Церкви, также полностью зависит от предыдущей - о Духе Святом. «Действительно, показав, что Дух Святой есть источник и даритель всякой святости, мы исповедуем теперь, что Он одарил святостью Церковь»🕮. Церковь, по выражению Отцов, - место, где «цветет Дух»🕮.

Вера в то, что Церковь есть «Святая» и «Вселенская» и что она есть «единая» и «Апостольская» (как прибавляет Никео - Константинопольский Символ веры), неотделима от веры в Бога Отца, Сына и Духа Святого. В Апостольском Символе мы исповедуем, что верим Святой Церкви («Credo [...] Ecclesiam»), а не что верим в Церковь, чтобы не смешивать Бога и Его дела и ясно приписывать Божией милости все дары, которые Он вложил в Свою Церковь🕮.

§1. Церковь в Замысле Божием

I. Имена и образы Церкви

Слово «Церковь», «Έκκλησία» (от древнегреческого глагола « έκκαλείν», «созывать»), означает «созыв». Оно обозначает народные собрания🕮, обычно религиозного характера. Это термин, часто используемый в греческом Ветхом Завете для обозначения собрания избранного народа перед Богом, особенно когда речь идет о собрании у горы Синай, где Израиль получил скрижали закона и был установлен Богом как Его святой
народ🕮. Называя себя «Экклесиа», первая община веровавших во Христа признает себя наследницей этого собрания. В ней Бог «созывает» свой народ со всех концов света. Термин «Kuria»», от которого произошли «Church», «Kirche» [и русское «Церковь»], означает «принадлежащая Господу».

В христианском языке слово «Церковь» означает литургическое собрание🕮, но также и местную🕮 или всю вселенскую общину верующих🕮. Эти три значения на самом деле нераздельны. «Церковь» - это народ, который Бог собирает во всем мире. Она существует в местных общинах и находит исполнение как литургическое и особенно евхаристическое собрание. Она живет Словом и Телом Христовым и так сама становится Телом Христовым.

Символы Церкви

В Священном Писании мы находим множество связанных друг с другом образов и фигур речи, через которые Откровение говорит о неиссякаемой тайне Церкви. Образы, взятые из Ветхого Завета, представляют собой вариации на основную тему - идею «народа Божия». В Новом Завете🕮 все эти образы находят новое средоточие в силу того, что Христос становится «Главой» этого народа🕮, который отныне есть Его тело. Вокруг этого средоточия сгруппированы образы, «взятые либо из пастушеской и земледельческой жизни, либо из строительства, или же из жизни семейной и супружеской»🕮.

-754-

857

«В самом деле, Церковь есть Двор овчий, где единственная и необходимая дверь овцам - Христос🕮. Она также стадо, пастырем которого заранее возвестил Себя Сам Бог🕮, Чьи овцы, если даже во главе их стоят пастыри - люди, тем не менее все время водимы и питаемы Самим Христом, Пастырем Добрым и Пастыреначальником🕮, положившим жизнь Свою за овец»🕮.

-755-

795

«Церковь - обрабатываемое поле, или нива Божия (1 Кор 3, 9). На этой ниве растет древнее масличное дерево, святым корнем которого были Патриархи и в котором совершилось и совершится примирение иудеев и народов🕮. Церковь была насаждена небесным Виноградарем как виноградник Господа🕮. Христос - истинная виноградная лоза, дающая жизнь и плодоносность ветвям, т.е. нам: через Церковь мы пребываем в Нем, и без Него мы ничего не можем делать (Ин 15, 1-5)».

-756-

857, 797, 1045

«Часто Церковь называется Божиим строением (1 Кор 3, 9). Сам Господь сравнил Себя с камнем, отвергнутым строителями, но сделавшимся главою угла (Мф 21, 42 и паралл.)🕮. На этом основании (1 Кор 3, 11) Церковь созидается апостолами и от Него получает твердость и сплоченность. И это строение удостаивается различных наименований: дом Божий (1 Тим 3, 15), в котором обитает Его семья, жилище Божие в Духе (Еф 2, 19-22).

Скиния Бога с человеками (Откр 21, 3) и особенно храм Божий: предстающий в виде каменных святилищ, он прославляется Отцами Церкви и в литургии справедливо сравнивается со святым городом - новым Иерусалимом. В нем мы, еще здесь на земле, как живые камни (1 Петр 2, 5), составляющие здание. Иоанн созерцает этот святой город, сходящий с небес от Бога при обновлении мира «приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр 21, 1-2)🕮.

-757-

485, 796, 1616

«Церковь называется еще „вышним Иерусалимом” и „Матерью нашей” (Гал 4, 26)🕮, изображается как непорочная невеста Непорочного Агнца,🕮 которую Христос „возлюбил (...) и предал Себя за нее, чтобы освятить ее” (Еф 5, 25-26), которую Он соединил с Собою в нерасторжимом союзе и которую непрестанно „питает и греет” (Еф 5, 29)🕮».

II. Происхождение, основанние и миссия Церкви

Чтобы исследовать тайну Церкви, надо сначала задуматься о ее происхождении в замысле Пресвятой Троицы и о его постепенном осуществлении в истории.

Замысел, рожденный в сердце Отца

«Предвечный Отец, по совершенно свободному и тайному распоряжению Своей премудрости и Своей доброты, сотворил вселенную; Он решил возвысить людей до участия в Своей Божественной жизни», к которой Он призывает всех людей в Сыне Своем: «Всех верующих во Христа Отец пожелал призвать, чтобы они составили Святую Церковь». Эта семья Божия формируется и осуществляется постепенно на протяжении этапов человеческой истории, по распоряжениям Отца: действительно, Церковь была «прообразно возвещена уже от начала мира, дивно предуготовленная в истории народа Израильского и в Ветхом Завете, наконец, в эти времена последние основана, явилась через излияние Духа Святого и будет завершена во славе в конце времен»🕮.

Церковь, возвещенная в прообразах от начала мира

«Мир был сотворен ради Церкви», - говорили первохристиане🕮. Бог сотворил мир ради приобщения к Его Божественной жизни, приобщения, которое осуществляется «созывом» людей во Христе, а этот «созыв» есть Церковь. Церковь есть цель всех вещей🕮, и даже такие скорбные происшествия, как падение ангелов и грех человека, были допущены Богом лишь как повод и средство для того, чтобы развернуть всю мощь Своей десницы, всю меру любви, которую Он хотел дать миру:

«Так же, как воля Божия есть действие, и это называется вселенной, так и замысел Его есть спасение людей, и это называется Церковью»🕮.

Церковь, предуготовленная в Ветхом Завете

Собрание народа Божия начинается в тот момент, когда грех разрушает общение людей с Богом и между собою. Собрание Церкви - это своего рода ответ Бога на хаос, порожденный грехом. Воссоединение тайно осуществляется в лоне всех народов: «...во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян 10, 35)🕮.

Отдаленное предуготовление собрания народа Божия начинается призванием Авраама, которому Бог обещает, что он станет отцом великого народа🕮. Непосредственное приготовление начинается избранием Израиля как народа Божия🕮. В силу своего избрания Израиль должен быть знаком будущего собрания всех народов🕮. Но уже пророки обвиняют его в том, что он разорвал завет и вел себя как блудница🕮. Они возвещают новый и вечный Завет🕮. «Этот новый Завет установил Христос»🕮.

Церковь, установленная Христом Иисусом

Сыну надлежит в полноте времен осуществить спасительный Замысел Отца - это смысл Его «миссии»🕮. «Господь Иисус положил начало Своей Церкви, проповедуя Благую Весть, т.е. пришествие Царствия Божия, от веков обещанное в Писаниях»🕮. Чтобы исполнить волю Отца, Христос установил Царство Небесное на земле. Церковь есть «Царство Христово, уже присутствующее как тайна»🕮.

«Это Царство Божие начинает сиять перед людьми в слове, делах и присутствии Христа»🕮. Принять слово Иисуса значит «принять само Царство🕮. Зачаток и начало Царства - «малое стадо» (Лк 12, 32) тех, кого Иисус пришел собрать вокруг Себя и кому Он Сам Пастырь🕮. Они составляют истинную семью Иисуса🕮. Тем, кого Он так собрал вокруг Себя, Иисус преподал новый «образ действий», но также и Свою молитву🕮.

Господь Иисус наделил Свою общину структурой, которая пребудет вплоть до полного свершения Царства. Прежде всего Он избрал Двенадцать апостолов во главе с Петром🕮. Представляя двенадцать колен Израилевых🕮, они положены в основание нового Иерусалима🕮. Двенадцать апостолов🕮 и другие ученики🕮 участвуют в миссии Христовой, во власти Его, но и в участи Его🕮. Всеми Своими действиями Христос готовит и созидает Свою Церковь.,

Но рождена Церковь прежде всего из всецелого дара Христа ради нашего спасения, предвещенного в установлении Евхаристии и осуществленного на кресте. «Начало и возрастание Церкви ознаменованы кровью и водою, исходящими из прободенного ребра распятого Иисуса»🕮. «Ибо из прободенного ребpa Христа, умирающего на кресте, родилось дивное таинство всей Церкви»🕮. Так же, как Ева была сотворена из ребра уснувшего Адама, Церковь родилась из пронзенного сердца Христа, умершего на Кресте🕮.

Церковь, явленная Духом Святым

«По совершении дела, которое Отец поручил Сыну сотворить на земле, послан был Дух Святой в день Пятидесятницы, чтобы непрерывно освящать Церковь»🕮. Тогда-то «Церковь была явлена открыто перед всеми и через проповедь началось распространение Евангелия»🕮. Будучи «созывом» всех людей коспасению, Церковь, по самой своей природе, посланница, которой Христос дал миссию идти ко всем народам, чтобы сделать их учениками🕮.

Чтобы ее миссия осуществилась, Дух Святой «наделяет и направляет [Церковь] многообразными иерархическими и харизматическими дарами»🕮. «Итак, Церковь, наделенная дарами своего Основателя и верно хранящая Его заповеди любви, смирения и самоотвержения, получает поручение возвещать Царство Христа и Бога и устанавливать его во всех народах; она есть зачаток и начало этого Царства на земле»🕮.

Церковь, свершившаяся во славе

«Церковь (...) будет иметь свое завершение только в небесной славе»🕮, в момент славного возвращения Христа. До этого дня Церковь «проходит поприще своего странствования среди гонений мира и утешений Божиих»🕮. Она знает, что в жизни века сего она находится в изгнании, далеко от Господа🕮, поэтому она устремлена к полному пришествию Царства Божия, к дню, когда она «соединится со своим Царем во славе»🕮. Исполнение Церкви, а через нее и всего мира во славе не наступит без тяж ких испытаний. Только тогда «все праведные начиная от Адама, от Авеля праведного до последнего избранного, будут собраны у Отца во Вселенской Церкви»🕮.

III. Тайна Церкви

Церковь пребывает в истории, но в то же время она трансцендентна по отношению к ней. Только «глазами веры»🕮 можно видеть в ее зримой реальности одновременно и духовную реальность, носительницу Божественной жизни.

Церковь, одновременно зримая и духовная

«Христос, Единый Посредник, устанавливает и непрестанно поддерживает Свою Святую Церковь, общину веры, надежды и любви, здесь, на земле, как зримое целое, через которое Он изливает для всех истину и благодать». Церковь есть одновременно:

— «общество, обладающее иерархическими органами, и мистическое Тело Христово,
— зримое собрание и духовная община,
— Церковь земная и Церковь, наделенная небесными дарами».

Эти измерения вместе составляют «одну сложную реальность, состоящую из двойного, Божественного и человеческого начала»🕮.

«Церкви (...) присуще быть одновременно и человеческой, и Божественной, видимой и богатой невидимыми реальностями, ревностной в действии и углубленной в созерцание, присутствующей в мире и, однако, странницей. И это всё [происходит] таким образом, что человеческое, направлено к Божественному и ему подчинено, видимое - невидимому, действие - созерцанию, и временное - будущему граду, которого взыскуем»🕮 .«Смирение! Возвышенность! Шатер Кидарский и святилище Божие; земное жилище и небесный дворец; глиняная хижина и царский двор; смертное тело и храм света; наконец, предмет презрения гордых и невеста Христова! Она черна, но прекрасна, дщерь Иерусалимская, та, что, бледная от усталости страданий долгого изгнания, все же одета в венец небесный»🕮.

Церковь, тайна союза людей с Богом

Именно в Церкви Христос свершает и открывает Свою собственную тайну как цель Замысла Божия: «все небесное и земное соединить под главою Христа» (Еф 1, 10). An. Павел называет «тайной великой» (Еф 5, 32) супружеский союз Христа и Церкви. Соединенная с Христом, как с Женихом своим🕮, Церковь и сама становится тайной🕮. Созерцая в ней тайну, ап. Павел восклицает: «Христос в вас, упование славы» (Кол 1, 27).

В Церкви это общение людей с Богом через любовь, которая «никогда не перестает» (1 Кор 13, 8), есть цель, к которой направлено все, что является в ней таинственным (сакраментальным) средством, связанным с преходящим миром🕮. «Ее структура полностью согласована со святостью членов Христовых. А святость оценивается исходя из „тайны великой”, в которой Невеста отвечает даром любви на дар Жениха»🕮. Мария предшествует нам всем в святости, которая составляет тайну Церкви как жены, «не имеющей пятна или порока» (Еф 5, 27). Вот почему «Богородичное измерение Церкви предшествует ее Петрову измерению»🕮.

Церковь, вселенское таинство спасения

Греческое слово «Μυστήριον» переведено на латынь двумя разными словами: mysterium и sacramentum (тайна и таинство). В позднейшем истолковании термин sacramentum (таинство) более четко выражает видимый знак сокровенной реальности спасения, обозначаемый термином mysterium (тайна). В этом смысле Христос Сам есть тайна спасения - нет иной тайны, кроме Христа🕮. Спасительное дело Его святого и освящающего человечества есть таинство спасения, которое являет себя и действует в таинствах Церкви (Восточные Церкви называют их также «святые тайны»). Семь таинств - знамения и орудия, которыми Дух Святой изливает благодать Христа, Который есть Глава, в Церкви, которая есть Его Тело. Церковь, таким образом, содержит и сообщает незримую благодать, которую она означает. В этом смысле она по аналогии называется «таинством».

«Церковь есть во Христе как бы таинство, то есть знамение и орудие глубочайшего единения с Богом и единства всего рода человеческого»🕮. Быть таинством глубочайшего единения людей с Богом - вот первая цель Церкви. Поскольку общение между людьми коренится в единении с Богом, Церковь есть также таинство единства рода человеческого. В ней это единство уже началось, поскольку она собирает людей «из всех племен и колен, и народов и языков» (Откр 7, 9); в то же время Церковь - «знамение и орудие» полного осуществления этого единства, которому еще предстоит наступить.

Как таинство, Церковь есть орудие Христа. «В Его руках она как орудие избавления всех»🕮, «всеобщее таинство спасения»🕮, через которое Христос «являет и одновременно осуществляет тайну любви Божией к человеку»🕮. Она есть «зримый план любви Бога к человечеству»🕮, направленный на то, «чтобы весь род человеческий составлял один народ Божий, сливался в единое Тело Христово и становился строением единого храма Духа Святого»🕮.

Коротко

Слово «Церковь» означает «созыв». Оно обозначает собрание тех, кого слово Божие созывает, чтобы составить народ Божий и кто, питаемые Телом Христовым, сами становятся Телом Христовым.

Церковь - это одновременно путь и цель Божиего замысла: прообразуемая в творении, предуготовленная в Ветхом Завете, основанная словами и действиями Иисуса Христа, осуществленная Его искупительным Распятием и Его Воскресением, она явлена как тайна спасения излиянием Духа Святого. Она исполнится во славе небесной как собрание всех искупленных земли🕮.

Церковь в одно и то же время зрима и духовна, она и иерархическое общество, и мистическое Тело Христово. Она едина, при том, что состоит из двойной, Божественной и человеческой стихии. Это ее тайна, которую лишь вера может принять.

Церковь в жизни века сего есть таинство спасения, знамение
и орудие общения Бога и людей.

§ 2. Церковь — Народ Божий, Тело Христово, Храм Святого Духа

I. Церковь — Народ Божий

«Во всякое время и во всяком народе Богу угоден боящийся Его и действующий справедливо. Но Бог соблаговолил освящать и спасать людей не по отдельности, без взаимной связи; но Он постановил сделать их народом, который признавал бы Его в истине и служил Ему в святости. Поэтому Он избрал Себе народ Израилев, заключил с ним завет и наставлял его постепенно. (...) Все это было лишь предуготовлением и прообразом Нового и совершенного Завета, который должен был быть заключен во Христе. (...) Своей кровью Христос установил этот Новый Завет, призывая народ, из иудеев и язычников, слиться воедино не по плоти, но в Духе...»🕮.

Свойства Народа Божия

Народ Божий обладает свойствами, которые четко отличают его от всех в истории религиозных, этнических, политических или культурных группировок:

— Он есть Народ Божий: Бог же Сам не принадлежит никакому народу. Но Он приобрел Себе Народ из тех, кто ранее небыли народом: «род избранный, царственное священство, народ святой» (1 Петр 2, 9).

— Членом этого Народа становятся не по физическому рождению, но «по рождению» свыше (...) «от воды и Духа» (Ин 3,3-5), то есть верою во Христа и Крещением.

— Этот Народ имеет Начальником (Главою) Иисуса Христа (Помазанника, Мессию): в силу того, что то же Помазание, Дух Святой, истекает из Главы в Тело, он есть «мессианский Народ».

— «Состояние этого Народа - достоинство и свобода сынов Божиих: в их сердцах Дух Святой обитает, как в храме».

— «Он имеет законом новую заповедь: любить, как Христос возлюбил нас»🕮.

— Это «новый» закон Духа Святого (Рим 8, 2;Гал 5, 25).

— Его миссия - быть солью земли и светом мира🕮. Он «является для всего рода человеческого крепчайшим зародышем единства, надежды и спасения».

— Наконец, его назначение - «Царство Божие, начатое Самим Богом на земле, которое должно все более расширяться до тех пор, пока в конце времен будет завершено Самим Богом»🕮.

Народ священнический, пророческий и царственный

Иисус Христос есть Тот, Кого Отец помазал Духом Святым, - «Священник, Пророк и Царь». Народ Божий весь в целом участвует в этих трех служениях Христа и несет ответственность за миссию и служение, которые из этого вытекают🕮.

Вступая в Народ Божий верою и Крещением, мы получаем удел в уникальном призвании этого Народа - в его священническом призвании: «Христос Господь, Первосвященник, взятый из людей, „соделал царством, священниками Богу и Отцу” новый народ. Действительно, крещеные через возрождение и помазание Духом Святым получают посвящение, чтобы стать духовной обителью и святым священством»🕮.

«Святой Народ Божий участвует также в пророческом служении Христа». Он участвует в нем прежде всего сверхъестественным чувством веры, свойственным всему Народу в целом, мирянам и иерархии, когда он «неотступно держится веры, рази навсегда переданной святым»🕮, углубляет ее понимание и становится свидетелем Христовым в этом мире.

Наконец, Народ Божий участвует в царственном служении Христа. Христос царствует, привлекая к себе всех людей Своей смертью и Своим Воскресением🕮. Христос, Царь и Господь вселенной, стал слугою всем, ибо Он «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20, 28). Для христианина «царствовать значит служить Ему»🕮, особенно «в лице нищих и страждущих», в которых Церковь «признает образ своего Основателя, нищего и страждущего»🕮. Народ Божий осуществляет свое «царственное достоинство», когда живет в соответствии с этим призванием служения вместе с Христом.

«Всех возрожденных Христом крестное знамение делает царями, помазание Духом Святым посвящает их во священники, чтобы, исключая только особое служение, возложенное на нас через рукоположение, все христиане, исполненные Духа и разума, признали себя членами этого царственного рода и участниками священнического служения. Воистину, что более царственно для души, чем управлять своим телом в повиновении Богу? И что есть более священническое, чем посвящать Господу чистую совесть и приносить на алтаре своего сердца непорочные жертвы благочестия?»🕮.

II. Церковь — Тело Христово

Церковь есть общение с Иисусом

С самого начала Иисус сделал учеников участниками Своей жизни🕮; Он открыл им тайну Царства Божия🕮; Он дал им удел в Своей миссии, в Своей радости🕮 и в страданиях🕮. Иисус говорит о еще более глубоком общении между Ним и теми, кто пойдет за Ним: «Пребудьте во Мне, и Я в вас (...) Я есмь лоза, а вы ветви» (Ин 15, 4-5). И Он возвещает сокровенное и реальное общение Его тела с нашим: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин 6, 56).

Когда Его зримое присутствие было отнято у них, Иисус не оставил Своих учеников сиротами🕮. Он обещал им оставаться с ними до конца времен🕮, Он послал им Своего Духа🕮. Общение с Иисусом стало от этого в некотором смысле более интенсивным: «Дарованием Своего Духа братьям Своим, призванным из всех народов. Он мистически составил из них Свое Тело»🕮.

Сравнение Церкви с Телом проливает свет на глубокую связь между Церковью и Христом. Она не только собрана вокруг Него - она объединена в Нем, в Его Теле. Три аспекта Церкви как Тела Христова следует выделить особо точным образом: Христос — Глава Тела; Церковь — Невеста Христова.

«Одно Тело»

Верующие, которые отвечают на слово Божие и становятся членами Тела Христова, тесно соединяются со Христом: «В этом Теле жизнь Христова изливается на верующих, которые через таинства соединяются со Христом, претерпевшим страсти и прославленным, тайно и действительно»🕮. Это особенно относится к Крещению, которым мы соединяемся со смертью и воскресением Христовым🕮, и к Евхаристии, в которой «мы действительно приобщаемся Тела Господня и возвышаемся до общения с Ним и друг с другом»🕮.

Единство тела не отменяет разнообразия членов: «...созиданию Тела Христова присуще многообразие членов и функций. Един Дух, раздающий различные дары для блага Церкви, по богатству Своему и по потребностям служении». Единство мистического тела рождает и оживляет любовь среди верующих: «Поэтому „страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены”»🕮. Наконец, единство Мистического Тела одерживает победу над всеми человеческими разделениями: «...все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3, 27-28).

«Тела этого Глава - Христос»

Христос «есть Глава Тела Церкви» (Кол 1, 18). Он - Начало творения и искупления. Вознесенный во славу Отца, Он имеет «во всем первенство» (Кол 1, 18), прежде всего над Церковью, через которую Он распространяет Свое Царство на всё:

Он приобщает нас Своей Пасхе: все члены должны стремиться походить на Него, «доколе не изобразится (...) Христос» в них (Гал 4, 19). «С этой целью мы введены в тайны Его жизни(...) приобщены Его страданиям, как тело - главе, страдая с Ним, чтобы быть прославленными с Ним»🕮.

Он заботится о нашем возрастании🕮: чтобы мы возрастали в Нем, нашем Главе🕮, Христос в Своем теле, Церкви, устанавливает дары и служения, которыми мы помогаем друг другу на пути спасения.

Поэтому Христос и Церковь — это «Христос всецелый» (Christus totus). Церковь едина со Христом. Святые живо осознают это единство:

«Итак, возрадуемся и возблагодарим за то, чем мы стали, не только христианами, но и Самим Христом. Понимаете ли вы, братья, какую благодать нам даровал Господь, дав нам Христа главою? Пребывайте в восхищении и радости, мы стали Христом. Воистину, поелику Он есть Глава, а мы члены, то всецелый человек - Он и мы. (...) Полнота Христа - это Глава и члены, а что значит: Глава и члены? Христос и Церковь»🕮.
«Наш Искупитель явил как одно лицо с Церковью, которую Он восприял»🕮.
«Глава и члены - одно и то же мистическое лицо»🕮.
Слова св. Жанны д’Арк ее судьям сжато излагают веру святых Учителей и отражают здравый смысл верующих: «Про Иисуса Христа и про Церковь я думаю, что это одно-единое и что не нужно тут усматривать трудности»🕮.

Церковь — Невеста Христа

Единство Христа и Церкви, Главы и членов Тела, означает также, что существует различие между ними в личностном отношении. Этот аспект часто выражается образом Жениха и Heвесты. Тема Христа - Жениха Церкви была приуготовлена пророками🕮. Господь Сам называет себя «Женихом» (Мк 2, 19)🕮. Апостол представляет Церковь и каждого верующего, члена ее Тела, как Невесту, «обрученную» Христу Господу, чтобы быть с Ним единым Духом🕮. Она есть непорочная Невеста непорочного Агнца🕮, которую Христос возлюбил, ради которой Он принес Себя в жертву, «чтобы освятить ее» (Еф 5, 26), которую Он соединил с Собою вечным союзом и о которой не перестает заботиться как о Своем собственном Теле🕮:

«Вот Христос всецелый, Глава и Тело, Один, образованный из многих. (...) Будь то глава говорит, будь то члены - говорит Христос. Он говорит от лица Главы (ex persona capitis) или от лица Тела (ех persona corporis). Согласно написанному: „И будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви” (Еф 5, 31-32). И Сам Господь в Евангелии говорит: „Уже не дв